Журнал - Ура бум-бум! №5 90
П.Г. — «КонтркультУРа» № 2 снова будет пронизана эротикой?
С.Г. — Опасно повторять однажды найденные приемы. Шаги к вершине пика и постоянное нахождение на пике — вещи принципиально разные: тип переживания процесса становится совершенно иным и деятельность совершенно иной. Поэтому эротики меньше, но будут неожиданные находки.
П.Г. — В «КонтркультУРе» тоже не будет редактора?
С.Г. — В редсовете — трое: художественный редактор — А.Волков, литературный редактор — С.Гурьев, концептуальный редактор — А.Серьга и еще пять человек — редколлегия. Культ личности — штука опасная. Хотя реально получается, что решение принимают Волков и я. Пока эта система действует, потому что нам удается идти на компромиссы. Как будет дальше — посмотрим, сейчас внутренних противоречий нет.
П.Г. — Мне казалось, что Серьга — это твой псевдоним.
С.Г. — Родители Серьги, действительно, живут в городе Гурьеве. Корни семейства восходят, если я не ошибаюсь, к брежневской партийной мафии и при Андропове их в Москве должны были убить и вот они, чуть ли не сменив фамилии, сбежали в город Гурьев. А Серьга затасовался в московском андеграунде. Живет на положении бомжа. Длинный, лиричный, задумчивый, волосатый, созерцательный, философичный человек с грустными глазами. Человек, способный умереть с голоду, как Пиросмани, несмотря на то, что все его друзья будут пытаться поддерживать его как элементарно продуктами, так и материально. Но он человек настолько отрешенный от конструктивной жизни, что случиться с ним может что угодно. Мы стараемся его беречь.
П.Г. — В анонсе следуещего номера обещается любопытная штучка "Илья Смирнов и Артем Троицкий: анатомия конфликта".
С.Г. — Да уж. Во всяком случае, после анонса Троицкий прислал свою версию анатомии конфликта… с целью напечатать ее в "КонтркультУРе".
П.Г. — Верно ли, что распространение «Сдвига» № 1 приостановлено из — за судебного процесса: Юрии Непахарев против журнала? Вот и статья Марины Тимашевой "Художник вместо прокурора" появилась ("Экран и сцена" 24.05.90). Говорят также, что Илья Смирнов доверенное лицо Непахарева в судебном процессе против "Сдвига".
С.Г. — Более того, Илья Юру и подбил подать в суд. А статья Марины, видишь ли, она по-своему уклончива. Хотя бы в том, что ни разу (!) не называется автор статьи — Жариков.
СИДЯ НА БЕЛОЙ ЕРУНДЕ
Галина Пилипенко
Можно вместо эпиграфа цитату? Да? Спасибо. Тогда — "Пока этого не будет, мы будем слышать песни, подобные тем, которые поет ансамбль из Уфы с вызывающим «дустовым» названием ДДТ: В небе радуга висела, А на ней свинья сидела И осоловевшим оком Свысока на всех глядела.
Но и эти упражнения в глупости бледнеют и кажутся детским лепетом рядом с вот таким текстом, который пропагандирует ансамбль «Зоопарк»: И нам всем нужен кто-то, Кого бы мы могли помучить, Покалечить или даже убить…"
Так писала "Комсомольская правда" всего-то пять лет назад. Возможны варианты. Например, не прошло и пяти лет, как легендарный Майк Науменко — лидер «Зоопарка» приехал с концертами в Ростов-на-Дону. Или — и пяти лет не прошло, как Майк выпустил на «Мелодии» пластинку "Сидя на белой полосе". Но как там ни исчисляй, Майк, все-таки, добрался до нашего "уездного города Н", а также акустическая гитара ("сколько лет?") ДК бытовиков, в народе известный более, как "Лунькин клуб". Можно еще эпиграф? Последний? Нет, не из «Комсомольской», из жизни. "Вопрос-записка из зала: "Майк, вы сейчас на каком небе?" Ответ: "Я сейчас на вот этой белой ерунде сижу" (и показывает на куб, где он, действительно, сидит)".
Ну вот и все эпиграфы. Теперь вопросы и ответы.
— Майк, вот Михаил Борзыкин в интервью Троицкому говорит: "За год пребывания в рок-клубе мы успели разглядеть, что к чему. Многие иллюзии рассеялись. Я понял, что это не храм, а контора, причем, достаточно коррумпированная. Картина была нарисована по трафарету. Существовала элитарная тусовка — «Аквариум», Курехин, «Зоопарк», «Кино», — которую администрация рок-клуба обеспечивала всем необходимым". Ты бы мог прокомментировать эту ситуацию?
