С. Ванеян - Архитектура и иконография. «Тело символа» в зеркале классической методологии

342

Сюда надо добавить и культ св. Иоанна Предтечи (типологически важна в этом смысле и церковь Предтечи в Константинополе IV века). Не случайно, что, например, все постройки ордена иоаннитов были круглыми (Ibid. S. 178).

343

Вот хотя бы богословская перспектива, которую можно было бы обсудить в контексте статьи: Пространство Литургии и пространство Крещения как взаимодействие таинств (Престол и Купель как две топологические парадигмы – Присутствие и Отсутствие). Причем объединяющий момент – погребальный, умирание, Воскресение, Причастие – и все это может отражаться в пространственных структурах.

344

Кроме упоминавшихся книг Грабара и Зедльмайра имеются в виду следующие сочинения названных авторов: Panofsky, Erwin. Gothic Architecture and Scholasticism. An Inquiry into Analogy of the Arts, Philisophy, and Religion in Middle Ages. New York, 1951; Simson, Otto von. Te Gothic Cathedral. Origins of Gothic Archicture and the Medieval Concept of Order. New York, 1956; Warnke, Martin. Politische Architektur in Europa vom Mittelalter bis heute. Repräsentation und Gemeinschaf. Ostfldern, 1984.

345

Krautheimer, Richard. Ausgewählte Aufsätze… S. 193-194.

346

В этом смысле показательна весьма дружелюбная полемика на страницах этого послесловия с представителем даже не иконографии архитектуры, а христианской археологии – Ф.В. Дайхманном, автором Einführung in die christliche Archäologie (Darmstadt, 1983), которому мы посвящаем отдельную главу нашего исследования. В его лице эта почтенная дисциплина демонстрирует еще больший скепсис и консерватизм по сравнению с Краутхаймером, чьи гипотезы с археологической точки зрения кажутся слишком смелыми и неконкретными. Тем не менее Краутхаймер находит точки схода с этим пуристом археологического историзма. Рассмотрение «архитектуры как носителя значения» должно подчиняться следующим правилам: осторожность по отношению к разным вариантам истолкования (различение раннехристианского, средневекового и современного); различие между интерпретацией post festum и «формоопределяющей символикой уже на стадии проекта»; отказ от толкований, опирающихся на «свободные ассоциации» (Op. cit. S. 196). Еще раз обратим внимание, что и в данном случае подразумевается археология значения архитектурных форм, но никак не археология знания по поводу этих самых форм. Но тем не менее, если бы Краутхаймер вознамерился приблизиться к тому же Панофскому, которого он поминает совсем не так благосклонно, как Дайхманна, то ему пришлось бы преодолеть куда менее серьезную дистанцию, чем та, что отделяет Дайхманна, например, от Фуко.

347

Недаром Маль в чем-то кажется и свежее, и непосредственнее, и художественнее…

348

Krautheimer, Richard. Ausgewählte Aufsätze… S. 112.

349

Ibid. S. 115.

350

Ibid. S. 116.

351

Ibid. S. 117.

352

Ibid. S. 118.

353

Ibid. S. 119. «Языческие и христианские … интеллектуалы с тоской взирали на безвозвратно утрачиваемый мир и без всякой надежды вели борьбу за продолжение его существования» (Ibid.).

354

Ibid.

355

Другими словами, осознается, что формы – из прошлого, осознается (или ощущается), что данные формы умирают, что они не из настоящего и потому не настоящие, за ними не стоит ни архитектоническая, ни религиозная норма, ими можно пользоваться и автономно, и в качестве самоцели, как символом, просто опознавательным знаком инобытия, не влияющим на то, что происходит внутри.

356

Krautheimer, Richard. Ausgewählte Aufsätze… S. 122.

357

Впрочем, зрение – не обязательно главный способ участия в богослужении, ведь стоит учитывать и роль ритуала – процессий шествий, выходов и обходов, то есть различных форм включения пространства, а через него и вовлечения молящихся, которые для храма суть те же «включения» (но не инородные!).

358

Krautheimer, Richard. Ausgewählte Aufsätze… S. 124-125.

359

Ibid.

360

Ibid. S. 126.

361

Ibid. S. 128.

362

Ibid. S. 131.

363

Ibid.

364

Само местоположение Гроба Господня (тот же сад, и вдобавок за городской стеной), вполне могло стимулировать именно «парковый» тип постройки. Ср. более позднюю практику помещения копий Гроба Господня даже на кладбищах, в том числе и в местах захоронения казненных преступников, которые тем самым не лишались надежды на участие в Воскресении (Dalmann, D. G. Das Grab Christi im Deutschland. Leipzig, 1922. S. 13-15).

