Балканские мифы - Наталья Георгиевна Осояну
Согласно ряду интерпретаций, многие демоны из тех, что перечислены и описаны в этой главе, имеют манистическое происхождение, то есть возникли из душ умерших людей[133]. Если эти люди умерли до срока, неестественной смертью и не получили того, что им полагалось, они становились «нечистыми», заложными покойниками (термин введен в научный оборот этнографом Дмитрием Зелениным). По этой причине у южных славян похороны парней и девушек, не успевших вступить в брак, с точки зрения обрядности напоминали свадьбу, где роль невесты или жениха могло сыграть, например, деревце. Иначе, как принято было считать, покойник восстанет, ведь он слишком многое не успел сделать из того, что издавна считалось в жизни самым важным. А из восставших, заложных покойников возникала прочая, весьма разнообразная нечисть: утопленники становились водяными и русалками; некрещеные дети — злыми духами, терзающими молодых матерей и младенцев, или коварными прислужниками, готовыми погубить хозяина при малейшей оплошности; погибшие далеко от дома мужья возвращались к любимым женам, чтобы мучить их по ночам. Нечисть могла также вселяться в людей, порождая колдунов и ведьм, которых иногда называют двоедушниками, подразумевая, что источник их силы — злая, проникшая извне неупокоенная душа.
Вместе с тем были и другие покойники — отжившие свое, принявшие свой жребий и готовые с того света помогать живым потомкам. К их числу относится домовой дух, на Балканах чаще всего принимающий облик змеи. Духом предка-защитника некоторые исследователи также называют змея, выступающего в роли борца с демонами непогоды и тем самым оберегающего посевы и виноградники от града.
Но как уже было сказано, низшая демонология с трудом поддается классификации, и любая попытка поделить демонов на какие бы то ни было категории рано или поздно наталкивается на противоречие: даже злой дух мог быть добрым (как вампир, приходящий к своей жене без вреда для нее), а добрый — злым (как вилы, которым помешали развлекаться), не говоря уже о прочих свойствах. Кроме того, в некоторых случаях интереснее выяснять не то, произошел ли конкретный демон от заложного покойника или благодушно настроенного предка, а каким образом он связан с аналогичными персонажами из демонологий и пантеонов других народов. Применительно к Балканам в силу исторических причин можно выявить греческое, римское, славянское, османское и другие влияния. Например, три богини, предрекающие судьбу новорожденного младенца, в большинстве балканских регионов носят имена славянского происхождения, но в длинном перечне встречается и арумынский вариант «касмете», явно связанный с турецким словом «кисмет». В болгарских Родопах наряду с прекрасными самодивами обитают азиатские пери. Все те же болгарские самодивы вместе с сербскими и хорватскими вилами могут быть связаны с участницами древнего культа, совсем не богинями и даже не сверхъестественными существами.
Изготовление ритуального «дерева мертвых» для похорон в Буковинах. Украшенную ветку плодового дерева везли в корзине на кладбище. Фотография первой половины XX в.
Înmormântare la Liuzii Humorului, Bucovina. Pomul mortului (1932) by Nicolae Ionescu — 1932 — «Dimitrie Gusti» National Village Museum, Romania — CC BY-SA
Итак, попробуем разобраться, что же собой представляет балканская народная демонология — система верований и обрядов, чьим объектом были разнообразные сверхъестественные существа, с которыми простой человек испокон веков сталкивался чуть ли не каждый день и потому научился защищаться и благодарить, задабривать и избегать — жить рядом день за днем, не мешая друг другу.
ДЕМОНЫ ПРИРОДЫ
Лесная мать
Когда заходит речь о лесной нечисти, первым делом, конечно, мы вспоминаем самого привычного из персонажей такого рода — лешего. Однако у южных славян его нет! Если точнее, среди довольно обширного перечня балканских демонов нет лешего как хозяина леса, а вот некие сверхъестественные существа, обитающие в лесу, разумеется, есть. Просто он для этих существ — не вотчина, где они бы властвовали над живыми и неживыми тварями, а всего-навсего место жительства.
Как уже говорилось в предыдущей главе, дикие лесные люди, как правило, не обладали явными сверхъестественными способностями, пусть и пугали внешним видом и внезапностью своего появления, а определенная свирепость причудливо сочеталась в них с простодушием. Лесная мать — совсем другое дело.
В разных регионах Сербии (особенно на востоке) и Болгарии это существо называли горска майка, шумска майка, шуминка, планинска майка и так далее. В частности, в сербском названия происходят от слов «гора», «шума», в переводе означающих «лес», и «планина» — «лесистая гора».
Шумска майка могла являться людям в разных обликах: она бывала молодой или старой, красивой или уродливой, нагой или в белых одеждах, а еще умела превращаться в животных (корову, козу, свинью, собаку) и даже в нечто неодушевленное (стог сена). В человеческом облике ее характерными чертами были распущенные волосы и очень длинные обнаженные груди, также впечатляющие когти и — в старушечьей ипостаси — торчащие изо рта зубы. Считалось, что она не показывается в селах, потому что не любит шум и яркий свет. По этой же причине ее можно было увидеть, как правило, ночью или с наступлением сумерек.
Про шумску майку говорили, что она прекрасно поет и что перед нею склоняются до земли все деревья в лесу. Еще иной раз ее называли любвеобильной, склонной соблазнять молодых и красивых юношей где-нибудь в чаще или у водоема, а то и ночью на мельнице, но в этом случае не исключено, что поверья о лесной матери смешались с поверьями о вилах и самодивах, для которых, как будет рассказано далее, такое поведение было в порядке вещей. Так или иначе, в облике красавицы шумска майка была более благорасположена к
