Василий Шукшин - Журнал «День и Ночь» №3 2009 г.
Мой сын Денис дружит с Андреем, сыном Сергея. Они вместе ходят на охоту и рыбалку. Денису часто приходится защищать его, особенно в школе, и из-за этого — спорить с учителями: почему-то учителя всегда сваливают вину на безобидного Андрея.
Недавно Сергей, пьяный, жестоко избил свою жену; ей было стыдно признаться в этом, но синяки под глазами говорили сами за себя. Ещё более стыдно было самому Сергею, когда он протрезвел; но всё это, видимо, — только до следующей пьянки.
У Коротопольцевых есть и третий брат, но он живёт и работает где-то под Абаканом.
Гузынины
Династия Гузыниных в посёлке одна из самых уважаемых. Отец и три сына, все взрослые, живут своими семьями. Настоящие жилистые сибирские кержаки.
Дядя Паша — так уважительно зовут главу семьи. Проработал в этих местах всю свою сознательную жизнь и нигде, кроме Хакасии, не бывал. Прихрамывая на одну ногу, он виртуозно обращается со своим ровесником, трактором Т-100. Ему не надо объяснять, как прокладывать дорогу в горной тайге, — нужно только указать направление, остальное он сделает сам. Может без перерыва работать по несколько суток. Питание его крайне ограничено: кусок хлеба и кусочек сала; диву даёшься, как такая скромная пища позволяет ему держаться сутки напролёт.
Двое его сыновей очень похожи на него, особенно Виктор; он один может заменить целую бригаду. Владеет любой техникой. Правда, третий, младший, вырос шалопаем: ленив и любит крепко выпить.
Старшие Гузынины сами не пьют, прижимистые, любят хорошо поработать, но ещё больше любят хорошо заработать; живут в достатке, однако авторитетом в посёлке не пользуются. Причина тому — их скупость и нежелание пить водку. Правда, в посёлке к этому привыкли, и на это никто не обращает внимания.
Семья Ивановых
Самая большая семья в Беренжаке — семья Ивановых: в ней от мала до велика сорок шесть человек. Это простая русская семья.
Глава династии Иван Иванович недавно умер от заработанного на шахте силикоза. Мать, Анна Николаевна, возглавляет теперь семейство и трудится в своём огромном семейном хозяйстве день и ночь.
Въехав в Беренжак, сразу после моста через Июс ты встречаешь первую усадьбу — усадьбу Ивановых. Площадка перед домом завалена техникой всех видов и всех поколений. На этой усадьбе сегодня живёт старая одинокая мать; дети же, внуки и правнуки, отделившись, живут самостоятельно, на других усадьбах посёлка. Но дом всегда полон детей всех поколений; здесь они проходят свою школу — школу Ивановых. В основной школе дети учатся не просто плохо, а очень плохо и по два-три года сидят в одном классе.
Особенность этой семьи в том, что почти все дети во всех поколениях — мальчишки. Такова генетика Ивановых. Вторая особенность семьи — женитьба в раннем возрасте на невесте, которой ещё не исполнилось шестнадцати лет.
Даже живя в тайге и имея своё хозяйство, на то, чтобы обуть, одеть и накормить такую ораву, нужны деньги, и огромные; поэтому все Ивановы трудятся в поте лица.
Социалистическая система создала возможность работать, не работая, и иметь при этом достаточно денег. Как это понять?
Если приезжает в деревню неискушённый руководитель и пытается организовать заготовку леса или ягод, или вообще создать подсобное хозяйство, то он сразу попадает в объятия Ивановых — люди с открытой душой, они всё умеют и всё знают; работа кипит, всё движется. Однако в результате ничего не делается.
Это — искусство, и этим искусством Ивановы овладели в совершенстве. Получая новую технику для выполнения договорных работ, они сначала её используют для своих целей, а потом начинается её ремонт. Через два-три месяца от автомашины остаётся только рама, а от трактора — одни гусеницы. Возникает потребность в новой технике; они её, естественно, получают, и с ней делается то же самое. Верно, сейчас стало трудно получить новую технику, особенно повторно, однако желающие заключить договор с Ивановыми ещё находятся. Но кто имел с ними дело хотя бы однажды, запомнит их на всю жизнь.
Очень живописное зрелище, когда семья Ивановых едет за ягодой: трактор с тележкой до отказа загружен оравой детей и взрослых. Тайгу они очищают от даров природы так, что там, где побывали Ивановы, делать уже нечего.
Водку они пьют умеренно, дерутся в основном с чужими, защищая друг друга. С ними приятно общаться, но работать с ними нельзя.
