Джоэл Макайвер - «...Justice For Аll»: Вся правда о группе «Metallica»
Время тогда было совсем другое: пластинки, изданные за свой счет, можно было не только хорошо продать, но и, при наличии связей, достаточно недорого прорекламировать и распространить. «Я одолжил денег у друзей и у своей тети, — продолжает Слейгел, — к тому же у меня остались кое-какие сбережения с последней работы. Собрав все свои средства, мы смогли наскрести на выпуск нескольких тысяч пластинок». Новая компания Слейгела, которую он решил назвать в духе того времени и той музыки — «Metal Stade», — обладала весьма скромными финансами и не менее скромным профессиональным опытом Брайана и его друзей. Слейгел: «Я и подумать не мог, что смогу создать свою звукозаписывающую студию… первые три года она располагалась в мамином гараже, и работал я практически в одиночку». На вопрос о том, как он получил лицензию и выплачивал роялти, он только смеется: «Первая пластинка была просто приложением к журналу, Я работе над ней я совершил все ошибки, какие только можно было совершить. Я передал лицензию парню, который в конечном итоге нас обобрал. Когда все было распродано, остались желающие купить пластинку, но у меня не было денег, чтобы выпустить допечатку… Я вел себя совершенно по-дилетантски, просто говорил: «Дайте мне песню, и я запишу ее», — об авансах или роялти и речи не шло».
Однако удача была на стороне Слейгела: ему помог адвокат, живший в квартире прямо над магазином «Оз рекордз». «У меня не было денег, чтобы подписать контракты с группами, — рассказывает Брайан. — Мы стали искать юриста, и нам крупно повезло, что прямо над нашим магазином жил молодой адвокат. Он согласился работать всего за десять долларов в час. Так что теперь мы были настоящей звукозаписывающей компанией. Кстати, мы до сих пор работаем с тем адвокатом!»
Собирая песни для своего будущего сборника под рабочим названием ««The New Heavy Metal Revue» представляет «Metal Massacre»», Слейгел рассказал о своих планах Ларсу Ульриху, который сразу же загорелся этой идеей и попросил оставить место на альбоме и для его песни. Слейгел согласился, хотя понятия не имел, откуда у Ларса при отсутствии группы может взяться песня. Именно такие мелочи и определяют ход истории…
Ларс сразу же позвонил Джеймсу Хэтфилду. Со времени их последней встречи — той неудачной джем-сессии, организованной Хью Таннером, — прошел год. Как Хэтфилд рассказал Майку Металхэду из журнала «Aardschok»: «Я долго ничего не слышал о Ларсе, и вдруг он позвонил мне. Он тогда уже окончил школу и играл с Роном Макговни. Хью Таннер исчез из поля зрения, жизнь музыканта надоела ему уже через два месяца. Его родители хотели, чтобы он стал адвокатом или вроде того». Хэтфилд был удивлен звонком Ларса, но еще больше он был удивлен его предложением: записать песню, пусть даже всего одну: «Ларс сказал, что у него есть друг по имени Брайан Слейгел, который собирается выпустить сборник металла и может записать на пластинке и нас. Я тут же ответил: «Сейчас приеду!»».
В доме Макговни была спешно организована репетиция, на которой — к великому удивлению Хэтфилда — Ульрих продемонстрировал в разы улучшившуюся игру на барабанах. «Ларс очень вырос как барабанщик, — вспоминает Джеймс. — К тому же у него была новенькая установка, настоящая «Сатсо». Мы сыграли пару песен, которые я написал для «Leather Charm», — «Hit The Lights» и «No Remorse»».
Хэтфилд и Ульрих очень быстро подружились и стали проводить много времени вместе, слушая музыку и общаясь. Благодаря новому приятелю Хэтфилд активно изучал металл, ведь Ларс досконально знал все о современных музыкальных тенденциях. Ларс познакомил Джеймса с Джоном Корнаренсом. Джон вспоминает: «Джеймс был таким задумчивым тихоней: никогда сам не начнет беседу. Но он был другом Ларса и к тому же металлистом». Однако тихий нрав Хэтфилда не мешал ему баловаться алкоголем: «Помню, как они приходили ко мне, сидели в моей комнате, ели шоколадное печенье, которое пекла моя сестра, и пили «Джек Дэниеле» из фляжки, — рассказывает Джон. — А мне оставалось только надеяться, что отец этого не увидит!» Вскоре Джеймс пристрастился к британской музыке, которой так увлекался Ларс, что нередко встречало непонимание со стороны Рона Макговни. Джеймс рассказал такую историю: «Ларс попросил меня купить пластинку «Venom», но Рон запретил мне приносить ее в свою комнату. «Это ж сатанисты, чувак! В моем доме такого не будет!» — вопил Рон. «Да пошел ты, сосунок! — ответил я. — Это настоящий тяжеляк!»».