— Это, как бы тебе сказать… Я не хочу говорить про Мишаню, что это ложь… Миша у нас страшный революционер и страшно ультра-левый. Понимаешь, всем было одинаково плохо, никому ничего не обеспечивалось. Это ему так хотелось бы думать. Он очень не прав. Он считает себя глубоко обиженным человеком — жизнью. На самом деле было одинаково плохо. И когда нас шпыняли так, что ему и не снилось, он тогда пешком под стол ходил. Я бы не хотел ни в какой мере его обижать, потому что он получил свою порцию ударов по голове, но, чтобы АКВАРИУМУ, КИНО, Курехину и нам все обеспечивалось — я такого не припомню.
Майка дополняет Александр Старцев:
— Майковский ответ ты получила. Если хочешь ситуацию — 84 год. Фестиваль. ТЕЛЕВИЗОР — лауреат. ЗООПАРК — статьи в «Смене», "Комсомольской правде" и все остальное.
Майк: — В последний день, кстати, где мы А уделали…
Старцев: — Результат опроса публики — АКВАРИУМ — второе место, ЗООПАРК — первое место, ТЕЛЕВИЗОР — тишина…
Майк: — …мы по фестивальному топу — не лауреаты, да нам это и не надо, просто обидно, по-человечески.
Майк, Старцев: — И все это слова, оттого, что… Выключи диктофон, не для печати — мы расскажем…
Щелк. (…)
— Еще вопрос, "по Троицкому", теперь уже из книги "Снова в СССР": Майк является одним из самых созерцательных, ленивых и непрактичных людей своего круга."… Если бы ты встретил Троицкого, что бы ты ему ответил?
— Так я с ним знаком. Не скажу, что друзья или еще как, но лет девять знакомы. «Созерцательный» — не знаю, не мне судить. Что я лентяй жуткий — это я подтверждаю. И что я абсолютно непрактичный человек, тоже подтверждаю.
— Вчера ребята на концерт приносили твои пластинки "Сидя на белой полосе" — они уценены с рубля двадцати до шестидесяти копеек. Ребята хотели получить автограф. Ты бы оставил автограф на своей уцененной пластинке?
— Так я и давал автографы…
— Это больной вопрос…
— Нет! Нет, потому, что, если в Ростове они уценены, то в Ленинграде их нет вообще — раскуплены.
Просто «Мелодия» — это фирма, где идиот на идиоте и идиотом погоняют. Нет, чтобы выпустить однажды пластинку нормальным тиражом — нет, они выпускают один раз тираж, который раскупается, потом выпускают второй раз таким же тиражом, который тоже раскупается, тогда выпускают третий раз и, естественно, он раскупается уже не очень хорошо. Ничего обидного в уцененной пластинке нет, это просто их коммерческая тупость какая-то. Мне было бы обидно, если бы первый тираж не раскупили.
Старцев: — Аналогичная ситуация била с ИГРАМИ и ТЕЛЕВИЗОРОМ. Их пластинки лежат в магазинах Ленинграда.
— Ты посвятил Саше Башлачеву песню. Сейчас говорят, что, если бы еще при жизни к Саше были внимательней хотя бы друзья, то есть, элементарно, человеку негде было переночевать…(как говорят). Нет ли у тебя вины, что ты что-то не сделал для него?
— Никакой вины у меня нет. Потому что мы не были друзьями. Так, встречались в каких-то городах, в основном, в Москве, о чем-то разговаривали, песни друг другу пели…
Я не сделал для него ни хорошего, ни плохого. Да и, наверное, не мог сделать ничего.
— Одна из твоих песен посвящяется музыканту, ты заинтриговал, заметив, что посвящение конкретно. Но, по тексту, посвящение неконкретно и не боишься ли ты неконкретностью этой обидеть других или всех музыкантов?
— Почему неконкретно? Вполне конкретно, только я не скажу, кому она посвящается. Но конкретность и на важна — это очень простая вещь — у половины людей в мире есть друзья, которые просто тебе в спину ножик засадят, будучи твоим лучшим другом. Такие люди есть и никуда от них не денешься…
— Твои вещи идут по описательной линии, ты даешь картинку, не направляясь вглубь. Вот «Гопники», например…
Старцев: — Про «Гопников», попрошу!
— Да, «Гопники», кстати, написаны после прочтения романа товарища Старцева и товарища Дидикина "Полет на черную планету". Саша — вдохновитель, в общем-то. В этом научно-фантастическом романе… ну не сильно научно, конечно, и полуфантастическом, есть планета Гопников. Так что темой я обязан Александру.
— Майк, в творчестве своем ты традиционен, не хотелось ли тебе иногда поэкспериментировать? Ну, не как ЦЕНТР, но поэкспериментировать, в общем-то?
— Ну, у Васьки Шумова свои заморочки, а я люблю классический рок-н-ролл, традиционный. У нас есть эксперименты, например, мы играем псевдорэггей. Ну, белый рэггей изначально псевдо. Настоящий рэггей могут играть только люди с Ямайки…
Есть утяжеленные вещи, не скажу, что хард-рок, но утяжеленные. Так что у нас есть эксперименты. И в фильме, который мы сейчас делаем, будет чисто инструментальная музыка.
