Александр Афанасьев - Поэтические воззрения славян на природу (Том 1, Главы 1-4)
Уподобление небесного света блеску металлов повело к созданию разнообразных мифических представлений. Всех светлых богов своих человек наделил золотыми и серебряными атрибутами, потому что боги эти обитали на небесах и олицетворяли собою блестящие светила и сверкающие молниями облака. Эпитеты "золотой" и "серебряный" остаются за ними при всех превращениях: примет ли божество образ быка - оно является туром - золотые рога; если обернется конем - то непременно златогривым и златохвостым, если вепрем - то с золотою и серебряной щетиною, если птицею - то с золотыми перьями (жар-птицею), и так дал. Подобные представления неразлучны с преданиями всех народов индоевропейской семьи; но то же самое встречаем и у других племен, потому что одинаковые впечатления производили и одинаковые последствия. У перуанцев, например, были храмы, посвященные солнцу и луне; в этих храмах изображение круглоликого солнца, испускающего из себя пламенные лучи, было сделано из чистого золота, а такое же изображение луны, согласно с ее бледным серебристым светом, - из чистого серебра. Финская Калевала рассказывает о том, как божественный кузнец Ильмаринен сковал солнце и луну из золота и серебра; по словам этой поэмы, "золото и серебро так же стары, как солнце и луна" 204. В старинную рукопись, содержащую перевод хроники Малалы, занесено несколько сведений о литовских поверьях, и между прочим сказано: "сию прелесть Совий введе в не, иж приносити жртвоу скверным богом Андаеви и Перкунови, рекше грому, и Телявели и с коузнею, сковавше емоу солнце, яко светити по земли и взвергыпю емоу на небо солнце" 205. О восходящем поутру солнце гимны Вед говорят, как о "золотом сокровище", которое хотели было утаить духи тьмы (ночи), но богиня Зоря находит его и приносит обрадованному миру 206. По немецкому выражению: die sonne geht vergoldet (de sunne ging to golde) 207; morgenstunde hat gold im munde (пословица); в Псковской и Тверской губ. вместо: "зоря занимается" говорят: золочит, золочйтся 208, т. е. зоря золотит небо 209.
В этом отождествлении неиссякаемого богатства солнечного света, каждое утро вновь возрождающегося на востоке, с золотом - кроется основание веры в "неразменный червонец", который сколько ни трать - он все цел. Аналогичное с этим поверьем предание о "неисчерпаемом кошельке (или кошельке-самотрёсе), из которого сколько ни бери, он все полон золотом 210, объясняется из поэтического представления тучи, закрывающей небесные светила и рассыпающей золотистые молнии, сумкою или мешком (см. ниже). Русские народные загадки выражаются - о солнце: "за лисами, за горами золота дижа кисне (или: горить 211); о солнечных лучах: "из окна в окно ( = из небесного окна, открываемого Зорею, в окно избы) золо(101)то бревно (или: веретено 212; о месяце: "серед двора лежит червона сковорода" 213, "насе-редь болота лежит кусок золота" 214; о звездах: "рассыпался собор (или: горох) на двенадцать сторон, никому не собрать - ни попам, ни дьякам, ни серебренникам; один Бог соберет, в коробочку складет", т. е. восходящее солнце спрячет звезды (Пермск. губ.); "за лисом за пролисом золотии клубки висять" 215.
Народные сказки, изображая блаженную страну весны, говорят о садах с золотыми яблоками, об источниках, текущих серебром и золотом, о дворцах медном, серебряном и золотом, хранящих несметные сокровища. По славянским преданиям, Солнце живет на востоке в золотых палатах; на праздник Купалы оно выезжает на небесный свод на трех конях: серебряном, золотом и бриллиантовом. Красная девица Зоря, по свидетельству заговоров, восседает на золотом стуле, держа в руках серебряное блюдо (= солнце); древние греки давали ей название златотронной - ???????????. Зародыш этого поэтического образа кроется в глаголе, которым издревле обозначали солнечный закат. Трудность образования имен и глаголов с отвлеченным значением, какую испытывал человек в эпоху творчества языка, заставляла его о многих явлениях природы выражаться метафорически. Скрывающееся на западе солнце казалось ему отходящим к покою после дневного странствования; вечером оно, по выражению нашего языка, садится (запад = солносяд; англ. the sun sets), а поутру встает и пускается в путь = восходит. Потому в германской мифологии солнцу действительно дается седалище или трон, а сербы рассказывают о его златотканом, пурпуровом престоле, что согласуется с обычным представлением солнца могучим царем, владыкою мира 216.
К месяцу русские заговоры обращают такое воззвание: "месяц, месяц-серебряные рожки, золотые твои ножки!" 217 По выражению песни, "у младого месяца перво-золоты рога" 218. На основании внешнего сходства, в оконечностях молодого, серповидного месяца фантазия признала его золотые ноги или рога, - точно так же, как в лучах, бросаемых восходящим солнцем, усматривала она простираемые из мрака руки, которыми дневное светило силится захватить небо. В Ведах одним и тем же словом означается рука и луч, а солнцу дается название златорукого. Блестящий бог дневного света (Savitar) возносит поутру свои золотые руки над сонным миром и гонит демонов ночи. У Гомера богиня Зоря (Эос) называется ???????????? (?озоперстая); ее розовые пальцы, отпечатываясь на небе и облаках, охватываемых предрассветными или вечерними лучами солнца, озаряют их чудным пурпуровым блеском. Та же метафора прилагалась и к молнии, которою бог-громовник, словно мощною рукою, наносит удары тучам; отсюда развился миф о золотой руке Индры, данной ему в замену той, которой он лишился в борьбе с своими врагами. Греческий Аполлон также имел золотые руки 219. Наши сказочные предания о героях, у которых по локоть руки в золоте, по колени ноги в серебре, находят объяснение именно в этих мифических сближениях 220.
