Астрологические мифы - Ольга Валерьевна Чумичева
Беседа Аль-Кинди и Аристотеля. Арабская рукопись, XIII в.
Qatar Digital Library
Занятия астрологией нередко наводили окружающих на мысль о колдовстве. Разные тексты содержат полярные оценки деятельности Джафара и других Бармакидов. Но историки соглашаются, что эта династия много сделала для укрепления халифата и с ее отстранением от власти держава начала разваливаться на национальные и региональные образования. Сторонники, особенно персы, восхваляли Бармакидов, а противники и конкуренты обвиняли в неверии и преступлениях и (вполне обоснованно) в потакании персам. Но факт остается фактом: только им удавалось поддерживать порядок даже в самых мятежных провинциях.
ПЕРВЫЕ АСТРОЛОГИ ХАЛИФАТА
Одним из первых выдающихся ученых халифата стал аристократ и личный врач аль-Мамуна по имени аль-Кинди (ок. 801–873). Примечательно, что он уделял особое внимание изучению не наследия персов и индийцев, а античных авторов: Аристотеля, Платона, Эвклида, Клавдия Птолемея. Одной из главных астрологических работ аль-Кинди был трактат «О небесных лучах», в котором он подробно разбирал аспекты воздействия небесных тел на земные события, вопросы медицинской астрологии и метеорологии. Всего он написал около 240 сочинений, значительная часть которых посвящена вопросам астрологии и астрономии.
Его ученик Абу Машар аль-Балхи (возможно, 787–886) стал самым плодовитым и авторитетным астрологом халифата, написав около 50 трактатов по астрологии и астрономии. Он был персом, писал по-арабски и на пехлеви, следовал персидско-индийской астрологической традиции. Сохранилось сочинение его ученика Абу Саида Шазана ибн Бакра «Книга бесед с Абу Машаром о секретах астрологии» с короткими историями из жизни ученого и его астрологической практики. Однажды халиф аль-Мухтади собрал астрологов и спросил, что спрятано у него за спиной. Астрологи построили карту вопроса (хорарная астрология) и сказали, что там фрукт. Абу Машар заявил, что там мелкое живое существо. Оказалось, что халиф спрятал яблоко, но в нем были червяки, так что репутация Абу Машара не пострадала.
Характер у астролога был скверным, а чувство юмора не слишком доброжелательным. Он злоупотреблял вином, страдал от эпилепсии, не знал собственную натальную карту. Основным делом он считал написание теоретических книг, но все же обучал молодых людей, хоть и заявлял, что мудрец не обязан делиться знаниями. Он говорил ученику: если мудрец записывает все, что знает, он превращается в пустой и никому не нужный сосуд. Он утратит уважение людей. Мудрец должен держать знания при себе и не делиться ими с посторонними, ограничившись кругом близких друзей.
Однажды Абу Машар разговорился с торговцами, собиравшимися в дальний путь, и составил для них электоральный прогноз: Луна в знаке Льва, в квартиле аспекта Марса, Марс на подъеме. Нет, ехать в этот день и час никак нельзя. Над астрологом лишь посмеялись. Торговцы уехали, а Абу Машар с другом остались на постоялом дворе и предались неспешной беседе, они выпивали и закусывали, в общем «кайфовали» (слово «кайф» или «кейф» было им знакомо). Вскоре примчался один из уехавших торговцев: в пути их ограбили разбойники, некоторых людей в небольшом караване убили. Выжившие обвинили Абу Машара в колдовстве, хотели побить, и он еле унес ноги. Как позже признался мудрец в беседе с учеником, с тех пор он поклялся никогда не обсуждать вопросы астрологии с невеждами.
Широта знаний, множество языков, на которых читал Абу Машар, порой мешали цельности его взглядов. Его особая идея заключалась в том, что астрологическое знание изначально было дано людям как откровение, но с течением времени, переходя из уст в уста, оно портилось и слабело. Историк астрономии Джон Норт сравнивает такое видение с индийским представлением о четырех эпохах (югах), каждая из которых хуже предыдущей.
Взлеты и падения культуры Абу Машар объяснял влиянием планет. Наверное, поэтому его труды вдохновляли и одновременно пугали астрологов следующих поколений: одни из них мечтали о возрождении славы Ирана и видели в рассуждениях Абу Машара обещание такого расцвета, а другие боялись апокалипсиса и находили в его сочинениях грозные предсказания. Астрономы, больше интересовавшиеся математикой (например, аль-Бируни), скептически относились к трудам Абу Машара, но именно саркастичный перс с эклектичными воззрениями привлекал основную массу читателей.
В арабской астрологии есть десятки имен ярких авторов, практикующих астрологов и теоретиков, одни из которых были компиляторами, другие — новаторами, кто-то составлял астрономические таблицы (зидж), уточняя таблицы Птолемея, кто-то увлекался изготовлением инструментов и механизмов (о некоторых идет речь в приложении 1 «Термины и инструменты»). Но в рамках данного исследования остановимся на трех особенных персонажах, связанных с Домом мудрости. Их судьба иллюстрирует пути восточных астрологов и других ученых мужей «золотого века ислама». Это три брата Бану Муса.
Чертеж механизма, изобретенного Бану Муса, XIX в.
Wikimedia Commons
БАНУ МУСА: ИСТОРИЯ ТРЕХ БРАТЬЕВ-АСТРОЛОГОВ
Мухаммед (Абу Джафар), Ахмед и Хасан ибн Муса из Мерва совместно трудились, изучая астрологию, геометрию, астрономию и занимаясь переводами, поэтому их стали называть единым именем Бану Муса, то есть «сыновья Мусы». Отец братьев, Муса ибн Шакир, в молодости грабил караваны в Центральной Азии, но потом обратился к наукам. По одной из легенд, ему предсказали успех и процветание на этом пути. В Мерве с ним и его подрастающими сыновьями познакомился будущий халиф аль-Мамун, которого поразили таланты мальчиков. Вскоре Муса умер, и аль-Мамун по собственной воле стал опекуном его троих сыновей, забрав их с собой в Багдад в 819 году. Бану Муса оставались при халифе вплоть до его кончины. Поначалу они учились у прославленных мудрецов Багдада, а потом сами стали знатоками астрономии и других дисциплин. В первую очередь блестящих молодых людей заинтересовали геометрия и труды Архимеда. Опираясь на его идею о том, что плоскость — это поверхность, включающая две прямые линии, они разработали систему расчета площади и объема шара. Это сочинение попало в Испанию, было переведено на латынь в XII веке Герардом
