Елена Грицак - Бахчисарай и дворцы Крыма
Богато декорированные стены не требовали украшения, поэтому в Голубой комнате немного картин. Роль традиционных холстов сыграли морские виды на посуде, созданные художниками императорского фарфорового завода. Живописная тема продолжена в голландских пейзажах, удачно помещенных в овальные медальоны. Помимо мелкой скульптуры, оформление комнаты составляют парные напольные вазы с лазурным покрытием, изготовленные в виртуозной технике Севрской мануфактуры.
Небольшой будуар рядом с Голубой гостиной получил название «артистической» только по расположению. После своеобразия соседней комнаты несколько удивляет его скромный вид, но именно в этом состоит архитектурный прием контрастов. Здесь царит строгая классика: светлые стены, неброский рисунок паркета, привычное обилие дерева, настенные зеркала в резных рамах, бронзовые канделябры и удобные кресла с золочеными накладками.
Убранство артистической представляет вниманию возможности крепостных мебельщиков, портретистов, столяров, трудом которых создавался типичный облик русской усадьбы начала XIX века. В архивы губернатора заносились далеко не все имена талантливых самородков, хотя многие из них виртуозно владели мебельным ремеслом, секретами отливки бронзы, писали картины и создавали статуи.
Интерьер артистической
Портрет юного Александра Романовича Воронцова исполнен крепостным живописцем Иваном Кузьминым. Из-за отсутствия академического образования художник не избежал погрешностей в технике. Однако, несмотря на плоские формы или стремление к ярким локальным тонам, его полотна подкупают эмоциональностью и непривычной в классике духовностью персонажей. Таковым на картине в артистической предстает дядя князя Воронцова, изображенный до того, как он стал опытным дипломатом, которого боялись министры и чье мнение определяло решения Коммерц-коллегии. Являясь автором первых печатных переводов Вольтера, с 1761 года А. Р. Воронцов исполнял обязанности поверенного в делах России в Вене, а позже был послом в Лондоне и Гааге.
Остался неизвестным автор многозначительного «Портрета старика». Также не подписано полотно, где запечатлена знаменитая родственница хозяев дома – президент Российской академии наук княгиня Екатерина Романовна Воронцова-Дашкова. Работа крепостного мастера считается наиболее близким к оригиналу изображением этой умной и образованной женщины, получившей прозвище Екатерины Малой за долгую дружбу с императрицей.
Столовый корпус
Интерьер Парадной столовой не только соответствует принципам английского стиля, но и воссоздает отдельные этапы его развития. Влияние готических традиций проявляется в общей конструкции комнаты, как будто устремленной ввысь благодаря преобладанию вертикальных линий. Самое большое по площади (150 квадратных метров) помещение дворца тем не менее не выглядит слишком просторным. Восьмиметровый потолок зрительно уменьшает горизонтальные размеры и создает парадоксальное впечатление торжественного уюта.
В 1830–1840-х годах мировая архитектура перестала подчиняться академическим нормам. Допускалось, даже приветствовалось, смешение стилей. Зодчие разрабатывали новые конструкции, часто прилагая их к классическим образцам. Начало строительства дворца в Алупке совпало с увлечением готикой, объединившим князя Воронцова и талантливого зодчего Блора в успешный творческий союз.
Помимо правильно рассчитанных пропорций, удачей архитектора является устройство массивного свода со свисающими замками, который воспринимается как главное украшение комнаты. Цвет и резной рисунок дубового потолка повторяются в мебели, панелях, оконных переплетах и навершиях дверей. Стрельчатая арка создает форму диабазового камина и основу деревянного узора ограждения хоров. Готическая тема завершается в обрамлении декоративных панно «Обелиск» и «Терраса». Монументальные полотна помещены в рамы с рельефным изображением виноградной лозы. Они принадлежат кисти французского живописца Юбера Робера, известного создателя безупречно красивых пейзажей с античными руинами. На глухих стенах Парадной столовой его творения выглядят окнами в природу, вполне уместными в помещении, где реальные окна отсутствуют.
