Елена Грицак - Пекин и Великая Китайская стена
В настоящее время массивные глинобитные стены башни, как и прежде, мерцают желтоватым, слегка обожженным кирпичом. Едва выступающие карнизы лишь подчеркивают членение на ярусы, не нарушая единства внешнего вида. Вершина пагоды увенчана шатром из глазурованной черепицы; достичь ее нелегко, ведь самая верхняя площадка располагается на высоте 60 м. Ярким примером культовой архитектуры позднего Средневековья является пагода Цзушоусы, построенная недалеко от Пекина в эпоху Юань.
Большая пагода диких гусей
Памятники монгольского периода, как правило, стояли на высоком основании. Многогранные и многоуровневые, в иных случаях они совсем лишены декора, но в большинстве своем богато украшены каменной резьбой, плоской скульптурой, орнаментом и характерными изогнутыми крышами. В Цзушоусы их доминирующая роль особенно заметна. Кровли китайских построек всегда несли в себе главное орнаментальное богатство, даже когда боковые грани, конек и скаты украшались сложным узором.
Едва заметное влияние нового стиля ощущается в облике пагоды Утасы, построенной в 1473 году близ Пекина. Эта пятибашенная пагода на необычно массивном пятиэтажном постаменте дает иную комбинацию, новый архитектурный замысел. Ее башни, а также впечатление общей монументальности наводят на мысль о прошлом, связанном с зодчеством периода Тан. Однако многочисленные мраморные рельефы с изображением Будды во всех этажах дают впечатление сплошного сложного узора, навеянного средневековым искусством Индии.
Пагода Утасы
Постепенно проникая в Китай, индийская религия, безусловно, подвергалась изменениям. Внешне новые черты выразились в изогнутых кровлях, покрывавших здания храмов. Буддийские святилища, подобно даосским, состояли из одного или нескольких приземистых зданий ромбовидной формы. Скрывавшиеся в глубине просторных мощеных дворов, такие постройки были защищены высокими стенами. Перед главным павильоном часто возвышался каменный помост с колоннадой из толстых кедровых столбов, похожих на колонны императорских дворцов. Так же был оформлен и храм, где высокие опоры украшали интерьер, одновременно поддерживая резной потолок.
В буддизме самым благоприятным считается красный цвет, в который обычно окрашивались и внешние, и внутренние стены храмов. Снаружи самой яркой деталью были ворота пайлоу, в данном случае посвященные храмовому божеству. Через них в здание вносились статуи богов, а по праздникам священным путем следовал император.
Нетрудно заметить композиционное сходство дворцовых и храмовых ансамблей Китая. В Средневековье по единому типу возводились все храмы: конфуцианские, даосские и буддийские. Последние располагались недалеко от водопадов или горных рек, на склонах холмов, откуда открывался чудесный вид на долину, селение или город. Такой ансамбль в 1651–1653 годах был построен в окрестностях Пекина для тибетского далай-ламы. Восточный желтый храм (кит. Дунхуансы) служил ему пристанищем во время ожиданий визита к Сыну неба. Немного позже в качестве путевого дворца был воздвигнут Средний желтый храм. Между двумя зданиями располагались жилые и административные постройки, а еще дальше на восток стояли кельи монахов, или ламские домики, как их называют в Тибете. В 1780 году помощник далай-ламы прибыл в Бейпин на празднование 70-летия императора Цянлуна. Высокий гость поселился в новом Западном желтом храме с мраморной пагодой, построенном специально к его приезду. Дунхуансы нельзя назвать монастырем в привычном понимании этого слова. Он устраивался для торжественных богослужений, поэтому в нем предусматривались пышность и великолепие форм, что не совсем обычно для буддийских монастырей. Соблюдая строгую симметрию, создатели ансамбля сократили количество зданий до десяти, решив богато украсить фасады. Первый из двух дворов сильно вытянут в длину, как и второй, отличавшийся от главного только величиной.
Сильно растянутый в ширину прямоугольник представляют собой и входные ворота с колоннами на галерее, покрытой золотисто-желтой черепичной крышей. Изначально столбы покрывала блестящая штукатурка ярко-красного цвета, но потом ее заменила пестрая окраска, отдаленно напоминающая живопись Помпей. Изначально входные ворота служили парадным входом, поэтому в обычные дни запирались на замок, исполняя прямое назначение в дни буддийских праздников. Торжественный вид им придавала цветовая композиция – буйство красных и желтых красок, переливающихся различными оттенками.
