Владимир Бушин - Живые и мертвые классики
А ведь если бы в фильме действительно мелькнул только один наш самолет (верить-то вам и тут оснований нет), то это было большой ошибкой, такой фильм и впрямь следовало доработать, ибо он искажал бы историческую правду: к началу контрнаступления под Москвой мы имели здесь около 1000 самолетов, и они оказались единственным видом оружия, в котором Красная Армия в этой битве превосходили немцев: у них было около 650 машин.
И наши самолеты мы видели в этом фильме не потому, что Сталин приказал, а благодаря героической работе режиссеров Л.В.Варламова, И.П.Копалина и шестнадцати операторов — И.И.Белякова, Г.М.Боброва, Т.З.Бунимовича, П.Д.Касаткина, Р.Л.Кармена, А.А.Крылова, А.А. Лебедева, Б.К.Макасеева, Б.Р.Небылицкого, В.А.Штатланда, С.Я.Шера, А.Г.Щекутьева, А.П.Эльберта, М.И.Сухова, В.В.Соловьева, М.А.Шнейдерова.
Фильм был отмечен Сталинской премией, но увы, не все могли этому порадоваться: С.Я.Шер и А.П.Эльберт погибли… Вот до чего вы дошли в своей неуемной антисоветской игривости, Эльдар Александрович. И когда еще!
А ваши последователи дошли теперь до того, что и саму победу под Москвой объявили фальшивкой. Например, был такой журнальчик «Столица». Там часто печатались две литературные дамы — известная неукротимой страстью к правде Наталья Иванова и Людмила Сараскина, неутомимая сподвижница Солженицына в борьбе за ту же правду, а в кресле главного редактора сидел некий Андрей Мальгин. Так вот, этот Мальгин обнародовал в журнале статью «Разгром советских войск под Москвой», которую приволок ему спятивший А.М.Портнов. Да еще в майском номере! А журнал-то был органом Моссовета. Старания литературного малышки, разумеется, тут же были замечены. После такой публикации он пошел в гору: избрали депутатом Моссовета, приняли в Союз российских писателей (не путать с Союзом писателей России!), а вскоре, как при Советской власти, т. е. задарма еще и выдали роскошную квартиру в одном подъезде с широко известной в узких кругах Беллой Ахмадулиной, ныне по милости Путина поэтессой-миллионершей.
Правда, журнальчик вскоре откинул копыта, сдох. Было несколько порывов реанимировать его. Еще бы! Такие статьи, такие авторы, столько антисоветского вранья… Но — дохлых с погоста не носят.
А сам Мальгин стал издавать футбольный журнал «Матч». Нашел себя! Странно, если он там не напечатал статью о знаменитом «Матче смерти» 22 июня 42-го года в Киеве, который тамошние динамовцы со счетом 3:2 выиграли у оккупантов в лице команды «Люфтваффе», за что четверо из них поплатились головой. А ведь как эффектно можно было бы озаглавить — «Матч дружбы. 4:0!» Но, видно, не успел: и этот журнальчик тоже испустил дух. Тогда неугомонный Мальгин вздул еще одно дело — журнал «Вояж». И тут можно бы отличиться, например, — дать статью «Форвертс-вояж немецкой армии в Подмосковье и цурюк-вояж в Подберлинье». Не знаю, может, дал.
Но и ложь о победе под Москвой для стервецов не предал. О всей войне, о самой Победе пишут статьи «Тень победы» и печатают 9 Мая.
Так вы, товарищ Рязанов, не чувствуете своего родства с этой публикой? Не кажется ли вам, что дорогу им пролагали именно вы помянутыми выше деяниями? Ну, конечно, в одной артели с Солженицыным, Сванидзе и подобными.
Надо упомянуть еще и о том, что тогда на юбилейных торжествах выдвинули вы, Рязанов Эльдар, великую идею: «Работников искусства не надо награждать, потому что наградой для них является признательность зрителей и читателей». А уже полученные награды и звания «надо попросту отменить». Прекрасно!.. Среди тех, кого я знаю лично, есть писатели, которые отказывались от почестей. Например, Анатолий Калинин — от литературной премии, Юрий Бондарев — от ордена, да я и сам, извините за нескромность, не пожелал стать действительным членом Академии русской словесности. А вы, товарищ Рязанов? Казалось бы, после такого миллионнотиражного заявления должен бы начать с себя, показать личный пример. Вот, получил я два ордена Трудового Красного Знамени. Мерси. Возвращаю. Дали мне две литературные премии — РСФСР и СССР. Пардон, возвращаю обе целиком, до копейки вместе с процентами. И так далее.
Но, странное дело, ничего подобного не произошло. Мало того, как хватал, так и продолжает хватать что премии, что ордена, а то и почетные грамоты. Не отказывается и от журнальных премий («Огонек», 1999), не побрезговал даже газетным дипломом («Вечерний клуб», 1997). Взял с благодарностью еще и третьестепенный орден «За заслуги перед Отечеством», премию «Золотой Остап», и, представьте себе, аж во Францию протянул длань за орденом «Почетного легиона»… Как же так можно? Гаркнул на всю державу «Надо отменить!» — а сам все гребет и гребет! Что же это опять как не бесстыдство и цинизм, сударь мой?