Почти до XIX века английские дома оправдывали известное выражение: «Мой дом – моя крепость», походя на крепости тяжелыми формами и полной изоляцией внутреннего пространства. При создании интерьера столовой Блор не отошел от старинной британской манеры, но применил неоготический прием соединения жилища с природой. Вместо окон появилось большое застекленное пространство – эркер – в центре и прозрачные двери – портфенетры – по бокам. Таким образом, стало возможным пройти из комнаты на террасу с одной стороны и в цветники регулярного сада с другой.
Алупкинский дворец. Столовый корпус
Расположенный под хорами фонтан создан под влиянием татарской культуры, хотя его стрельчатая форма выдает неоготические пристрастия. Ниша комнатного источника отделана майоликовой плиткой нежного серо-голубого тона. Рельефный узор облицовки создается повторными изображениями фантастических птиц и драконов.
Декоративные элементы и убранство комнаты повторяют оформление замков тюдоровской эпохи. Очередное творение английских мебельщиков является взору в виде превосходной столовой группы: четыре сдвинутых стола, стулья и сервант полированного красного дерева. Столешницы из цельных кусков опираются на массивные тумбы с ножками в виде звериных лап. Такие же основания у доски серванта, расположенного в проеме эркера. С 1851 года его мощные формы и торжественное содержание поддерживал буфет с четким растительно-геометрическим узором работы французского мастера Гийома. Он предназначался специально для хранения двух фамильных столовых сервизов, заказанных в Дрездене и на парижской фабрике Даготи.
Помпезный дух столовой подчеркивают предметы из хрусталя, фарфора, уральского камня и бронзы. Коллекция произведений Томира в этой комнате представлена хрустальными вазами на бронзовых подставках и большой декоративной чашей. Ее ножка-колонна окружена аллегорическими фигурами Победы, Славы, Изобилия, воина с копьем.
Буфет в Парадной столовой
Малахитовые канделябры изготовили русские мастера. Судя по сложности узора, они прекрасно владели техникой набора орнамента из отдельных кусков камня. В эпоху классицизма полудрагоценный уральский камень зеленого цвета ценился довольно высоко. Его употребляли для украшения осветительной арматуры либо для отделки мебели или стен. Малахит необычайно красив в сочетании с позолотой, что особенно заметно в декоре канделябров. Отполированная поверхность камня превосходно сочетается с мягким блеском позолоченной бронзы и золота рельефных накладок на постаменте.
Зимний сад
Начиная с екатерининской эпохи зимний сад являлся обязательной принадлежностью каждого дворцового комплекса. Коллекции тропических растений отводилось специальное, хорошо освещенное помещение, оборудованное дорожками, бассейнами и фонтанами. Редкий по красоте и утонченности интерьер создавался посредством соединения природы и произведений искусства. Если последние сохранились в музейных экспозициях, то основа подобных помещений – сами растения – осталась только в виде эскизов и записей в семейных архивах.
Алупкинский дворец. Фонтан перед южным фасадом
Одним из немногих уцелевших зимних садов является галерея Алупкинского дворца. В проекте Блора здесь планировалось устроить открытую бильярдную. Однако в 1838 году длинный балкон застеклили, вдоль стен посадили вьющийся фикус-репенс, поставили кадки с деревьями, таким образом устроив живописный проход из главного корпуса в столовый. После существенного обустройства галерея превратилась в уютный садик, где хозяева и гости дома отдыхали, читали, вели беседы, наслаждаясь видом экзотических растений. Среди множества редких видов самыми интересными были араукарии австралийские, доставленные с тихоокеанского острова-вулкана Норфолк. Саговик поникающий и финиковая пальма прибыли из Африки, а манстеру деликатесную привезли из Южной Америки.
Помимо растений, сад украшала мраморная скульптура, установленная на пьедесталах вдоль застекленной стены и вблизи фонтана. Источник окружали копии древнегреческих статуй: «Аполлон Бельведерский» (Леохар, IV век до н. э.), «Купающаяся Афродита» (Дойдалс, III век до н. э.), «Муза астрономии Урания» безвестного автора. Пластический этюд «Первые шаги» (середина XIX века) является оригинальной работой французского скульптора Лорана Маркеста. Его итальянский коллега Квинтилиан Корбеллини представлен изваянием «Девочка», относящимся к началу XIX века.
