Журнал - РИО № 7 (23), июль 1988

После более или менее успешного отбытия НАТЕ! приезда ленинградских гостей в городе стали ждать с плохо скрываемым любопытством. Не без оснований предполагалось, что ведомые братьями Сологубами ИГРЫ расширят завоеванный НАТЕ! плацдарм. Но, увы, стрелке симпатий публики было суждено повернуться в несколько ином направлении.

Группа начала свое выступление в упомянутом КСМ с… ответов своего директора на вопросы зала. Упомянули о своем участии в "Красной Волне" (АВИА простит), и довольно серьезно заявили, что лучшая в Ленинграде группа рок-клуба — это, конечно же, ИГРЫ.

Даже если это был обычный стёб, ребята после такого заявления просто должны были продемонстрировать уровень. Как и предполагалось, программа шла, а группа на сцене была сама по себе, а зал — сам по себе, как будто бы брошенный на произвол судьбы. Но и на самом деле, между ними была пропасть. Народ стабильно ни во что "не въезжал" (или не хотел "въезжать"), а когда это произошло и с «Москвой», "главный" Сологуб потерял к происходящему всякий интерес, начал регулярно поглядывать на часики и довольно неожиданно свернул программу вообще. Все это зрелище вместе с находчивыми ответами на вопросы заняло меньше часа.

Да, был и имидж, и техника, но ведь и в ЛДМ, и в КСМ надо «пахать» в одну силу. "Без труда не вытащишь рыбку из пруда!" — взять хотя бы в качестве примера "ударников коммунистического труда" из предыдущей группы.

Пошатнувшийся было престиж ленинградцев поддержал спустя всего пару месяцев уже третий по счету рок-десант в лице малоизвестного на тот момент в городе Феди Чистякова. На этот раз никаких неожиданностей не произошло: после первого же концерта НОЛЬ снискал всеобщую лю6овь и неофициальное звание "народных артистов". В городе тотчас же возникло очередное неформальное объединение, чьи прически «ноль» недвусмысленно говорили о том, название какой группы им наиболее близко.

Зал во время концертов был забит. Все были по-своему счастливы. Запомнился микроэпизод, когда плотная женщина в милицейской форме с типичным лицом инспектора по делам несовершеннолетних руками невпопад отбивала ритм на коленках младшего лейтенанта, находившегося рядом в символическом оцепенении. Тот, в свою очередь, не обращая на эти пылкие ласки никакого внимания, самозабвенно распевал: "Там научился я обламывать же-е-е…" Короче, с "милиционер в рок-клубе" ноу проблемз — это вам не «Лужники» и не "Олимпийский"!

Осенне-зимний цикл ленинградских знакомств завершал АУКЦИОН. Любопытно, что в те же дни с ними «конкурировали» земляки из СЕКРЕТА, оккупировавшие новый двухтысячный Дворец Спорта. Леонидовцы лихо кидали по три халтуры в день, объяснив это в беседе переходом на хозрасчет и нехваткой средств на покупку качественного аппарата. Но так как АУКЦИОН выступал параллельно явно пореже, нетрудно было сделать вывод, что у них-то и со средствами, и с аппаратурой давно уже все о'кей.

Что же касается внешности, музыки и морально-эстетических установок "Кир Миллер бэнд", то терпеливые до сего часу аборигены начала подавать определенные признаки невоспитанности. Стальные нервы молодых тверчан увиденного не выдержали. В местной «молодежке» наряду с доброжелательными рецензиями на концерт был опубликован "глас народа" в форме потока возмущенных писем. Цитирую… А, впрочем, не буду — и так все ясно. Защищая своих земляков, призову читателей к снисходительности — ведь максимум того, что видели калининцы до "питерской бури" — это всего лишь "Пашаевский кофе".

Чуть не забыл — примерно в те же дни должен был приехать ЗООПАРК, типография отпечатала афиши, но все неожиданно обломалось. То ли Майк был действительно занят, то ли «звезда» позволила себе чуточку покапризничать, то ли обе стороны прозаично не сошлись в цене.

А пока в концертах наметился трехмесячный перерыв, у народа появилась возможность все увиденное сравнить, разобраться в собственных симпатиях и подготовиться к новым потрясениям.

Вот-вот должно было наступить лето. Бушующий вокруг дух перестройки привел к тому, что рока в Калинине почти перестали пугаться. Теперь "его величеству" отдали не забытый богом КСМ, а расположенный в самом центре города Дворец Спорта. Места здесь были стоячие, аппарат и звук получше, а невысокая сцена позволяла наиболее горячим фанам чуть ли не касаться руками своих богов.

Итак, весенний застой был нарушен разношерстным сейшеном "трех городов". Тверь представлял МЕТА-ЦЕНТР ("этот стон у нас песней зовется"), за Москву выступал блеваторский ПИЖОН и K°, за Ленинград — Цой.

