Анатолий Луначарский - ОБ ИСКУССТВЕ. ТОМ 1 (Искусство на Западе)
Борьбу Луначарского против прожектеров — «обновителей» не следует забывать. То, что он сделал полвека назад, актуально и сейчас.
В чем видел Луначарский путь к возрождению искусства?
Общее и необходимое условие для этого — социалистическая общественность, подъем экономики, повышение образовательного уровня, общее культурное и политическое просвещение художников и всего народа. Но на этой основе должно проводиться еще и то, что обнимается понятием «художественной политики». Она никоим образом не может выливаться в предписание обязательных «рецептов».
Луначарский был здесь верен принципам классиков марксизма и традициям большевистской политики в области культуры. Принятая ЦК партии
1925 году резолюция по вопросам художественной литературы со всей убедительностью подтвердила, что руководство огромным и сложным коллективным делом искусства должно заключаться главным образом в критике проводящей марксистские, коммунистические взгляды на искусство, отстаивающей принципы реалистической эстетики.
Сама постановка вопроса о государственной политике в искусстве требовала разъяснений, и нелегкая обязанность эта легла на плечи Луначарского, первого народного комиссара просвещения.
Ему приходилось разъяснять не только общепартийную и общегосударственную позицию, но и свою собственную, которая также подвергалась с разных сторон критике, порой нападкам. В этих условиях немало недоумений породили заявления Луначарского, что у него нет своей особой художественной политики, что он рассматривает себя как проводника политики партии.
Противоречие это мнимое. У Луначарского не было сомнений в том, что Коммунистическая партия и может и должна давать общее идейное направление работе деятелей искусства, анализировать результаты их творчества, выдвигать и пропагандировать актуальные задачи. И он напоминал, что плодотворность партийного руководства искусством возможна лишь в том случае, если коммунисты, принимающие в нем участие, будут сами учиться—? учиться применению основ марксистского мировоззрения к эстетике, изучать наследие, оставленное нам выдающимися художниками, теоретиками, историками искусства, знать современную художественную жизнь, уяснять себе и критически оценивать новые произведения.
Главная работа партийного руководства в искусстве — идеологическая. Государственное руководство страны будет в своем главном направлении руководиться партией. Однако именно государственному аппарату принадлежит осуществление практических функций: финансировать художественные организации и предприятия, распределять государственные заказы художникам и т. п. И в применении таких средств руководства Луначарский настаивал на величайшей осторожности, чтобы НИ одна из художественных групп не считала себя вправе выступать от имени государства. Наиболее недопустимыми он считал те случаи, когда тот или иной представитель власти, какой бы значительный пост он ни занимал, отдавал предпочтение какой–либо группе на основании своих личных взглядов и вкусов. В выступлениях Луначарского, в которых он выражал свои личные суждения, не было и малейшего оттенка «директивности», и возражали ему устно и в печати, как всякому критику.
Опасностью в области государственного регулирования Луначарский считал и «преждевременную эстетическую ортодоксию», исходя из которой могут механически отсекаться художественные тенденции, пусть сомнительные, не безусловно приемлемые, но все же, в возможности, несущие в себе жизнеспособные элементы. В вопросах искусства, утверждал Луначарский, требуется «тонкий химический анализ, а его может дать лишь художественная критика»; она много теряет в своей убедительности, если критик пользуется силой, бесконечно превышающей его собственную.
Эти взгляды Луначарского были партийными взглядами. Но борьба между группами, желающими все–таки получить особую государственную поддержку, приводила к тому, что одни упрекали его в преимущественной поддержке «левых», другие, наоборот, попрекали его «пассеизмом», то есть тем, что он отстаивает реалистическую традицию.
Последнее, конечно, было верно; Луначарский стоял за преемственность культуры, и это — одна из самых крупных его заслуг. Умножение и упорядочение государственных художественных коллекций, сохранение памятников старины, пропаганда великих завоеваний культуры — все это было нелегким делом, когда приходилось выступать не только против художественной, но и политической «левизны», выдающей себя за революционность и грозящей серьезными бедами. Он формулировал и проводил это важнейшее направление художественной политики Народного комиссариата просвещения как органа Советской власти.
Не меньшей была его роль художественного критика.
Для художника никогда не зазорно выражать дух своего времени, писал Луначарский, и добавлял: если это действительно дух его времени.
Все «новейшие школы» — это вчерашний день, не менее чем работы эпигонов, потерявших право именовать себя реалистами. Но именно те и другие преобладали в художественной культуре, доставшейся новому обществу от недавнего прошлого. Негативные задачи художественной политики вытекали, таким образом, из того, что социалистическое общество должно было свою культуру строить не на чистом месте. Жаловаться на это было бы смешно: если бы общество не было доведено капитализмом до состояния, когда социалистическая революция неизбежна, ее и не могло быть, — еще никогда ни один переворот, требующий от масс героизма и жертв, не совершался в силу одних лишь теоретических убеждений. О необходимости свержения капитализма свидетельствуют не только эксплуатация и угнетение трудовых масс, не только экономические кризисы и мировые войны, — упадочный характер культуры, в том числе художественной, также показывает, что без коренного переустройства современное общество не может выйти из туника.
Что «очищение от старой скверны» в искусстве и после свержения капиталистического строя будет долгим и трудным — это Луначарский знал и до Октября. Но еще в то время он писал, что это очищение может и должно быть делом художников, борющихся против буржуазного упадка. В Советской России положительная сторона этого процесса выдвинулась на первый план, притом предстала в принципиально повои форме. До этого она осуществлялась исключительно в деятельности немногих художников и небольших разъединенных групп; теперь творчество, сохраняя свой индивидуальный характер, вместе с тем обретало осознанное всеобщее социальное содержание.
Речь шла не об «отмене» личных творческих устремлений и не о нивелировании художественных объединений и групп с их особыми поисками стиля и техники, но о другом — об изменении социальной основы искусства в целом, о возвращении на этой почве искусству идейной значительности. В этом смысле искусство не могло не стать коллективным художественным делом.
Сразу же после Октября перед Советским государством встала задача — привлечь художников к участию в жизни страны. Это нужно было обществу ради его политических и культурных целей. И это убеждало художников в том, что новое общество ценит их труд, уважает сто и открывает перед художниками простор для их творческой работы.
Мы не будем здесь говорить о мерах, принятых нашим государством в 1918 1919 годах и направленных к достижению этих целей, — читатель прочтет об этом во 2–м томе сборника, где помещены статьи Луначарского па тему о «советизации» художников и об их консолидации. Остановимся на роли в этом процессе Луначарского и прежде всего — его художественно–критической работы.
За немногими исключениями, русские художники до 1917 года были аполитичны, в лучшем случае держались общедемократических либеральных взглядов. От подлинного знания социализма, тем более революционного пролетарского социализма, они были далеки — даже те, чей протест против дореволюционного буржуазно–феодального государственного строя России был достаточно силен. Если они и не были апологетами капитализма, то их социально–политические взгляды, сложившиеся стихийно, силой самой жизни в буржуазном обществе, были ограничены буржуазными представлениями. После Февраля и свержения царизма освобождение русского народа казалось им поэтому окончательно достигнутым, и Октябрь большая часть из них встретила с непониманием и неприязнью, частью и враждебно — антибольшевистская агитация имела на них влияние, которое необходимо было как можно скорее преодолеть.
В разрушении реакционных легенд первенствующее значение имели такие меры правительства, как охрана памятников искусства, улучшение материального положения художников (тяжелейшего в условиях военной разрухи), организация широких государственных закупок и заказов, заменивших собой частный рынок, устройство выставок, забота о постановке художественного образования.
