Журнал - Давай-давай №1 1990
— Вы хотите сказать, что констатируете такую «агонию» и применительно к концу 80-х и что это имеет значение для вашего будущего творчества?
— Мы не хотели бы формулировать это таким образом. Разумеется, и сегодня мы отмечаем агонию поп-музыки. Однако, как уже говорилось, мы работаем как своего рода машина времени, и это ваше дело — определять, в каком времени и в каком пространстве мы работаем.
Важный аспект состоит в том, что мы первая восточная группа, появившаяся на западном рынке и представляющая там Восток. Тем самым мы несем, двойную ответственность в поп-культуре. Если исходить из того, что поп-культура является одним из важнейших факторов культуры вообще, мы должны быть очень внимательны к тому, что в ней происходит. В действительности поп-музыка движется по кругу, и если из него не вырваться, то это будет сильный ущерб творчеству. Особенно если сравнивать с 60-ми годами, когда поп-музыка имела значительно большее влияние на молодежь.
Сегодня больше не существует идеи о всеобщем единении, остались лишь стилистические ценности. Следовательно, чтобы понять сегодняшний день, нужно совершить путешествие назад. Мы осуществили это путешествие «назад в будущее» с помощью «Let it be», мы показали, что существует и поворот в направлении истории. Впрочем, важно знать, что делается в настоящем, даже тогда, когда отправляешься назад. Например, в «Sympathy for the Devil» мы символически отображаем различные музыкальные стили, причем в гораздо большем количестве, чем их существовало в 60-х. Это означает также, что мы показываем различные лица дьявола.
— То есть, вещь вроде «Let it be» нужно рассматривать как своего рода лебединую песнь Запада?
— Возможны любые интерпретации. И латинское «FIAT» также означает «Let it be» — «Да будет так». Нужно лишь внимательнее вслушаться (вопрос, конечно, насколько журналисты на это способны?)… Мы могли бы быть и вульгарней. Но Лет Ит Би…
…Лайбах действительно исполняют некоторые мелодии, похожие на те, что играли в 60-х. Вероятно, они слышали нечто подобное когда были еще подростками, и теперь пытаются воспроизвести звуки своей юности. Что-то у них получается, но в конце концов все тонет в характерных для «Лайбаха» маршах, под которые можно маршировать, только хромая на обе ноги.
Что же касается воспроизведения проблем того времени и выдумки новой «знаменитой» группы (т. е. пресловутых «Beatles»), то это сделано, конечно, великолепно!. В мировой литературе известен литератор, прозванный «Библиотекарем», так как он выдумывал никогда не существовавшие книги и писал на них рецензии — это Хорхе Луис Борхес, аргентинец. Теперь югославы из «Лайбаха» начали копаться в мировой фонотеке…
МЫСЛИ ОБ ОДНОЙ ТУСОВКЕ
ВЛАДИМИР МАРОЧКИН
Странная пластинка вышла на фирме «мелодия» этой осенью. Я говорю о тандеме «Биоконструктор» — «Прощай, молодость». На одной стороне диска то, что в народе принято называть «техно-поп», а на другой — возвращение к традициям русского романса. Но странность этой пластинки не в том, что эти стили плохо совмещаются под одной обложкой, а как раз наоборот — только эти две группы и могли составить такую пару, потому что их лидеры Александр Яковлев («Биоконструктор») и Андрей Якушин («Прощай, молодость») долгое время проработали в одной рок-банде «Ответный Чай».
Впервые я увидел «Ответный Чай» весной 1985 года на одном «андерграундовом» концерте вместе с «Ночным проспектом». Он проходил в самом центре Москвы, на площади Ногина, и закончился неудачно: едва отыграл «Чай» и начал выступать «Проспект» как в дискозал ворвался наряд сотрудников МУРа, и через полчаса мы все были в отделении неподалеку. Правда, еще через шесть часов нас, также скопом, «не найдя состава преступления» выбросили на дождливое Садовое кольцо.
Это незначительное по тем временам происшествие наложило свой отпечаток, и следующая встреча с «Ответным Чаем» была не менее удивительна. На знаменитых прослушиваниях в МДСТ в апреле того же года группа решилась на розыгрыш и вместо своего репертуара исполнила две всем известные песни советских композиторов «Увезу тебя я в тундру» и «Наш адрес — Советский Союз». Зал, въехав в шутку, от души ржал, а Юра Резниченко, устроивший все это дело аппаратчик, ничего не понимая, под страхом прекращения выступлений, требовал хохот прекратить. А потом кто-то пошутил в ответ, «сообщив» музыкантам, что вот сейчас-то их и арестуют. В мгновение ока «Чаи» покинули домик на Большой Бронной…
Потом была «Рок-елка» в ДК им. Курчатова. На песне «Бетонный рай» какие-то панки вывезли на сцену деревянный домик и сожгли его. Публике, еще не имевшей привычку к пиротехническим эффектам, это очень понравилось.