Входные ворота монастыря Дунхуансы
Храм небесных властителей в Дунхуансы
По сторонам главного входа находятся помещения для сторожей. Устроенные недалеко от них боковые входы открывают путь в передний двор, где стоят Барабанная и Колокольная башни, а также Храм небесных властителей, посвященный защитникам буддизма. По виду это здание похоже на входные ворота; его стены также опираются на мощное каменное основание, подняться на которое можно по широким лестницам. Не отступая от обычая, строители пользовались сочетанием знакомых цветов: красного, серого и золотисто-желтого. Несколько отличается по колориту Колокольная башня, где золото и потемневшая от времени деревянная обшивка верхнего этажа соседствует рядом с белыми полосами цоколя.
Скрытый от любопытных глаз главный двор Дунхуансы привлекает внимание своими миниатюрными храмами, и внешне и по значению похожими на христианские часовни. В целом аналогичные Барабанной и Колокольной башням, они отличаются наличием арочных входов с каждой стороны. Здесь строгость внешнего облика повторяется в интерьере, единственным украшением которого служат каменные таблички.
Просторное здание главного храма покрыто двойной крышей и окружено галереей на колоннах. Изображение субургана на коньке кровли относится к деталям, заимствованным из архитектуры Тибета. Буддийское культовое сооружение с этим названием произошло от индийской ступы (в переводе с санскр. «куча камней»). В ламаистских странах оно, подобно китайской пагоде, предназначалось для хранения останков лам и разного рода реликвий. Священная роль субургана определяла его вид и расположение: он всегда стоял на высоком основании и выглядел перевернутым колоколом, увенчанным острым шпилем.
Юго-западную и юго-восточную стороны главного храма Дунхуансы украшает пышная резьба капителей, оформленных, кроме того, человеческими масками. Балюстрада в этой части храма выполнена из мрамора. Внешний декор здания резко контрастирует с общим видом ансамбля, пленяющего торжественной простотой, изяществом линий и гармонией форм. То же самое можно отнести и к интерьерам, хотя расчлененные потолки, пестрая раскраска, обилие картин и скульптуры нисколько не противоречат китайским вкусам.
Недалеко от Северной стены Пекина до сих пор существует старый буддийский монастырь Юнхэгун, когда-то принадлежавший принцу Юнчжэну. Став императором в 1744 году, он превратил свою резиденцию в обитель, которая сегодня является единственным в столице местом, где собираются поклонники желтошапочного буддизма.
Галерея главного храма
Главный храм монастыря размещается в здании тибетского типа с залом, похожим на глубокий колодец. Ритуальная утварь, изображения и статуэтки будд, дымящиеся светильники, специфический аромат горящего масла, бритоголовые монахи в темно-красных одеждах, звуки гонга и барабанов создают присущую всем ламаистским храмам таинственную атмосферу. Необычная форма зала исходит от колоссальной статуи Будды Майтрейи. Высота изваяния, задрапированного кусками желтого шелка, сравнима с размерами 8-этажного дома. То, что она вырезана из цельного ствола сандала, стало причиной занесения скульптуры в Книгу рекордов Гиннесса. Согласно местному преданию, Будда грядущего Майтрейя появился в провинции Чжэцзян в рваном монашеском платье, с трудом передвигаясь из-за своей тучности и огромного мешка за плечами. Когда крестьяне спрашивали о его содержимом, хозяин отвечал: «Весь мир!». Представляясь вымышленным именем Ци Цы, монах бродил по пыльным дорогам, бесстрашно говоря правду, в которой так нуждалось запуганное население империи. Он учил людей любить, подавал надежду на лучшие времена, указывал путь к спасению.
Интерьер главного храма
Старость, печаль и заботы о судьбе человечества сократили жизнь доброго проповедника: он умер на пороге буддийского храма, перед смертью успев выговорить свое настоящее имя – Майтрейя. Впоследствии его одухотворенный образ олицетворялся с добродетелью и безграничными возможностями. Символом стал даже огромный живот монаха, в котором якобы помещалась «широкая душа». В средневековом Китае каждая статуя Майтрейи дополнялась крупной надписью: «Будда велик и могуч», а в некоторых памятниках ему воздавали длинную хвалу: «Бездонны сокровища сердца Майтрейи, добродетели его достигли недосягаемых высот, он призван учить людей терпеть и не делать зла. Пережив тяжкие страдания за близких своих, испытав радость добра и блага, станет святым Буддой грядущего через восемь с половиной миллионов лет. Все люди тогда станут гигантами, с могучими богатырскими плечами, с железными, всесильными ногами и руками, со сверкающими глазами. И не сила будет руководить ими, а учение кумира их Будды».
