Георгий Почепцов - История русской семиотики до и после 1917 года
теоретический компонент 13
ло) и более; по пути богатыря будет встреча, но их может быть и несколько" (Там же).
Таким образом, А.Н.Веселовский выделил "простейшую повествовательную единицу" -- мотив. Сюжетом же стала тема, "в которой снуются разные положения-мотивы" (Там же. С.11).
Грамматика же сюжета стала одним из основных течений семиотической мысли в дальнейшем. Достаточно назвать такие имена в русской семиотике, как В.Б.Шкловский, В.Я.Пропп, Б.В.Томашевский.
И последняя важная для будущего тема, которая тоже получает свое начальное развитие в работах А.Н.Веселовского. Это соотношение языка прозы и языка поэзии. Мы уже упоминали об этом ранее, это работа "Три главы из исторической поэтики" (1899). "Исторически поэзия и проза, как стиль, могли и должны были появиться одновременно: иное пелось, другое сказывалось" (Веселовский А.Н. Собрание сочинений: Том первый. Поэтика (1870-1899). С.480). Завершается работа проблемой взаимовлияния: "Взаимодействие языка поэзии и прозы ставит на очередь интересный психологический вопрос, когда оно является не как незаметная инфильтрация одного в другой, а выражается, так сказать, оптом, характеризуя целые исторические области стиля, приводя к очередному развитию поэтической, цветущей прозы. В прозе является не только стремление к кадансу, к ритмической последовательности падений и ударений, к созвучиям рифмы, но и пристрастие к оборотам и образам, дотоле свойственным лишь поэтическому словоупотреблению" (Там же). И далее: "Язык поэзии инфильтруется в язык прозы; наоборот, прозой начинают писать произведения, содержание которых облекалось когда-то или, казалось, естественно облеклось бы в поэтическую форму. Это явление постоянно надвигающееся и более общее, чем рассмотренное выше" (Там же. С.481).
В целом работы А.Н.Веселовского обладают как наличием богатого материала, так и интересными теоретическими обобщениями, что вообще характерно для русской семиотической традиции, получившей затем свое окончательное развитие в работах Ю.М.Лотмана.
1.2.2. Н.В.Крушевский
"Николай Вячеславович Крушевский (1851-1887) - второе имя,
выносимое нами в список предшественников русской семио
предыстория семиотики в России 14
тики -- концентрировал свои исследования в области языкознания. Для него в сильной степени характерна попытка системного взгляда, связывающего воедино разнородные языковые параметры. Приведем некоторые примеры из его книги "Очерк науки о языке", изданной в Казани в 1883 году. Он является учеником И.А-Бодуэна де Куртенэ, и это многое объясняет.
На страницах этой книги сразу просматриваются параллели к будущим наблюдениям. Например: "наше предложение является субститутом не одной мысли, а целой группы мыслей; оно служит итогом этой группы и притом итогом только приблизительным, так как самая группа не есть место постоянное и строго определенное, а колеблющееся и неопределенное" (Крушевский Н.В. Очерк науки о языке. -- Казань, 1883. С.10).
На страницах 64-65 Н.В.Крушевский пытается ответить на вопрос -почему "все люди с нормальными умственными способностями довольно скоро и довольно легко научаются владеть языком" (Там же. С.64)? Это вопрос Н.Хомского. Ответ самого Н.В.Крушевского лежит в системности языка:
"усвоение и употребление языка было бы невозможно, если бы он представлял массу разрозненных слов. Слова связаны друг с другом непосредственно: 1) ассоциацией по сходству и 2) ассоциацией по смежности. Отсюда происходят гнезда или системы и ряды слов. Ассоциации сходства делают возможным творчество в языке" (Там же. С.69).
Н.В.Крушевский обращает внимание не только на факторы, способствующие созданию системы, но и на факторы, разрушающие систему, названные им деструктивными. Их он выделил четыре: фонетические, морфологические, производящие и воспроизводящие. Последние два относятся к явлению существования параллельных форм, а также воспроизводства слов из другой системы (См.: Там же. С.96-97).
Даже терминология, которой пользуется Н.В.Крушевский, достаточно приближена к современным рассуждениям: "И мы не можем сказать, что слово "волчий" имеет такую форму только потому, что оно постоянно воспроизводится; оно производится, но производится по образцу своих структурных, а не материальных родичей" (Там же. С.123). И далее "Следовательно, только то, что основано на одном воспроизводстве, только те формы, которые помнятся как отдельные
теоретический компонент 15
формы -- сами по себе или входя в состав рядов, -- стоят вне языковой системы" (Там же).
В этом же стиле письма звучит следующее высказывание:
"Язык имеет собственную археологию" (Там же. С. 134).