Как золото и серебро служили для обозначения небесных светил и молнии, так с (102) другой стороны этим металлам были придаваемы свойства, принадлежащие свету и огню. "Не все то золото, що ся светить" (серб. "ни все злато, што cja"), говорит пословица, приписывая золоту способность светить. Народная загадка спрашивает: "что горит без пламени?" и отвечает: золото или деньги; другие загадки прибегают к той же метафоре: "чернец-молодец по колена в золоти стоить" - горшок в жару; "полна коробочка золотых воробышков" - горячие уголья в печке; "сидит курочка на золотых яичках, а хвост деревянный" - сковорода на горячих угольях и сковородник; "вышла туторья из подполья, зачала золото загребать" - помело и жар в печи; "колокольня нова, колокольня бела, под маковкой черно, маковка золота" или "горенка нова, головка черна, шапочка золоченая" - зажженная свеча; "на улице анбар, в анбаре сундук, в сундуке синь плат, в синем плату золото" - дом, печь и огонь 221; серб. "сави злато, разви злато" - огонь под пеплом 222. Малорусы называют огонь - богатье и богач и даже считают за грех называть его другим именем; а деньги на поэтическом языке Эдды - glodh-raudha fe = пламенно-красное богатство (raudhr - рдеть) 223; мы и поныне говорим, что деньги жгутся (белорус, поговорка: "деньги горячи"), но уже соединяем с этим выражением новую мысль о трудности добывать их. В народных же преданиях они в самом деле обладают этою силою. В одной из русских сказок копейка, заработанная долгою и трудною службою, горит пламенем, так что от нее можно зажечь свечу; в другой сказке черт дает человеку кулёк жару, а потом в кульке оказывается чистое золото. Наоборот, в других народных рассказах деньги, полученные от нечистого, превращаются в уголья 224. На Украине можно услышать повесть о том, как баба-повитуха принимала ребенка у черта. Когда покончила она свое дело, нечистый сказал: "пойдем в комору, я тебе за труд заплачу, а новорожденный чертенок толкнул бабу и шепнул ей на ухо: "не бери, бабушка, золото, бери калёные уголья!" Пришла баба до коморы; смотрит - над дверями висит шкура, и какой чертенок ни идет туда, всякий хватается лапой сперва за шкуру, а потом за свои глаза. Вот и баба то же сделала: дотронулась рукой до шкуры и ухватилась за правый глаз; вошла в комору, и что же? Диво, да и только! что левому ее глазу представляется светлыми дукатами, то правому сдается горячими угольями, и обратно: где левый глаз видит горячие уголья, там правому кажутся светлые дукаты 225. Известна еще на Украине легенда, как один бедняк в Светлое Воскресенье хотел затеплить свечу перед иконами и, не найдя в печи огня, пошел в поле попросить у чумаков, которые сидели у костра и варили себе кашу. Чумаки нагребли жару руками и насыпали ему в полу. Воротившись домой, он затеплил свечу, а жар высыпал на припечек; смотрит и очам своим не верит: вместо огня перед ним явилась целая куча золота 226. У немцев существуют подобные же предания: портной и золотых дел мастер попали нечаянно к карликам; малютки наполнили их сумки угольем, которое превратилось в золото. Но так как золотых дел мастер обнаружил при этом жадность, то забранное им золото опять стало угольем. Другой рассказ: мужик, работая в поле, увидел в сумерки кучу горячих угольев, наверху которой сидел черт. "Ведь ты сидишь на сокровище?" - спросил крестья(103)нин. - Да, отвечал черт, - здесь серебра и золота больше, чем ты во всю жизнь видел. "Это сокровище принадлежит мне, потому что лежит на моем поле!" Черт соглашается отдать серебро и золото только в таком случае, если мужик уступит ему за два года половину того, что родит поле. Мужик обманывает нечистого при разделе урожая и овладевает кладом 227. И немцы, и славяне равно убеждены, что клады, заключающие в себе золото, серебро, деньги и разные драгоценности, испускают от себя огненный блеск; на том месте, где зарыт под землею клад, всегда горит огонек или свеча. Рассказывают, что многие, которым удалось находить клад, решались брать себе золото, но вместо денег приносили домой одни уголья. Собственно, предания о кладах составляют обломки древних мифических сказаний о небесных светилах, скрываемых нечистою силою в темных пещерах облаков и туманов; но с течением времени, когда народ утратил живое понимание метафорического языка, когда мысль уже не угадывала под золотом и серебром блестящих светил неба, а под темными пещерами - туч, предания эти были низведены на землю и получили значение действительных фактов. Так было и со множеством других верований; небесная корова заменилась простою бурёнкою, ведьма-туча - деревенскою бабою, и т. дал. (см. ниже).
