Елена Грицак - Тироль и Зальцбург

Преклонение перед «светозарным гением» выразил и Чайковский, отдавший дань австрийскому коллеге в оркестровой сюите «Моцартиана». Во многих странах начали создаваться моцартовские общества, и одно из них, конечно, возникло в Зальцбурге.

Сегодня звучащая повсюду музыка Моцарта считается лучшим фоном для барочной архитектуры. На родине композитора искрометные мелодии можно услышать не только в концертных залах, но и в церквях, замках, дворцах и даже на улице. С 1920 года каждое лето здесь проходит фестиваль, на котором исполнители со всего мира воздают почести легендарному маэстро, исполняя его музыку. О Моцарте здесь напоминает маленький садовый павильон, где была написана часть партитуры «Волшебной флейты». Венцы хранили эту реликвию почти столетие, пока в 1873 году не подарили Зальцбургу, и теперь ее можно увидеть в тихом уголке за садом Мирабель.

Судя по письмам, Моцарт не очень любил родной город, ибо в нем он был слугой. Зальцбург, напротив, обожает своего великого соотечественника и весьма ему благодарен, ведь именно он, в отличие от епископов, составляет его гордость и славу. Служители собора, демонстрируя гостям ту самую купель, рассказывают, как в ней крестили младенца Вольфганга, и лишь в конце беседы отмечают ее почтенный возраст. Старинный орган храма знаменит не своей красотой и древностью, а тем, что на нем играл Моцарт.

Сегодня лицо юного и зрелого Вольфганга и в профиль, и в анфас украшает пивные кружки, авторучки, пакеты, гостиничные салфетки: само явление под названием «Моцарт» – беспроигрышное средство заработка. В австрийских магазинах игрушек продаются деревянные «Моцарты» с веревочкой в интересном месте: если дернуть за нее, кукла помашет ручками и вздыбит ножки…, и никого такое не смущает. Почти в каждом супермаркете можно купить коробку конфет, вафель, шоколада или печенья с портретом великого композитора.

То, что его имя стало инструментом коммерции, подтверждает известное всей Европе лакомство, именуемое «Моцарткугельн». Созданное кондитером из Зальцбурга больше 100 лет назад, оно представляет собой шарик на деревянной палочке с марципаном, ореховым кремом и шоколадом. Сначала этот «шедевр» приготавливался вручную, но с ростом популярности фирма «Мирабель» поставила его производство на поток. Настоящие зальцбургские Моцарткугель легко узнать по красно-золотой упаковке. Для самих австрийцев они являются предметом подарка, для туристов – сувениром, а для многих еще и своеобразным символом Австрии. Кроме них с конвейера «Мирабель» нескончаемым потоком сходит Моцартталер, но не старинная монета, а очередное произведение кондитерского искусства, тоже приготовленное из марципана с шоколадом и тоже украшенное профилем легендарного зальцбуржца.

Создается впечатление, что Моцарт – больше не гений из глубокой истории, а близкий каждому человек, готовый прогуляться по Гетрайдегассе и оставить на ресторанной салфетке несколько нот, чтобы хозяин заведения мог продать ее за десяток евро.

Своего апогея страсти по Моцарту достигают летом, во время ежегодного музыкального фестиваля, который превращает улицы и площади города в колоссальную концертную площадку. Зальцбург, по праву наделенный славой одного из мировых музыкальных центров, с одинаковым радушием принимает известных музыкантов и тех, кто хочет заявить о себе в этой области. И те и другие – желанные гости праздника, торжественное открытие которого с 1960 года происходит в Большом фестивальном дворце, где первым выступил всемирно известный дирижер Герберт фон Караян. Все началось с Моцартовских концертов, проводившихся довольно нерегулярно с начала XX века. В 1906 году это мероприятие посетил Рихард Штраус, а в 1910 году – Густав Малер. Идея организовать настоящий фестиваль, более масштабный и значительный, была воплощена 22 августа 1920 года. Художественный совет праздника составили тогдашние директора Венской оперы Рихард Штраус и Франц Шальк, актер и режиссер Макс Райнхардт, театральный художник Альфред Роллер. Среди них был и писатель Хуго фон Хофмансталь, чья пьеса «Каждый. История о том, как умирал богатый человек» была поставлена прямо на площади вблизи собора. Сегодняшний Зальцбургский фестиваль предлагает гостям удивительное разнообразие опер, концертов и театральных постановок, от античных до авангардных. Жители бывшей церковной вотчины отличаются мастерством в устройстве зрелищ и вообще устраивают их, потому что редкие праздники гарантируют им покой в остальные дни, коих гораздо больше. Так, встреча весны выражается в шумных гуляньях, кстати, не свойственных тихой Австрии. В это время улицы Зальцбурга бурлят до глубокой ночи, увлекая в праздничный водоворот даже тех, кто не испытывает желания иного, чем хорошенько выспаться. Гарантируя усталость и сожаление из-за неумеренной еды и пития, праздники все же полезны, в первую очередь туристам, ведь они являются лучшим средством познакомиться со страной поглубже, понять то, что не могут раскрыть ни архитектура, ни самое совершенное произведение искусства, – самих австрийцев.