А в ночь на Новый — 1987-й — год «Ответный Чай» дал свой последний концерт. Якушиным уже были написаны песни для «Прощай, молодости», и он только ждал возвращения из армии клавишника Сергея Бананова-Тененбаума (ныне — «Бригадиры»). Да и дарование Яковлева в совместной работе с Леней Величковским раскрылось ярче и полнее, чем в «Ответном Чае».
Они поют не про героев, а про обыкновенного маленького человека, трагедия которого заключается в том, что вместо устоявшихся представлений о жизни, корнями уходящих в глубь веков, ему сегодня навязываются всевозможные формы нигилизма и культурного террора. Ленинградцы, приезжавшие на какой-то из московских рок-фестивалей, резко отрицательно встретили выступление обеих команд. И действительно, тематика их песен абсолютно не рокерская. Но подтекст вполне рокерский: всякий террор, основанный даже в самых благих целях, порождает НЕсвободу, а проблема НЕсвободы лежит в основе подавляющего большинства и западных, и советских рок-групп от Билла Хейли до Стинга, от Макаревича до Насти.
И вот, сообразуясь со своей внутренней потребностью прийти на помощь всеми забитому «маленькому человеку», музыканты предпринимают ряд действия. Летом 1987 года Яковлев записывает магнитофонный альбом в «итальянском стиле», а некоторое время спустя Величковский пишет музыку для попсовой певицы Натальи Гулькиной. Конечно, получилось все это у них хуже, чем у настоящих «попсовиков», и воспринимается как своеобразная мистификация.
Якушкин, в свою очередь, летом 1989 года отправился на конкурс в Юрмалу. Московская рок-тусовка болела за него, но Андрей занял там только предпоследнее место: в нем слишком много духа рок-н-ролла, что, видимо, поставило в тупик организаторов конкурса. Но я должен сказать, что к истинной заботе о «маленьком человеке» Юрмала не имеет никакого отношения, этот конкурс — всего лишь самореклама небольшой тусовки композиторов и некоторых эстрадных певцов. — Якушин, однако, добился своего. Именно он вместе со своим приятелем из Пензы Женей Куликовым владел вниманием зрителей, а не официальный лауреат Coco Павлиашвили.
В последние месяцы 1989 года Якушин подвизался вести музыкальную программу «Вертикаль» на радиостанции «Ровесник», и, по его словам, туда уже приходят письма от девочек, в которых написано, что их любимые певцы — Бон Жови и Андрей Якушин. Сегодня он мечтает о захвате «Утренней почты» (или как она пока будет называться — «Утренняя развлекательная программа».)
Это все ягодки с одного поля — то есть забота о «маленьком человеке», как Якушин с Яковлевым ее понимают.
Но вернемся к пластинке. Надо сказать, что на ней представлены уже достаточно старые записи. На стороне Якушина — его лучшие песни из первой программы. Сейчас же он готовит новую и записывает альбом с названием «Тундра» (Помните, «Увезу тебя я в тундру» — эта песня грозит стать путеводной Якушинской звездой.) На стороне «Биоконструктора» — три песни из магнитофонного альбома «Танцы по видео» (1987) и одна — «Бюрократ», до сих пор не известная. Сегодня они тоже подготовили новую программу.
Пройдя через полосу рефлексий, оба коллектива стали более конкретны в своих песнях, там меньше чувств, недомолвок, направленных на рождение ассоциаций, и больше резких слов и зримых образов. Все это соответствует и духу времени, и их планам. Они активны в реализации своих намерений, в группах все время что-то происходит, а потому интересно наблюдать за ними, сопоставляя.
IN NO MOOD
ОБЗОР СВЕЖИХ МОСКОВСКИХ ЗАПИСЕЙ
ВЛАДИМИР МАРОЧКИН
Ждали мы этого, ждали и вот дождались. Осенью ЗВУКИ МУ нежданно-негаданно записали двойной альбом «Простые вещи», на котором представлено девятнадцать «вечнозеленых» боевиков группы. Петю наконец-то устроил звук его голоса при записи. А потом в Москву приехал Брайан Ино и My переписали десяток своих вещей еще раз. Песни отбирал Сам. Он же сидел за пультом при записи и сведении. Правда, «интернационалист» Липницкий жалуется, что Петя не подпустил Ино к собственно творчеству, к аранжировкам. Но, право, английскому, да и нашему слушателю интереснее будет послушать не Ино еще раз, чей последний альбом, кстати, особой популярностью не страдает, а русского самородка Мамонова. Пластинка уже вышла…
