С Кормилов - История русской литературы XX века (20–90–е годы). Основные имена.
Воланд и его свита действуют как в контексте гротескных сцен, так и в сценах лирико–драматического, фантасмагорического плана. Но, переходя из одной сферы в другую, они меняют свой облик и выполняют разные сюжетные функции.
В сценах–встречах с жителями Москвы Воланд выступает как материализованная фантастическая сила, которая обнажает сущность человеческой натуры, выводит на всеобщее обозрение то, что обычно скрыто от глаз. Эпизоды строятся по одной модели: встреча, испытание, разоблачение, наказание. Моментальное разоблачение «тайны» и возмездие повергают жертву в состояние беспредельного ужаса. Но вслед за «отъездом» Воланда жертва возвращается в привычный круг забот, хотя в глубине души и сохраняет чувство ужаса.
Иуда, барон Майгель, Берлиоз «наказаны» в романе не только «космическим» страхом и ужасом, но и смертью, что выделяет их на фоне остальных «мертвых душ», заставляет предполагать, что, по мнению Булгакова, эти персонажи играют особо важную роль в мире Зла.
Берлиоз первым появляется на страницах булгаковского романа. Называются его «чины»: «председатель правления одной из крупнейших московских литературных ассоциаций, сокращенно именуемой МАССОЛИТ, и редактор толстого художественного журнала». Роман открывается его монологом. С ним беседует только что появившийся в Москве Воланд. И хотя он уходит из жизни в самом начале романа, но не уходит с его страниц, потому что Берлиоз не просто «одна из мертвых душ», он — идеолог, вождь этих «душ». Он — лжеучитель и наставник Ивана Бездомного, организатор и вдохновитель деятельности латунских, ариманов, лавровичей и всей компании претендентов на звание «инженеров человеческих душ», привыкших сидеть не за письменным столом, а за ресторанным столиком, всегда готовых к злобным взаимным разоблачениям.
Воланд появляется в Москве в тот момент, когда Иванушка Бездомный попал в плен к «красноречивому» Михаилу Александровичу Берлиозу, а латунские и ариманы одержали победу над Мастером.
В «Мастере и Маргарите» Воланд и его свита интересуются главным образом одной сферой жизни москвичей. Первый разговор по прибытии в Москву Воланд ведет с редактором и сотрудником «толстого журнала», поселяется компания в квартире, где живут Берлиоз и директор «Варьете», все основные столкновения ирреальных сил с жителями столицы происходят в театральных и литературных учреждениях. Даже пресловутый барон Майгель служит не где–нибудь, а в «зрелищной комиссии в должности ознакомителя иностранцев с достопримечательностями столицы».
Для характеристики литературного мира очень важны два образа — МАССОЛИТ и «Грибоедов». МАССОЛИТ — это название выдуманной Булгаковым Московской ассоциации литераторов, напоминающее другую аббревиатуру — РАПП (литературная группировка, которая стала символом карательных функций по отношению к свободомыслящим художникам и синонимом организованности литературного процесса, которая не оставляет места для какой–либо «самодеятельности»).
Дом, в котором разместился МАССОЛИТ, называется «Домом Грибоедова», потому что им владела тетка писателя Александра Сергеевича Грибоедова и в этом доме он читал ей отрывки из «Горя от ума». Главная достопримечательность «Грибоедова» — ресторан, которому дается иронически восторженная характеристика. «Грибоедов» в романе — место пребывания жующей писательской братии, символ превращения литературы в источник насыщения неумеренных аппетитов.
Булгаковский смех «разит и убивает. Он не «светел», как смех Гоголя. Но это и не смех Щедрина. В его карающей силе есть изящество. Он артистичен, этот убийственный смех. Он даже легок, шипуч, как шампанское. Но в это шампанское подмешан яд. …Мастер призывает силы мщения из глубины своего воображения и они нависают над Москвой, как нависает «туча красных» над Городом в «Белой гвардии»… то роман мщения, роман расплаты… Герои его умирают еще до своего ухода со сцены. Мертвые, они не спешат отбыть «на небо», а пребывают еще некоторое время на земле, чтоб увидеть плоды мщения. И за чертой жизни их не оставляет их обида… «Все мы в крови повинны», — произносит в конце «Белой гвардии» Елена Турбина. Турбины остаются, Мастер уходит. Он не хочет взять на себя вину даже за приказы Воланда, за сказочные отрезания голов, разрывы туловищ, за пожары и поджоги, за оргии Кота и Коровьева. Он не хочет повиниться в своем мщении».
