Журнал - Иnаче №2 1997

N - А. Ф. Скляр - "вождь" вашего плавательного движения - считает, что музыка такого рода как-то связана с социальным нонконформизмом. Что ты думаешь по этому поводу?

М - А я вообще не хочу думать о том, что считает плавательный "вождь". А то, что меня раздражает, я стараюсь просто не замечать.

N - Все-таки ваша музыка производит довольно агрессивное впечатление. Это что - сублимация вашей агрессии в музыку или вы такие агрессивные и в жизни?

М - Конечно, сублимация.

N - А откуда такая агрессия-то?

М - Наша агрессия - это защитная реакция на агрессию окружающего мира.

N - Стоп-стоп - но ты только что вроде сказал, что стараешься ничего внешне раздражающего не замечать - и тут такой финт.

М - Ну я же сказал, что "стараюсь" - это не значит, что не замечаю.

N - А что в этом мире такого-то чересчур уж агрессивного?

М - Аура современного мира на пороге XXI века настолько пропитана агрессией, что она в тебя проникает - хочешь ты этого или нет.

N - Но в итоге и получается, что вроде бы борясь с агрессией, вы ее сами и воспроизводите - не так ли?

М - Скажем, что это не совсем так. Накапливая от концерта до концерта некую долю всемирной агрессии, на концертах мы стараемся сделать так, чтобы эта накопленная гадость в каждом из нас и в каждом из наших слушателей выплеснулась единомоментно, но со знаком плюс, а не минус. Чтобы произошла некая внутренняя аннигиляция этого говна в самом себе.

N - А поясни, пожалуйста, эту арифметику - что такое агрессия со знаком плюс и минус?

М - Агрессия со знаком минус - это врезать кому-нибудь по зубам. Агрессия со знаком плюс - это прыгнуть со сцены в толпу.

N - Но какая же это агрессия - это просто выплеск энергии. Агрессия - это по-моему во всяком случае расширение своего жизненного пространства за чей-нибудь счет. И если с минусом тут все более-менее ясно, то плюс-агрессия - это сугубо творческое влияние той или иной группы, заставляющее слушателей бросить все остальное и прилипнуть к динамику, зафанатеть.

М - Ну вот ты сам все и объяснил.

N - Да, вот еще - ваши фестивали проводятся еще с одним, девизом - за здоровый образ жизни. Сами-то вы какой ведете?

М - Пить качественные напитки, курить хорошие сигареты, заниматься любовью в презервативе без партнера.

N - Это тоже агрессия?

М - Еще какая!

Увидел звезду, которая внизЛетела, сгорая дотлаЭто был неба капризИ небо сгорало от стыдаЗа то, что оно дарилоНадежду и веру людямКоторых потом убило…И мне ничего не будетОт искры этой сгоревшейВ хмуром осеннем небе…На двести лет постаревшийЯ вышел и хлопнул дверью!

МАЛЬЧИК И ЛИФТ

Антон ГОЛИК

Нью рашенз

Маленький мальчик лет шести играл у дома в песочнице. Было лето. Воскресенье. Из детворы кроме него никого не было. Лето есть лето. Кто в детских лагерях, кто с родителями на даче, кто на реке - погода хорошая. Дождь обещали только к вечеру. И хотя было очень душно, как обычно бывает, когда где-то недалеко бушует гроза, мальчику это не мешало. Дети мало интересуются погодой, для них плохой погоды нет. Лишь бы не болеть и настроение было хорошее. А настроение у него было отличное. Сегодня праздник. Праздник в их семье. Его дедушке, ветерану войны, танкисту - семьдесят лет. Он уже подарил еще утром ему свой подарок. Нарисовал деду огромный танк со звездой, давящий почему-то очень маленький немецкий - с крестом. В танке, как он объяснил деду, сидит он, молодой дед, ведь он был молодой как папа, когда воевал с немцами. А внизу сделал такую надпись красным фломастером: "Наше дело - правое, мы победим!" Кажется так он читал на дедушкиной медали. Мальчик не смотря на свои шесть лет, уже знал кто такой Суворов, Александр Македонский, Петр Первый. Он умел читать, сносно писать и считать. Все члены семьи, а это дедушка и бабушка, папа и мама, а также мамина старшая сестра, которая жила отдельно, но не имевшая своей семьи - все пичкали его знаниями. Он был единственным их сыном, племянником и внуком. Мамина тетя Лариса была завучем в "английской школе". С ее легкой руки в нем были обнаружены большие способности, тяга к знаниям и зачатки к многим талантам. И стали поэтому мучать его учебой день и ночь, не дожидаясь школы, надеясь вырастить из него кого-то великого. И не было в его детстве почти времени для самого детства. Но он конечно этого не замечал и не понимал. Учился довольно легко, полностью доверялся взрослым да и думал, что все дети наверное живут так же. Хотя и замечал иногда, что большинство его сверстников ничего не знают из того, что знает он и ведут себя более свободно и раскованно. Ему же домашние постоянно твердили: "Думай, думай и думай". Думай, что говоришь, как говоришь, кому говоришь. Как ешь. А есть, оказывается, надо "красиво". Когда, например, он сказал это своему товарищу с первого этажа, то тот сразу заявил ему, что она дурак и что есть надо не красиво, а вкусно. В глубине души он конечно с ним был согласен насчет того, что вкусно есть лучше, чем красиво, а насчет дурака согласиться не мог. Ибо действительно уже чувствовал, что он далеко не дурак да и не смотря на возраст, он имел сильно развитое чувство собственного достоинства.

