Вадим Руднев - Словарь культуры XX века
Но вернемся к логико-философскому пониманию И. Людвиг Витгенштейн в "Логико-философском трактате" писал, что истинными или ложными могут быть только высказывания естественных наук, так как только они подвержены верификации. Логически необходимые И. Витгенштейн считал тавтологиями (А А; если А, то А; если А, то не верно, что не А и т. п.). Витгенштейн полагал, что подобные И. ничего не говорят о мире. Философские же, метафизические высказывания Витгенштейн считал просто бессмысленными, так как их нельзя подвергнуть верификации. Например, "бытие определяет сознание" или "свобода - зто осознанная необходимость".
Кроме необходимых логически И., могут быть прагматические И. (см. прагматика, эгоцентрические слова). Это такие выражения, как "Я здесь" - они всегда истинны, так как произносятся в момент говорения говорящим (Я), находящимся там, откуда он говорит (здесь) (ср. пространство).
Но бывают и прагматически ложные высказывания, такие, например, как "Я сейчас сплю".
Очень часто И. вообще обусловлены прагматически. Такие И. Уиллард Куайн называл "невечными". Например, высказывание "Нынешний король Франции лыс" могло быть истинным или ложным до того, как Франция стала республикой в 1871 г., в зависимости от того, лыс ли был король Франции в момент произнесения этого высказывания. После падения монархии во Франции эта фраза лишилась истинностного значения.
После кризиса логического потизивизма в 1930-е гг. аналитиеская философия подвергла критике понятие И. как соответствия высказывания истинному положению вещей. Большую роль здесь сыграли работы позднего Витгенштейна и теория речевых актов Дж. Остина и Дж. Серля, показавшие, что большинство высказываний в естественной речевой деятельности вообще не имеют в виду ни И., ни ложь.
Это вопросы ("Можно войти?"), приказы ("Руки вверх!"), молитвы, восклицания - все то, что Витгенштейн назвал языковыми играми (см.). Не обладают истинностным значением также так называемые контрфактические высказывания типа "Если не будет дождя, мы пойдем гулять".
Кризис понятия И. углубился тем, что в орбиту логико-философских исследований был вовлечен художественный вымысел (см. философии вымысла). Ранее эти высказывания вообще не рассматривались как не имеющие отношения к проблеме И. Но благодаря исследованиям Дж. Вудса, Д. Льюса, Л. Линского, Дж. Серля было показано, что с вымышленными высказываниями все не так просто. Высказывания внутри художественного контекста могут делиться на истинные или ложные, но их истинность или ложность будет фиксирована только в контексте этих художественных текстов. Например, тот факт, что Шерлок Холмс курил трубку, будет И. в художественном мире рассказов Конан-Дойля о Холмсе, а высказывание "Шерлок был лыс" в этом контексте, скорее всего, ложно.
Но культурная идеология ХХ в. была такова, что текст и реальность часто менялись местами. Если рассматривать такой феномен, как виртуальные реальности в широком смысле (см.), то понятие И. к нему вообще неприменимо.
Если текст в эстетике и ряде философских направлений ХХ в. (см. абсолютный идеализм, аналитическая философия, феноменология, постструктурализм, постмодернизм, философия текста) являлся более фундаментальным понятием по сравнению с реальностью, то понимание И. предельно усложнялось. Кто объяснит психотику, находящемуся в состоянии параноидального бреда, что его картина мира ложна (см. психоз)? Это может попытаться сделать психотерапевт. Но самые последние психотерапевтические системы, например трансперсональная психология (см.), оперируют высказываниями, которые делаются пациентами в измененном состоянии сознания - под воздействием ЛСД или холотропного дыхания, и эти высказывания, на первый взгляд, не отличаются от бреда параноика. Больные сообщают сведения о травмах рождения (см.) или о тех травмах, которые они получили еще во внутриутробном состоянии или даже в других воплощениях. Тем не менее, в соответствии с закономерностями классического психоанализа, пережитая вторично, выведенная на поверхность травма ведет к выздоровлению или стойкой ремиссии, что, по отчетам основателя трансперсональной психологии С. Грофа, происходит достаточно часто. Стало быть, пациентам удалось в глубинах своего бессознательного выкопать И.
Плюралистическую неразбериху вокруг понятия И. во многом преодолела семантика возможных миров - направление логической семантики, которое рассматривает возможную И. как И. в одном возможном мире и необходимую И. как И. во всех возможных мирах.
