Финляндия. Творимый ландшафт - Екатерина Юрьевна Андреева
Монастыри позакрывались, шведские и финские монахи и монахини вернулись в мир, из них получились превосходные врачи, пасторы и учителя. Головной монастырь биргиттинок – мужской и женский – Вадстена продержался дольше всех и дотянул до Контрреформации, так как ему в виде исключения оставили право набирать послушников. Одно дело закрывать институты, посвященные мифическим личностям, другое дело – уничтожить национальную традицию.
Святая Биргитта (1303–1373), основательница Вадстены, была канонизирована вскоре после смерти в 1391-м, а в 1999 году папа Иоанн Павел II назвал ее в числе шести самых авторитетных святых-предстоятелей за современную Европу. Не зря же она в разгар чумы отправилась на родину из Рима вместе с дочерью, также святой Екатериной Шведской, канонизированной в 1479-м, молиться об избавлении от этой напасти. Придворная дама королевской крови, она, овдовев, в 1344 году постриглась в монахини, а в 1346-м основала собственную обитель в Вадстене, которая отстраивалась еще годы спустя после ее кончины. Кроме обращения новгородцев в католицизм, ее волновала проблема возвращения пап из Авиньона. Однако прославилась она более всего своими видениями, и главным из них, случившимся под старость: она узрела, как сияющий плод скользит внутри тела светловолосой, стоящей на коленях Богородицы и вдруг появляется прямо перед ней, а вокруг ангельские хоры поклоняются новорожденному Младенцу Христу. Причем волшебный свет, исходящий от Божественного Младенца, затмевает собой свет свечи и мог бы затмить солнце. Биргитта рассказывала свои видения, их записывали на латыни, и вот уже вскоре, благодаря католическим «медиаресурсам», сюжет «Поклонение Младенцу Христу» стал любимейшей темой ренессансной живописи.
К двум упомянутым уже явлениям Богородицы святой Биргитте хочется добавить еще и третье. Однажды Биргитта ужинала с блаженным Хем-мингом, который чувствовал себя чрезвычайно неловко, наблюдая за тем, как монахиня обильно ест и пьет. А он вел дневник, который сохранился, и вот что случилось на другой день после ужина. Биргитта сказала ему, что накануне их встречи приснилась ей Богоматерь, которая предупредила ее о том, что чревоугодие неприятно поразит ее гостя. Тогда Биргитта нарочно, как позднее Лев Толстой, когда он вдруг невзначай съедал за ужином баранью котлетку, отчего толстовцам делалось дурно, решила продемонстрировать сотрапезникам, что в жизни не надо быть упертыми догматиками. И блаженный Хемминг был благодарен ей за этот урок. Отношения со Святой Девой у святой Биргитты были столь же непосредственными, как у одной русской крестьянки, которая, обнаружив, что нет соли за обедом, тут же обернулась в красный угол со словами: «Матушка Богородица, так ведь соль же кончилась!!!»
Многие художники, и среди лучших божественный Пьеро делла Франческа, написали на сюжет, увиденный духовными очами святой Биргитты, картины. Может быть, самая волшебная из них – «Рождество Христово» («Nativity») делла Франчески нынче принадлежит Лондонской национальной галерее. Думали он и художницы-монахини из Наантали об одних и тех же легендах: ведь биргиттинки трудились в церкви Святого Креста, а за полвека до них Пьеро делла Франческа расписал фресками из его истории собор Святого Франциска в Ареццо.
Можно, конечно, сказать, что Хаттула и Ареццо, соединенные Святым Крестом, находились на разных планетах. Однако же, пусть и односторонняя, связь между ними существовала: датская и шведская аристократия, светская и духовная, часто совершала паломничества в Рим. Святая Биргитта с дочерью были близки святой Екатерине Сиенской. Биргитта жила и скончалась в Риме, как и Олав Магнус. Паломники привозили с собой в качестве реликвий произведения искусства и по обетам возводили церкви, как, например, Барбара Брахе, которая сопровождала датскую королеву Доротею в 1474 году и, вернувшись, оплатила роспись церкви в Брюннби, в Сконе, о которой говорили, что сделана она по привезенным из Рима вместе с индульгенциями образцам. Роспись эта отчасти напоминает Хаттулу.
Но я вижу общую планету позднеготического рыцарства, глядя на нежные лики дам из свиты царицы Савской и на тонкие силуэты святых дев, которые среди простецких, по трафарету пробитых лоз, гирлянд и розеток своими нарядами и струящимися волосами украшают хаттульскую церковь. На предалтарных сводах центрального нефа стоят: святая Биргитта с книгой и пером, святая Гертруда с моделью храма, святая Урсула со стрелой, святая Катерина Шведская с лампой, святая Аполлония, помогающая от зубной боли, со щипцами и зубом, святая Доротея с корзинкою цветов, святая Варвара с моделью башни, святая Вероника со Спасом Нерукотворным на платке ее, святая Екатерина Александрийская с колесом и мечом, святая Маргарита с булавой и, наконец, тринадцатилетняя святая Агнесса с Агнцем, да еще и неизвестная святая.
В церкви Хаттулы, художники которой всем цветам предпочитали ирландский национальный зеленый, испытываешь удивительное чувство, словно попал в июньский полусад – полулес, под ландышевые россыпи, в воздух и свет, еще более нефритовый, чем только что оставшиеся за спиной цветущие пологие холмы и древняя еловая аллея, ведущая к Хямеенлиннскому замку. Близость к замку (между ним и церковью всего шесть километров) несомненно определила характер и тематику росписей. Здесь в одном парусе есть даже редко встречающийся сюжет: Единорог, спасающийся у коленей Девы от охотников. Святых дам и девиц, не все имена которых определены точно, здесь такая же «тыща», как на ларце святой Урсулы Мемлинга в Брюгге и в романе англичанина Томаса Мэлори «Смерть Артура» о рыцарях Круглого стола, кстати, тоже современном и Урсуле Мемлинга, и строительству хаттульской церкви.
В романе этом то и дело встречаешь что-нибудь вроде: и вот Ланселот выехал из лесу и увидал за рекой красивейший город, где в замке уже двадцать лет страдала в котле с кипящей смолой одна прекрасная дама. Есть в этой книге и единороги, и девы озер – кельтские магические животные и божества, все еще будоражащие сознание католиков в эпоху поздней готики и Кватроченто. Кстати, и Бригита, по имени которой названа была основательница Вадстены, – это кельтская богиня, родственная римской Минерве, покровительница ремесел и поэзии, давшая свое имя в V веке главной святой Ирландии – Бригитте, деве Килбрайдской.
От рыцарской жизни в замке Хямеенлинны осталось немного. Нашли в нем археологи, очистив его от хлама женской тюрьмы, открытой тут российским царским правительством, лишь две шахматные фигуры с остатком доски – ладью и пешку. Кстати, в церкви Святого Креста есть изображение короля, играющего в кости с придворными рыцарями. На столе стоит кувшин с вином, в руках у игроков – чарки, а стерегут их два беса и вооруженные люди. Во второй половине XV века в Хаттулу приезжали молиться те, от кого зависели
