Весна Средневековья - Александр Павлович Тимофеевский
Европа тоже рыдала над фильмом «Титаник», тамошний человек бывает пошлее нашего. Но он знает, что культура должна быть. Потому что, помимо него, на Божьем свете был кто — то когда — то, много веков назад. И этот кто — то после себя что — то оставил, и оно всех нас переживет и окажется в далеком будущем. Значит, оно не только часть прошлого, но и часть будущего, и это понятно, и это наглядно, как с мультфильмом Палагонии, или храмами Агридженто, или поясом верности — с нелепо — просторным отсеком для полового органа, таким тесным, если вспомнить, что его надевали на года, на десятилетия. В эту диалектику просторного и тесного умещается вся европейская история, вся борьба за частное — и рыцаря, желавшего сохранить жену, и священника, пытавшегося отстоять себя. Было в том поясе что — то до сих пор волнующее, что — то жуткое и подлинное, чего не сыщешь ни в какой средневековой келье, что — то плотоядно — мистическое, как в поедании морских гадов, что — то постыдно живое, как в развевающихся трусах Милок. Прошлое, настоящее и будущее существуют одновременно: это, а не туристический армянский монастырь, называется аутентичностью.
Ты знаешь край?..
Туда, туда с тобой
Уйдем скорей,
уйдем, родитель мой.
Но я никуда не ушел, а сдал багаж и полетел в Москву, и далеко ушла Сицилия, надолго, навсегда — я пытаюсь ее вспомнить, хочу представить и не могу. Я вижу Милок. Она заслонила мне Италию. Она с ней соединилась. Милок, которая все записывала, не понимая, что именно и зачем, посещала положенные церкви и развалины и всюду фотографировалась, ела то, что давали, и всегда говорила «грация синьоре», честно исполнила ритуал, который от нее требовался. И за это ей вышла благодарность. Когда она шла по улице, колыхаясь в своем гипюре, по — детски беззащитная, как сицилианские достопримечательности, подростки аплодировали ей вслед, и в этом было столько же насмешки, сколько и признания. Она победила. Ее там стояло. Белая, сиреневая, розовая анимационная женщина вписалась в этот мультфильм, в этот круговорот, в этот маньеристический пейзаж и на один ничтожный миг стала его частью, а значит, останется в нем навеки.
Март 2002
Весна Средневековья
Февраль 2004 (в соавторстве с Аркадием Ипполитовым)
В прошлом году на выставку «Осторожно, религия!», открытую в музее Сахарова, пришли возмущенные граждане и устроили там погром. Работы художников были облиты краской и покорежены. Погромщиков задержали и возбудили против них уголовное дело. Общественность возмутилась вандалами — ровно на полтора дня.
Очень скоро выяснилось, что хулиганы вовсе и не хулиганы, а глубоко верующие христиане, оскорбленные в своих чувствах, что они возрождают славные традиции первых мучеников, громивших неугодные им культы, отбивая головы поганым античным идолам, а заодно и их приверженцам, за что бывали съедаемы дикими зверями на аренах римских цирков. Новым идолоборцам страдать не пришлось, их оправдали, а дело, наоборот, было заведено против потерпевших. Устроителей выставки обвинили по ст. 282 УК РФ — возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды.
Для того, чтобы это доказать, надо было найти состав преступления в самих объектах, выставленных в музее. Потребовалась высоконаучная экспертиза, и прокуратура ее обеспечила. Комиссия из ученых дам — кандидатов искусствоведения и психологов — засела за материалы дела и вынесла свой вердикт. Сославшись на имена Вельфлина, Воррингера, Ригля, Панофского, Соссюра и даже Ролана Барта, дамы постановили, что да, состав преступления наличествует. Дамы, напомним, отвечали на вопросы прокураторы, а не докучливого интервьюера или посетителя музея, желающего все знать, то есть, наверное, взвешивали свои слова, понимая, что они будут иметь юридические последствия. Поверить в это, впрочем, невозможсно. Их обстоятельную многостраничную экспертизу можно цитировать, выбирая наугад из любого места, — мало не покажется. «Русская Православная церковь является исторической и социальной реалией, имеющей фундаментальное нациообразуещее, социообразующее и государствообразующее значение на всей огромной территории Российского государства на протяжении всей истории его существования. Поэтому негативные и уничижительные характеристики, высказываемые по отношению к ней, входят в конфликт — ное противодействие со всей совокупностью традиционных и сакральных устоев, на которых созидалась история Российского государства, формировалось национальное самосознание русских и других православных народов России». Такова установка. А вот и выводы.
«А. Дорохов пытается внушить зрителю мысль о равенстве и тождестве христианства, фашизма и коммунизма, христианства и тоталитарных идеологий, утвердить эту идею. Подобное утверждение является клеветой на христианство, в особенности, если вспомнить о жестоких гонениях на православную церковь во время коммунистического режима. Экспонат несет в себе негативную оценку и клевету на христианство, возбуждает враждебное отношение к христианской религии и тем самым призывает к разжиганию религиозной розни».
«Анализ идеологической принадлежности экспонатов выставки «Осторожно, религия!» показывает в разной степени выраженную антихристианскую направленность, характерную для западной контркультуры. Социологические функции этих произведений — десакрализация православных, христианских ценностей, дехристианизация общества, внедрение антихристианских религиоз — ных движений, распространение сексуальных девиаций». Дехристианизация общества — скверное, конечно, дело, и распространение сексуальных девиаций — безусловно, тоже, но на состав преступления они не тянут. Нет такого преступления. Пока, по крайней мере. И дамы с грустью признают это.
«Непосредственной информации, побуждающей к действиям против Русской Православной церкви, в данной работе не содержится, хотя само по себе уничижительное обращение с символом той или иной организации или человеческого сообщества уже есть некое негативное действие по отношению к ним, и может играть роль провокации к другим подобным и худшим действиям».
То есть действий против церкви не было, и информации, к ним побуждающей, тоже не было, но обращение с символом само по себе, утверждают дамы, даже не играет, а может играть роль провокации к другим подобным и худшим действиям. В этом пассаже все изумительно, но лучше всего слово «может» — ключевое в уголовной экспертизе.
«…В отличие от той по — детски чистой и «искрящейся» радости, которую символизирует иллюминация пасхальной аббревиатуры «ХВ“, «почитание и восхваление», воздаваемое елочными гирляндами пенопластовым буквам, обозначающим Русскую Православную церковь, действительно, выглядит нелепо и смешно, потому что призвано