Особое место в романе о Мастере, естественно, принадлежит Мастеру, хотя ему отпущено не так много романного пространства.
Мастер появляется не в начале романа, а лишь в главе 13. В диалоге двух пациентов психиатрической клиники впервые звучит слово, заменившее имя героя и вынесенное в заглавие романа:
«- Вы — писатель? — с интересом спросил поэт.
Гость потемнел лицом и погрозил Ивану кулаком, потом сказал:
— Я — мастер…»
«Мастер», потому что слово «писатель» на страницах романа скомпрометировано обладателями членских билетов МАССОЛИТа, посетителями «Грибоедова».
Лицо Мастера раскрывается в истории его жизни, рассказанной им самим Ивану Бездомному, в эпизодах романа после возвращения Мастера к Маргарите. Средством характеристики нравственной позиции Мастера служит его роман.
Мастер существует в обособленном художественном пространстве. Рассказывается о нем в тоне эмоциональной приподнятости, языком, изобилующим повторами, инверсиями, метафорами, что приближает повествование к поэтической речи и выделяет эпизоды, посвященные Мастеру, из остальной ткани романа, противопоставляет их эпизодам — столкновениям Воланда с обывателями.
Обособлению и объединению указанных эпизодов служит также цветовая символика. На фоне пестроты и разнообразия красок других глав постоянное сочетание желтого и черного, происходящее через весь «роман о Мастере», является своего рода цветовой характеристикой данного художественного мира, лейтмотивом любви Мастера и Маргариты.
Художественный мир Мастера характеризуется также рядом предметных деталей, которые приобретают символическое значение. К числу таких повторяющихся деталей–символов относятся «цветы», «книги» и «печка». Книги — главнейшая деталь интерьера в квартирке Мастера: он покупает их, выиграв сто тысяч, и неизменно упоминает о них в своем рассказе, описывая свое жилище: «книги, книги и печка»; «Иван представлял себе ясно уже и две комнаты в подвале особнячка… и книги, книги от крашеного пола до закопченного потолка, и печку».
«Роман о Мастере» — это история разрушения идиллии, пришедшей в столкновение с внешним миром, и ее восстановления в области потусторонней.
Внешний мир в «Мастере и Маргарите» абсолютно лишен идиллических черт. Пространственная замкнутость мира Мастера противопоставляется разомкнутому пространству мира «толпы», где стерта грань между интимным и общим, где быт лишен каких бы то ни было примет поэтичности. Мир, противостоящий миру Мастера, — мир корыстной, косной, невежественной толпы, в которой с полным правом хозяйничают представители нечистой силы.
Характер толпы на протяжении столетий остается неизменным, — эту мысль писателя высказывает Воланд, наблюдая публику московского театра Варьете: «Ну что же… они — люди как люди. Любят деньги, но ведь это всегда было… Ну, легкомысленны… ну, что ж… и милосердие иногда стучится в их сердца… обыкновенные люди… В общем, напоминают прежних…» Утверждая ту же мысль. Булгаков намеренно сближает описания толпы в легенде и современности.
Итак, отношения «поэта» и «толпы» неизменны.
«Толпа» на протяжении всей истории остается косной, враждебной идеальному «поэту». Для Булгакова противопоставленность и «разномирность» двух этих явлений была аксиомой, исключавшей какой бы то ни было иной подход к проблеме. Отношения «поэта» и «толпы» статичны и в силу этого не могут стать пружиной действия.
Основной интерес писателя заключался в другом: где найти силу, способную защитить «поэта» и его мир, стать посредником, «буфером» между личностью и «толпой». Таким посредником у Булгакова выступает лицо, облеченное властью.
Произведения Булгакова, где главный герой — творческая личность, можно назвать романами поиска покровителя. Сказанное о «Мольере» столь же верно и для «Мастера и Маргариты», и для «Театрального романа». В «Мастере и Маргарите» это отношения Иешуа Га–Ноцри — Пилат и Мастер — Воланд. Вся напряженность и трагизм отношений Иешуа и Пилата строятся на том, что Пилат — не самый высший представитель власти. Над ним есть еще император Тиверий, страх перед которым оказывается сильнее желания защитить Иешуа. Трагическая развязка становится следствием неспособности Пилата до конца сыграть роль покровителя. Мастер в конце концов оказался счастливее: Воланд олицетворяет уже внеземную власть и может даровать ему вечный покой — то, к чему стремился Мастер, укрываясь в «две комнаты в подвале».