Тайны австрийской души

О национальном характере австрийцев лучше всего узнать от них самих, тем более что все они с удовольствием рассуждают на эту тему. В местной прессе часто упоминается о загадках местной души. Одни авторы сомневаются в ее существовании, всячески пытаясь доказать заурядность своей нации. Другие, вступая с ними в спор, относят появление некоторых своеобразных черт у своих соотечественников к имперским временам. Третьи, не споря и не доказывая очевидное, просто дают советы по обхождению с австрийцами, чем оказывают неоценимую услугу приезжим. Российские интеллигенты бьются над разгадкой тайны русской души веками, в общем, не достигнув никакого результата. Их альпийские собратья, подойдя к этому вопросу с присущей себе рациональностью, сумели подвести итог: «Постичь австрийскую душу может только австриец, но некоторые аспекты доступны и чужестранцу, если тот общается с ним на его языке».

С недавних пор любой житель цивилизованной Европы поймет старушку, которая выходит из дома только ради того, чтобы бросить в специальную урну стеклянную бутылочку из-под микстуры. Всем известно, что австрийцы вежливы, точны, педантичны и крайне бережливы. Однако не каждый способен уразуметь, зачем, как одна, тоже престарелая гражданка Зальцбурга, нести в стол находок полмиллиона евро, если кто-то оставил их в твоей квартире. Об этом случае было рассказано в европейской прессе, и поступок женщины вызывал удивление всюду, только не в Австрии.

Характер обитателей этой страны, на первый взгляд ясный, исполненный любви к чистоте и порядку, в действительности противоречив. Кажется странным, что, правильно выстраивая свою жизнь и умея наслаждаться ею, альпийский народ всегда своей жизнью недоволен. Свидетельством тому является богатая палитра синонимов к слову «брюзжание» (нем. Norgelei, Jammern, Klage, Beschwerde, Brummen, Meckern, Raunzen). По этикету жаловаться на что– или кого-либо принято в юмористическом тоне; ирония может сопровождать отзыв человека о самом себе, но ни в коем случае недопустима в адрес собеседника. Нордическое спокойствие австрийцев, их рационализм и внешняя холодность заметны сразу, а такие черты, как ранимость, склонность принимать в качестве вызова деловую критику или самое пустяковое замечание, выявляются в процессе общения, причем на хорошем немецком. В разговорах с ними не стоит высказываться прямолинейно, нужно помнить о том, что австрийцам свойственно чувство вины, не врожденное, но глубоко укоренившееся из-за особого воспитания. Если недооценивать важность данной проблемы, близкого контакта с местными не получится, не случайно плакаты языковых курсов, часто рекламируют себя так: «Некоторые вещи в Австрии говорящий на другом языке никогда не поймет, но мы можем помочь!»

Общенациональное чувство вины культивировалось в этом народе столетиями, начиная со времен Средневековья, когда каждому католику при входе в церковь надлежало произнести: «Я виноват, я безмерно виноват…». Неудивительно, что формула прочно улеглась в коллективном сознании, тем более что влияние церкви остается здесь очень сильным и поныне. Испытывая душевные муки, старшее поколение австрийцев передает свои страдания детям как наследственную болезнь, порой избирая не лучший метод ее лечения.

Одним из источников, питающих всенародный мазохизм, является отношение к национал-социализму, который, увы, не миновал автрийскую нацию в период Второй мировой войны. Немцы – прародители этого явления – сумели открыто признать свой позор и, более того, объявили о готовности исправить все, что возможно. Таким образом, они не только избавили себя от чувства вины, но и принесли благо обиженным нациям, в частности, евреям. Австрийцы же, напротив, постарались отделить себя от нацистов, «поверив», например, в то, что Гитлер родился в Германии, а страна стойко сопротивлялась вводу германских войск. Такая политика не только не помогла им избавиться от чувства вины, но и усугубила его.