"Очерк науки о языке" завершается основными положениями, которые мы приведем:
"I. Язык изменяется благодаря сложности и неопределенности своих элементов: звуков, морфологических частей и слов.
II. Беспредельность этой изменяемости объясняется символическим характером слова.
III. Языковые элементы: звуки, морфологические части и слова не только изменяются, но тоже исчезают. Потому язык, путем переинтеграции наличного материала, вечно создает новый.
IV. Законы ассоциации одинаково важны для понимания как психических, так и языковых явлений.
1. Эти законы превращают бесконечную массу слов в одно стройное целое. Благодаря ассоциации по сходству слова образуют множество координированных систем или гнезд; ассоциация по смежности строит их в ряды.
2. Эти законы делают возможным существование языка:
без ассоциации сходства невозможно производство слова, без ассоциации смежности -- его воспроизводство.
3. Ассоциация сходства дает начало слову, а ассоциация смежности дает ему значение.
V. Развиваясь, язык вечно стремится к полному общему и частному соответствию мира слов миру понятий" (Там же. С.149).
Эта последняя страница книги полна ассоциаций с Ф. де Соссюром, что и понятно, поскольку своим учителем Н.В.Крушевский называет И.А.Бодуэна де Куртенэ.
Перед нами теоретическая работа, стоящая явно впереди своего времени. Н.В.Крушевский даже позволяет себе критиковать стандартный метод сравнительной грамматики "все сходное в языках а, b, с... первично и унаследовано ими от общего их родоначальника, языка А; все несходное вторично, произошло впоследствии, на почве отдельных языков" (Так же. С.2). Сам же Н.В.Крушевский придерживается иного правила: "простой эмпирический прием сравнения недостаточен; на каждом шагу нам необходима помощь дедукции из
предыстория семиотики в России 16
прочно установленных фонетических и морфологических законов" (.Там же. С.3).
В конце своей жизни Н.В.Крушевский сходит с ума. И жаль, что этот названный им самим "предварительный очерк" не находит дальнейшего развития.
В заключение приведем еще последние слова из "Введения" к этой книге:
"Читатель, который умеет ценить обобщение само по себе и помнит, что не всякий настолько счастлив, чтобы располагать своим временем и иметь достаточно физических сил для продолжительной и кропотливой обработки частностей, -- такой читатель, надеюсь, отнесется снисходительно к многочисленным недостаткам моей книги" (Там же. С.9).
1.2.3. А.А.Потебня
В обычном перечне классиков А.А.Потебня соседствует с А.Н.Веселовским, мы же "разбавили" список именем Н.В.Крушевского. Прежде чем перейти непосредственно к воззрениям А.Потебни приведем по воспоминаниям Д.Овсянико-Кулнковского впечатление, которое производил его облик: "И у меня, как и других, в отношении к этому человеку как-то само собой сложилось внутреннее, безотчетное убеждение в том, что те обыкновенные чувства уважения, удивления, симпатии, приверженности и т.п., какие мы питаем к людям, в обычном смысле выдающимся, одаренным высокими, но не так уж редко встречающимися качествами ума и души, для Потебни должны быть признаны совершенно недостаточными: он был выше всего этого. Упомянутые чувства уважения, симпатии и т.д. нейтрализовались, распускались в каком-то другом, особенном чувстве, какого не может вызвать в нас самый выдающийся, самый обаятельный "обыкновенный смертный". В Потебне чувствовался смертный необыкновенный" (Овсянико-Куликовский Д.Н. Воспоминания. П., 1923. С.169-170).
Основные работы Александра Афанасьевича Потебни (1835-1891): "Мысль и язык", "Из записок по теории словесности", "Из лекций по теории словесности", "Из записок по русской грамматике". Работы по теории словесности, отмеченные выше, изданы по записям его слушательниц, словно "Курс общей лингвистики" Ф. де Соссюра. Для его более точной характеристики следует добавить, что А.А.Потебня находился под сильным влиянием В. фон Гумбольдта, сочинение которого даже было переведено в России в качестве
теоретический компонент 17
учебного пособия по теории языка и словесности для военно-учебных заведений: "О различии организмов человеческого языка и о влиянии этого различия на умственное развитие человеческого рода" (Санкт-Петербург, 1859). Соответственно и идеи А.Потебни послужили толчком для развития ряда направлений гуманитарной мысли. Как пишет О.Пресняков, "Теоретики символизма (а позже и футуризма) в различных рассуждениях о "магии слова", о его многозначительной символичности и самоценности не раз пытались опереться на некоторые мысли Потебни о символичности "внешней" формы, использовать их для научного подкрепления своих концепций художественного творчества" (Пресняков О. Поэтика познания и творчества. Теория словесности А.А.Потебни. - М., 1980. С.127).