Например, думал он, я научился играть в шахматы. А папа сказал, что эта игра умная. Из ребят же играть никто не умел. Только один второклассник, и то он проиграл ему. Правда, получил за это подзатыльник, но подзатыльник не испортил вкус победы. Ведь противник был настолько старше его!.. Вообще он был довольно рассудителен и осторожен. Их дом был новый и вокруг него дома росли как грибы, - сплошная стройплощадка. Звали его как-то ребята по плитам и блокам попрыгать, но он не пошел. Во-первых, мама не разрешала, а во-вторых чувствовал и сам, что это опасно.

А один из ребят в тот раз сломал ногу и до сих пор лечился, потому что у него что-то не так срасталось. Его родители очень радовались про себя, боясь сглазить, что до пяти лет он ни разу не обжегся, не обрезался и даже вроде бы и не падал, чтобы хоть ссадину заработать. И вообще с ним не было хлопот, он рос как-то легко, почти не болел и всегда был послушным. В глубине души они гордились им, и каждый из родных находил в нем продолжение своих достоинств и положительных качеств.

Сегодня он гулял уже почти полдня один, потому что дома готовились к юбилейному ужину и знали, что он будет находиться, где сказали - у песочницы, и никуда не отлучится. Ибо так было всегда. Слово родителей - закон. Но у песочницы или в песочнице, все равно мальчик был рад. Первый раз в жизни он так много гулял. Уже полдня! Он боялся бегущего времени, потому что должны были позвать обедать и, быть может, заставить спать. И тогда конец гулянью, конец свободе. Он уже давно хотел в туалет по маленькому, но боялся идти домой из-за того, что мог закончиться этот лично его праздник. Он бы мог сбегать в кустики, но там гулял их сосед с восьмого этажа со своей огромной глупой собакой. Глупой потому, что она лает и бросается даже на детей. А это уже, думал мальчик, верный признак глупости. Наконец-то этот дядя ушел вместе с собакой домой, но тут к мальчику подошла незнакомая девочка, примерно его возраста.

- Здравствуй, - смело сказала она.

- Здравствуй, - ответил мальчик.

Девочки ему вообще очень нравились. Нравились своим тихим нравом, спокойными безобидными играми, даже своей одеждой. Сам же он очень любил красиво одеваться. У него были любимые и нелюбимые вещи. Незнакомая девочка, к тому что она была сама красива, она еще, как ему показалось, красиво, со вкусом была одета. И что поразило больше всего, так это - голубые сережки в ее ушах. "Как взрослая", - подумал он, и сразу проникся к ней уважением.

Они познакомились. Ее звали Верой. Она спросила во что он играет. И он рассказал ей, что песочница - море, и что он вместе с другом потерпел кораблекрушение, и что они вдвоем гребут сейчас к неизвестному острову в шлюпке. И не знают, что их там ждет.

Девочка посмотрела на кусочек щепки - это шлюпка, на двух пластмассовых солдатиков - это потерпевшие кораблекрушение друзья. Взяла в руки более красивого, яркого солдатика, разглядела его, а потом спросила:

- А можно, этим другом буду я?

- Конечно, - согласился мальчик, - вдвоем лучше.

У девочки оказалось тоже прекрасное воображение, и играть с ней было интересно и приятно. Она тоже здорово придумывала опасные приключения и находила выход из трудных ситуаций, в которые попадали путешественники.

Они так увлеклись игрой, что когда он вспомнил о своем желании, то очень испугался, потому что терпение уже было на пределе. Бежать при ней в кусты, об этом не могло быть и речи. Оставалось только одно - домой!