Если верить афишам, Цой выступал в этот день в страшно-мажорской «солянке» в Москве, во Дворце Спорта «Динамо». Но в век скоростей расстояние между двумя Дворцами Спорта можно вполне преодолеть за два часа, даже если эти дворцы находятся в разных городах. Короче, факт остается фактом: в 22.00 Цой, "как штык" (или, если хотите, "как игла") показался на сцене и под неистовый девичий визг выдал акустический вариант "Группы крови". После чего, как говорят злые языки, опять умчался на вокзал. Остается только пожелать "герою года" перехода количества его сольных выступлений в то качество, которое всегда было фирменным знаком электрического варианта КИНО.

Не прошло и двух недель, как на город, словно с небес, опустились кудесники из АВИА. Правда, малым составом, но все равно, кайф был. Не повторяя слышанные сотни раз комплименты в адрес инструментального трио Гусев-Рахов-Кондрашкин, еще раз отмечу удивительную мимику Адосинского и работу на "все сто" Тимергазова. Последний неоднократно, как подкошенный сноп, падал плашмя с эстрады прямо "в народ" и столь же неоднократно возвращался с любовью оттуда обратно. «Авиаторов» долго не отпускали, а поддержанное тусовкой фирменное "Ура!!!", как говорят, было слышно на противоположном берегу великой русской реки.

Сравнивая это выступление с дебютом АВИА в Москве на «Рок-панораме», лишний раз убеждаешься, перефразируя народную мудрость, что хорошему танцору ничего не мешает. В любых по вместимости залах и в любом составе искусство группы выглядит впечатляюще. Поэтому вдвойне удивительно и обидно было видеть полупустой зал на концертах АВИА в Калинине. Можно, конечно, искать оправдания, мол, середина июня — сессии, экзамены и т. д. Но дело, похоже, в другом. Кроме нашей классической лени и нелюбознательности, как написано на обложке диска-гиганта группы, "для правильного понимания произведений АВИА требуется политическая грамотность, знание азов пролетарской культуры и тонкое чувство юмора". Вот в этом-то мы и подкачали.

Время шло, а сумасшедший июнь все никак не желал угомониться — все вокруг жило предстоящим "Днем города". Вывешенные повсюду афиши угрожали таким составом рок-групп, что в пору было трубить на всю страну об открытии нового рок-фестиваля. Но, увы, угрозы, так и остались угрозами. Обещанный на каждом заборе НАУТИЛУС был приманкой для доверчивого провинциального зрителя со стороны коварных кооператоров — впоследствии свердловчане скажут, что вообще такого города не знают. Облом "номер два" состоял в том, что АЛИСУ представлял только один Кинчев, «пойманный» где-то на подмосковной даче для ликвидации чувств заброшенности и собственной неполноценности у населения. Кроме Кости, в "шоу года" участвовали московский ВА-БАНКЪ, вернувшийся почему-то из Скандинавии, а также ленинградские 600, МЛАДШИЕ БРАТЬЯ и НАРОДНОЕ ОПОЛЧЕНИЕ. Последние две группы и открыли концерт. БРАТЬЯ сделали акцент на музыку и тексты, ОПОЛЧЕНИЕ — на имидж и общение с народом. Все это выглядело на данный момент мило и обещающе, но не более. А вот Свину не повезло. Я не знаю, как можно засовывать шнур от гитары в усилитель на протяжении пятнадцати минут но гитарист 600 доказал, что ничего невозможного в этом нет. В этот момент Свин был далек от того образа мрачного панка, который ему создала пресса. Народ требовал "хлеба и зрелищ", и Свину ничего не оставалось, как рассказывать какие-то бородатые армейские анекдоты. Юмор был средненький и без мата — короче, не в кайф. Кончилось все тем, что группа свое время на сцене исчерпала, спела одну песню и вынуждена была свалить (хотя говорят, что на дневном концерте они смотрелись просто неплохо). Когда же настала очередь Костиного выступления, то он появился далеко не в лучшей форме (с многодневной щетиной и уже отметивший день города). Тем не менее отдадим ему должное, свои акустические баллады отыграл с душой. Вспомнил Башлачева, извинился, что один, без группы (на дворе лето, все «алисовцы» разъехались по деревням, то есть телефонным путем не вычислялись). Зато клятвенно было обещано привести АЛИСУ осенью. — Какой? — спросили из зала. — Этой! — искренне ответил Костя. (Когда писалась эта статья, осень уже давным-давно прошла, а АЛИСА в Калинин все едет).

А закончилась музыкальная часть "Дня города" могучим сейшеном, в котором приняли участие лидеры всех четырех ленинградских групп. С чувством и настроением они разложили на два голоса "Ой, мороз, мороз!" и подали «это»… в металлической аранжировке. «Именинники» стеб вроде бы просекли и довольные, нетвердой походкой разбредались по домам, по инерции поругивая под нос ни в чем не повинный НАУТИЛУС. P.S. Праздник закончился. Наступили будни. Теперь даже самые «голодные» и нетерпеливые были накормлены роком в ленинградской упаковке досыта и на несколько месяцев вперед. Ну что еще душе остается пожелать? Но весь юмор состоял в том, что никто в угомонившейся Твери ни сном, ни духом не ведал, что кульминация всех рок-излишеств еще впереди: "Господа! К нам из Америки едет Гребенщиков!"