Социализм дал им очень много. Поэтому перемены им не нужны, так как тогда исчезнут хозяйственники, которых можно легко дурачить; поэтому сегодня они — в растерянном ожидании: что же будет дальше?
Сибирский абориген
Многие ищут аборигенов в Африке, в Австралии, и никто не ищет их в Сибири. А напрасно.
При въезде в Беренжак стоит развалившееся логово сибирского аборигена Генки Башкира. Будучи знаком с ним около двух десятков лет, я не помню, разговаривал ли когда-нибудь с ним. Все двадцать лет внешний вид его нисколько не менялся: рыжий, лохматый, но — без бороды; всегда с великого похмелья; на немытом лице такое выражение, будто он только что проснулся. Одет в заношенный энцефалитный костюм, выдаваемый геологам при полевых работах.
Он не садит ни картошки, ни прочих овощей, никогда не топит избы — даже в сорокаградусный мороз, и никогда её не убирает. Работая на пилораме, в ста метрах от дома, он даже не считает нужным принести себе дров.
Однажды я зашёл к нему в избу; в углу лежала кипа самых разных шкур, от собачьих до медвежьих, и под ними спал хозяин. Он долго не откликался на зов, но после грубого мата шкуры зашевелились, и из-под них выполз наш герой.
Возле пилорамы постоянно крутятся заказчики пиломатериала и упрашивают пилорамщиков поработать хотя бы два-три часа. Надо сказать, что рабочий состав пилорамы меняется практически каждый месяц. Кооператор, что владеет пилорамой, набирает работников по деревням, обещая золотые горы; работники приезжают, начинают работать, однако через несколько дней уходят в запой; на смену им привозят другие такие же кадры. При этом недостатка в желающих работать у хозяев пилорамы нет; удивительно, но в итоге пилорама работает без простоев.
Постоянным работником остаётся только Генка Башкир. У него свободный распорядок дня, причём в какой-то степени он является инструктором бригады, так как остальные члены бригады — обычно новички.
В его жизни был однажды случай, который, казалось, сделал невозможное — на короткое время преобразил нашего героя. В посёлок случайно забрела симпатичная тунеядка и почему-то из всех жителей посёлка предпочла Генку Башкира: именно этот одичавший мужчина ей понравился, и она осталась у него. Он преобразился: откуда-то появились галстук и костюм, и никто не мог признать в нём бывшего Генку. Весь посёлок радовался за него; всем хотелось, чтобы он остался таким навсегда. Однако, пресытившись им, через два месяца на одном из лесовозов тунеядка сбежала, не выдержав нормальной семейной жизни. А через несколько дней Генка Башкир снова стал прежним аборигеном. И по сей день он не откликается на попытки местных и чужих женщин приручить к себе окончательно одичавшего мужика.
Водка по-беренжакски
Трудно представить себе Беренжак без водки. Так же, как трудно представить себе машину без бензина — сразу наступает тоска; аналогичная ситуация в Беренжаке с водкой. Если в магазине её нет, то весь посёлок лихорадит; все требуют и ищут объяснений: почему нет водки? Самогон здесь не гонят, т. к. ждать, пока он будет готов, некогда — водка нужна сейчас же, немедленно.
Беренжак, в отличие от всех других посёлков, имеет очень свободный распорядок дня: трудовой дисциплиной никто не обременён, на работу можно ходить, а можно и не ходить, и вообще основное занятие здесь — питие водки; всё остальное делается потом. Помните период борьбы с алкоголизмом? Пока этой борьбы не было, всё шло как-то само собой, но когда началась борьба, то появились такие проблемы, что каждому захотелось их преодолеть и напиться до полусмерти.
Представьте себе такую ситуацию: когда председатель сельсовета самолично определяет, сколько и кому положено выпить. В этот момент авторитет его достигает вершины. При распределении водки учитывается всё: количество взрослых членов семьи, постоянно ли человек живёт в посёлке или нет, его поведение, его отношение к власти. Водка выдаётся по спискам, утверждённым лично председателем.
Магическое действие имеет также записка председателя о выдаче водки в магазине. Тогда с помощью водки решаются все проблемы посёлка. Надо отремонтировать трактор? — записка на два литра водки, и трактор мгновенно ремонтируется. Надо переложить печку в сельсовете? — только намекни, и каменщики наперебой предложат свои услуги… Правда, некоторые неудобства составляют похороны, так как родственники покойного требуют чуткого отношения к себе, и тогда они немедленно получают два ящика водки на одного покойника; для этого в магазине имеется неприкосновенный запас.