Однако в философии постмодериизма понятие И. вновь теряется в общей культурно-игровой атмосфере этого направления, где каждое высказывание амбивалентно: оно и истинно, и ложно в зависимости от того, кто и при каких обстоятельствах его высказывает. Так, в романе М. Павича "Хазарский словарь" (см.) каждая из трех версий того, какую веру приняли хазары в конце IХ века, противоречит остальным: православные утверждают, что хазары приняли христианство; мусульмане считают, что хазары приняли ислам; а евреи - что иудаизм. В постмодернистском романе Набокова "Бледный огонь" (см.) остается так и не выясненным истинный статус главного героя действительно ли он эмигрировавший король северный страны и все его свидетельства - И. или же он просто умалишенный.
В постмодернистском мире очень нелегко жить, но важно хотя бы созвавать, что именно в этом мире мы сейчас живем.
Лит.:
Мельвиль Ю.К. Прагматизм // Современная зарубежная философия: Словарь. - М., 1991.
Витгенштейн Л. Логико-философский трютат. - М., 1958.
Остин Дж. Слово как действие // Новое в зарубежной лингвистике. Теория речевых актов. - М., 1986. - Вып. 17.
Льюиз Д. Истина в вымысле // Возможные миры и виртуальные реальности. - М., 1998 (в печати).
Гроф С. За пределами мозга: Рождение, смерть и трансценденция в психотерапии. - М., 1992.
Хинтикка Я. Логико-эпистемологические исследования. - М., 1980.
* К *
"КАК БЫ" и "НА САМОМ ДЕЛЕ"
- выражения, характеризующие различные поколения сегоднящних русских интеллигентов и, соответственно, их картины мира. Привычка через каждые пять предложений добюлять "Н. с. д." характеризует поколение, выросшее в 1960-х гг. и реализовавшееся в 1970-х гг. "К. б." говорит поколение, выросшее в 1980-х гг. и не реализовавшее себя в 1990-х.
Н. с. д. - выражение мыслящих позитивно физиков, кибернетиков, семиотиков-структуралистов (см. семиотика, структурная поэтика). К. б. - выражение современников постструктурализма и постмодернизма.
Н. с. д. расстюляет все точки над i, утверждает истину в последней инстанции. Говорящий Н. с. д. более чем уверен в своих словах (ср. теория речевых актов) и в том, что реальность можно описать истинными высказываниями, отбросив ложные. Его запоздалый идеал - логический позитивизм и верификационизм с "Логикофилософским трактатом" во главе, который как раз был введен в оборот русской культуры в самом конце 1950-х гг. Общая форма высказывания говорящего Н. с. д. примерно такова:
Н. с. д. все ясно, все обстоит так-то и так-то.
Для говорящего Н. с. д. реальность и описывающие ее тексты разведены и изоморфны. Говорящий Н. с. д, как правило, знает или думает, что знает, чего хочет.
В характерологическом (см. характерология) плане говорящий Н. с. д. прежде всего реалист (ср. реализм) и чаще всего экстраверт. Внешняя реальность имеет для него самодовлеющую ценность. Если что-то не ясно, то это (Н. с. д.) можно всегда выяснить, применив "пару формул" и держась здравого смысла.
На научном жаргоне лингвистики 1960-х гг. мышление Н. с. д. называли God's truth (истина от Бога). Противоположный тип мышления называли hocus-pocus (манипуляционизм). Этот противоположный образ мысли и представляют люди, говорящие К. б. Эти люди читают скорее не "Логико-философский трактат", а "Философские исследования" того же автора (см. аналитическая философия). Они любят повторять слова Барт и Деррида. Мышление К. б. - ровесник семантики возможных миров, вернее, ее массовой интеллигентской адаптации. К. б. - это, собственно, и означает "в одном из возможных миров".
Речевая стратегия К. б. - это стратегия неуверенности в неопределенности, но претендующая на большую глубину по сравнению с разговором на языке Н. с. д.
Человек К. б. в противоположность человеку Н. с. д. в характерологическом плане аутист-интроверт (см. характерология, аутистическое мышление). Существование реальности и вообще существование чего бы то ни было для человека К. б. далеко не бесспорно. При этом в отличие от картезианца и солипсиста он готов даже сомневаться в существовании собственного Я, так как находится в постоянном измененном состоянии сознания, в деперсонализации. Он вполне может сказать: "Я как бы не существую". Текст и реальность для сознания К. б. переплетены, причем реальность всегда менее фундаментальна, чем текст, выступающий как интертекст в 1980-е гг. и как гипертекст в 1990-е.
Мышление Н. с. д. строго бинарно (см. бинарная оппозиция), мышление К. б. многозначно (см. многозначные логики).