365

См. статью 1948 «Scena tragica and scena comica…» (Krautheimer, Richard. Ausgewählte Aufsätze… S. 334-356).

366

Ibid. S. 130.

367

Краутхаймер во «Введении…» указывает, что на уровне города могли существовать даже «топографические фигуры», например, в форме креста, образованного пятью храмами (Ibid. S. 151).

368

Такой, казалось бы, частный аспект, как незанятое алтарем подкупольное пространство идеальной центрической постройки, на самом деле может свидетельствовать о желании обозначить незримое присутствие Христа посреди своей паствы. Удивительно, но те же проблемы, что у участников богослужения в реальном Сан Стефано Ротондо, могли бы возникнуть и у посетителей воображаемого (но кто сказал, что менее реального?) Храма Св. Грааля.

369

Очень конспективно примерно так можно описать 4 измерения пространства архитектурной семантики: 1) язык=вокабулярий (морфологические элементы); 2) письмо=проект (план); 3) речь=строительство (конструкция/декор); 4) чтение=пользование (функции). Каждый из пунктов – это и способ обращения со смыслом (использование смысла, его порождение или реагирование на него). Иначе можно сказать так, что это способ вложения (наделения) смыслом данного измерения архитектуры.

370

Отсутствие тех же эмпор вполне допустимо истолковывать как желание ограничить количество присутствующих, тем более что Краутхаймер указывает на элитарность и замысла, и круга заказчиков.

371

О бумажной (проектной) стадии создания всякой архитектуры и о бумажном аспекте (словесно-литературной описуемости) постройки см., в частности: Evans, Robin. Translations from Drawing to Building and Other Essays. London, 1996.

372

Статья Краутхаймера вписывается в весьма обширную историографическую традицию (см.: Гращенков В.Н. Флорентийская монументальная живопись и театр [1986] // Он же. История и историки искусства. Статьи разных лет. М., 2005. С. 253-277 (особенно с. 270-271 и прим. 31).

373

Krautheimer, Richard. Ausgewählte Aufsätze… S. 335.

374

Ibid. S. 338.

375

Ibid. S. 339.

376

Ibid. S. 340.

377

Ibid. S. 342.

378

Ibid.

379

Ibid. S. 343.

380

Тем более, как говорит сам Краутхаймер, в понимании слова maccelum гуманистами очевидно присутствуют аберрации. Вероятно, аберрации присутствуют и у самого Краутхаймера, желающего в этом сочинении оставаться, в первую очередь, именно гуманистом-гуманитарием, а уже потом историком архитектуры. Иначе он мог бы вспомнить самые первые образцы раннехристианских домашних церквей, представлявших собой обыкновенные жилые дома со все теми же торговыми лавочками на первом этаже и помещениями для молитвенных собраний – на втором. В более позднем и фундаментальном тексте, но не ренессансном, а раннехристианском – в знаменитой «Раннехристианской и византийской архитектуре» (1965) эта тема уже присутствует (Op. cit. P. 29-30). Если мы можем представить в этой ведуте позднеантичный языческий храм торговли, то почему невозможно вообразить, что в подобной «торговой точке» на втором этаже совершались христианские службы?

381

Krautheimer, Richard. Ausgewählte Aufsätze… S. 348.

382

Ibid. S. 349.

383

Точнее говоря, чем в материальной или трехмерной действительности.

384

Krautheimer, Richard. Ausgewählte Aufsätze… S. 350.

385

Ibid.

386

Ibid. S. 351.

387

Краутхаймер разбирает проблему сходства и различия двух ведут лишь с точки зрения составляющих архитектурных элементов, не объясняя, почему процесс идет в сторону размежевания, почему источник смешан, синтетичен.

388

«Христианский образ столь же исторически свободен, насколько связан языческий идол. Изменения в типе идола, художественные его усовершенствования разрушают его условную, традиционную схему и сводят ее к аллегории и олицетворению, тогда как реально-историческая основа христианской иконы-портрета или подобия чтимого святого допускает все возможные степени жизненного представления, лишь бы в образе выражалось или им высказывалось религиозное чувство <…> Вопрос о том, где именно в ходе истории христианского искусства должны находиться пределы иконографического процесса, может быть разрешен лишь подробным историческим анализом <…> Отсюда мы получаем натуральное право направлять иконографическое исследование и в область свободного художественного творчества <…> Икона может уступить место только художественному произведению» (Кондаков, Н.П. Иконография Богоматери. СПб., 1914. С. 2-4; выделено нами – С.В.).