Так вот, Эльдар Тартюфович, такого рода ваше лицемерие всесоюзного размаха способствовало торжеству того, что ныне вы решили пожурить. А ведь это не последнее усердие ваше на пути постыдном.
В юбилейном зрелище вы к тому же угостили зрителей пламенным самодельным стишком холодного копчения, где говорилось, что вот прожил я, страдалец, шестьдесят советских годков, скоро на покой, и только теперь, с приходом Горбачева и Ельцина, обрел свободу. А до этого был невольником, да? Ну, это сопоставимо разве только с известным заявлением вашего коллеги Эдуарда Володарского. Как писал «Московский комсомолец», вышло более 50 фильмов по его сценариям, а сколько книг, пьес! Журналист Владимир Нузов уточнил перед беседой с писателем в Интернете: «70 фильмов и пьес». По собственным словам Эдуарда Эльдаровича, бывало так, что в московских театрах шли одновременно шесть его пьес. Одновременно! В столице! А сколько по стране! И однако же в беседе с помянутым Нузовым он заявил: «Цензура душила меня!» Аж язык посинел и вывалился… А кто помнит из этого засилья хоть одну пьесу?
Сколько сейчас на счету Рязанова фильмов, сценариев и книг, подсчитать трудно, а тогда, к 60-летию уже было 17 фильмов, поставленных в советской неволе, и едва ли меньше сценариев и книг, созданных в коммунистическом рабстве.
Но вернемся к нынешнему фильму. Вот характернейший сюжетец там. Омоновцы по приказу какого-то бандюги ворвались с целью захвата в роскошный Дворец культуры, в котором идет новогодний концерт художественной самодеятельности трудящихся. Это вполне правдоподобно по сути, хотя никаких заводских или районных Дворцов почти уже нет. Но что ныне мифический ДК! Таким же путем расхватали огромные заводы, морские порты, целые отрасли народного хозяйства. Люди объявляли голодовки, устраивали митинги, оказывали физическое сопротивление — ничто не помогло против железного ОМОНа или наемников в масках. Да и не забыто еще, как омоновцы избивали на московских улицах ветеранов Отечественной войны в День Красной Армии, что учинили однажды в день годовщины начала войны, какую кровавую роль сыграли они в 93-м году в Останкине и у Дома Советов и многое другое. А что мы увидели в фильме? Прослушав две-три чувствительные песенки со сцены Дворца культуры, видимо, на слова члена Союза писателей Рязанова, омоновцы решительно заявили, что проклинают своего шефа и переходят на сторону защитников ДК, на сторону трудового народа! Да еще и тут же с ходу включились в концерт художественной самодеятельности: их командир пропел песенку о том, как тяжела участь омоновцев, какие ужасные душевные муки переживают они, как терзаются, когда на митингах и демонстрациях колошматят студентов, дубасят пенсионеров, мордуют старушек, когда вышвыривают из квартир многодетных обнищавших неплательщиков. Оказывается, при этом у омоновцев сердце кровью обливается… Сюжетец сей, пожалуй, абсолютный рекорд художественного холуйства перед режимом. Это уже не «Карнавальная ночь — два», а «Карнавальная дичь — один». Непонятно, почему Путин дал Рязанову орден только 3-й степени? Разве не видно было, кто перед ним, и на что этот homo sapiens способен?
И ведь это не все! В концерте выступил еще хор мальчиков (на побегушках): Басилашвили (1939), Лазарев (1938), Державин (1936) и Кваша (1933). Они язвительно и беспощадно обличали секретных сотрудников КГБ, сексотов. Спохватились мальчики по первому снегу за грибами! Да ведь и кого обличаете-то? Они ж из вашей нежной художественной среды и вербовались. Солженицын, например, и кличку сам себе придумал — «Ветров». До чего красиво! Он и тут был эстет. Потом в зарубежной печати, позже и в нашей были опубликованы рукописные труды сексота Ветрова. Вот бы их в виде предисловия к выходящему ныне 30-томному собранию его сочинений! И Галина Вишневская поведала, как тайно посещала специальный кабинет в «Метрополе» («второй этаж, направо») и делилась там впечатлениями о своих сослуживцах по Большому театру. А Басилашвили…
Впрочем, вот недоуменный вопрос. Если от сексотов просто невозможно было продохнуть, они шастали всюду, проникали даже под одеяло любовного ложа, как поет хор мальчиков, то как же Рязанову удалось улизнуть от армии? Где ж были сексоты? Ведь беззаконие творилось средь бела дня и не в Елабуге, а в столице. А они ушами хлопали? Невероятно! Неужели, чтобы тебя заметили, обязательно надо, как Солженицын, в военное время на фронте написать по многим адресам порочащие письма о Верховном Главнокомандующем и главе правительства? Право, закрадывается подозрение, что в данном случае сработала корпоративная солидарность. Интересно, а из хора мальчиков кто тянул солдатскую лямку? Неужели и Кваша не тянул? Ведь он играл в кино не только Карла Маркса, Свердлова, но и Генералиссимуса Сталина.