Когда Ульрих подружился с Хэтфилдом, дела пошли куда быстрее. Ларс был молодым амбициозным барабанщиком, а Джеймс — любителем пива и вечеринок, внешне замкнутым, а внутри переживающим душевную драму: ведь у него только что умерла мать. У этой парочки, казалось, было все что нужно: заряд энергии в духе НВБХМ, недавнее общение Ульриха с «Diamond Head» и даже возможность записаться. Весь мир лежал перед ними.
Время поджимало, поэтому работать приходилось быстро. Для записи на пластинке «Metal Massacre» Джеймс и Ларс выбрали «Hit The lights», старую песню группы «Leather Charm», — быстрый мощный трек, позволяющий каждому из музыкантов раскрыть свои таланты. Кроме того, текст очень подходил к случаю, группа будто говорила: мы готовы играть, только дайте нам сцену. Ни больше ни меньше.
Однажды на репетиции Ларс попросил Рона Макговни сыграть басовую партию в «Hit The Lights». В 1993 году Рон рассказал радио «KNAC»: «Как-то я пришел к ним, и Ларс предложил: «Давай присоединяйся к группе!» — и я согласился… В технической стороне дела я не очень-то разбирался, но зато в этом разбирался Джеймс, он и показывал нам, что делать». Когда песня наконец была готова к записи, встал вопрос названия группы. Нужно было как-то обозначить трио Хэтфилда, Ульриха и Макговни. Как вспоминает Джон Корнаренс, Ларс потратил на это уйму времени:
«Он мне показал список названий для группы. Среди них было даже имя «Ларс Ульрих», написанное наоборот!»
Есть несколько историй о том, как группа «Metallica» получила свое имя. Одни говорят, что Ларс или Джеймс взяли это слово из книги «Encyclopedia Metallica», справочника по хард-року, написанного журналистами Брайаном Харриганом и Малкольмом Доумом. Однако этот вариант весьма сомнителен. Согласно альтернативной версии, идея названия принадлежит Рону Квинтане, редактору музыкального журнала в Сан-Франциско. Говорят, группа рассматривала самые разные, порой достаточно забавные варианты, — «Grinder», «Blitzer», «Red Vette», — но окончательное название было выбрано после одного разговора Ларса с Квинтаной. Рон спросил Ларса, как лучше назвать статью — «Metal Mania» или «Metallica», — и барабанщик, не задумываясь, посоветовал ему первый вариант, потому что второй решил приберечь для себя.
Как бы там ни было, к концу 1982 года группа официально стала называться «Metallica». Корнаренс одобрил новое название: «Мне нравилось название «Metallica» — оно у меня ассоциировалось с Гигантором, огромным космическим роботом из мультика». Но времени расслабляться и восхищаться заново родившейся группой не было: как позднее вспоминал Макговни, Ульрих захотел взять в группу еще одного гитариста (логичный поступок для группы, концентрирующейся на риффах и соло) и разместил объявление в местном журнале «Recycler». «Однажды, — вспоминает Макговни, — Джеймс сказал мне, что придет гитарист на прослушивание. Я помню, как открыл дверь и увидел там чернокожего парня с ямайским акцентом. Они начали играть «Hit The Lights»». Нового гитариста звали Ллойд Грант, и, хотя играл он хорошо, чувствовалось, что он не задержится в группе.
Грант рассказал в 1997 году: «В журнале «Recycler» я увидел объявление: «Требуется гитарист для исполнения жесткого хеви-метала» — и позвонил по указанному телефону. Помню, как я пришел к Ларсу. Он сказал: «Зацени эту песню!» — и сыграл «Hit The Lights». Мне тоже нравился такой тяжеляк». Джеймс и Ларс были восхищены игрой Ллойда, и он тоже проникся к ним уважением: «С Ларсом было очень легко общаться, хотя его идеи и взгляды иногда казались чересчур резкими. С Джеймсом я общался меньше: он почти все время молчал».
Спокойный и тихий Джеймс прекрасно уравновешивал общительного, гиперактивного Ларса и оказывал самое положительное воздействие на концентрацию группы на репетициях и при написании песен. Но такое равновесие просуществовало недолго. «Recycler» продолжал публиковать объявление группы «Metallica» о поисках гитариста на место Ллойда Гранта. И вот однажды зазвонил телефон. Рон Макговни поднял трубку и услышал подростка, который звонил по объявлению. Позднее Рон вспоминал: «Я взял трубку, звонил парень по имени Дэйв. Он болтал как заведенный. Заявил, что у него чуть ли не четыре усилителя «Магshall» и четыре гитары «ВС Rich». Мы пригласили его на прослушивание, и он оказался отличным соло-гитаристом».
Тем парнем был не кто иной, как Дэйв Мастейн, только вышедший из группы «Panic». Его опыту и компетентности музыканты «Metallica» могли только позавидовать. Он был очень общителен и уверен в себе, — возможно, навыки выживания воспитало в нем отсутствие отцовской поддержки. Однако характер Мастейна еще не мог проявиться во всей полноте: ведь в ту пору важнее было записать «Hit The Lights», а не установить постоянный режим репетиций и выступлений.
