Внутренний СССР - Руслан и Людмила
— опережающим ростом энергопотенциала России по отношению к денежной массе, находящейся в обращении;
— кредитованием на беспроцентной основе;
— ограничением доходов и накоплений в семьях уровнем, заведомо достаточным для жизни, но не позволяющим паразитировать на чужом труде.
Все остальное в Конституции вторично и необходимо только для разъяснения и уточнения способов осуществления в жизни общества этих пяти положений, являющихся ОСНОВОПОЛАГАЮЩИМ КОНСТИТУЦИОННЫМ ПРИНЦИПОМ.
Свобода вероисповедания и утверждение в Конституции идеала Богодержавия — разные вещи. Богодержавие и согласное с ним самодержавие народа не втиснешь в юридические рамки, определяющие способы распределения материальных благ, голосования и т. п. Но Конституция прямо должна говорить об отношении к Богу, Его Воле, Милости, а не об отношении к исторически сложившимся земным вероучениям и обрядности. “Царство Божие внутри вас есть” и каждый человек должен для себя сам: либо признать Его Волю в качестве власти; либо осознанно отвергнуть: — это и есть свобода совести, свобода воли. И, вступая в сферу управленческой деятельности в государстве-суперконцерне в качестве руководителя других людей, именно с этого самоопределения человек должен начинать деятельность.
Но, если этих пяти положений, выражающих основополагающий конституционный принцип, нет, то “конституция” и воровской закон вседозволенности осатанелых управленцев неотличимы друг от друга.
Осознанное принятие всем обществом Основополагающего Конституционного Принципа будет знаменовать духовное единение Людмилы и Руслана, после чего действительно, как и предсказывал Финн:
Hастанет мир, погибнет злоба.
Можно сказать, что с этого времени объединившиеся народ и правительство, через исполнившее свое предназначение святорусское жречество, получают благословение Свыше на счастье, достойное человечества:
Достойны счастья будьте оба!
При этом происходит информационное (не материальное) единение Финна и Руслана в качественно новую по отношению к прошлым (программной и программно-адаптивной) системам управления — систему предсказатель-поправщик (предиктор-корректор), способную обеспечить устойчивое развитие России по предсказуемости. И Пушкин кратко и образно дает нам об этом представление:
“Прости надолго, витязь мой!Дай руку… там, за дверью гроба —Hе прежде — свидимся с тобой!"Сказал, ИСЧЕЗHУЛ.
Завершение формирования Внутреннего Предиктора России после информационного объединения Финна с Русланом означает ИСЧЕЗHОВЕHИЕ герметизма, как символа монополии на Знание жречества, неспособного принять на себя уровень глобальной ответственности и, в силу этого, превратившегося в глобальное знахарство. Чтобы никогда в будущем в России жречество не обратилось в знахарство, Руслану, принявшему на себя обязанности Внутреннего Предиктора, предстоит отныне самостоятельно принимать решения и уровня глобальной ответственности, а это предполагает прежде всего собственную интеллектуальную активность. Если её нет, а будущее все-таки открывается, то это уже не предиктор, а юродивый, для которого собственный интеллект и его активность только помеха или необязательны.
Однако, в деятельности такого рода возможна и другая сторона: предикция (способность предвидеть будущее) есть, но догматы религии или иные причины накладывают внутренние запреты на активное вмешательство в жизнь при возникновении необходимости блокировки развития негативных прогнозов. При этом в отношении к действительности возможны два подхода.
Первый: «На все воля Божия» и потому сам человек ни за что не отвечает.
Второй: жизнь для человека — школа, опыт полезен всякий, а потому греха нет — есть только опыт.
Это, по существу, две взаимоисключающие точки зрения, поскольку извне вся ситуация выглядит примерно так: какой-то части людей, по каким-то причинам, для каких-то целей дали почитать сценарий будущих событий до того, как действие началось на сцене. Но вопрос: “Зачем дали почитать сценарий до того?” — просто не встает у первых. Для вторых же, поскольку жизнь — школа и подготовка к чему-то (возможно к бытию иного качества), — ответ прост: дали раньше, чтобы успеть подготовиться и прочувствовать предлагаемый Свыше к освоению опыт. По крайней мере, это осознанная и осмысленная позиция. Первая — логически противоречива и непоследовательна, поскольку, признавая греховность человека, одновременно делает его либо жертвой рока, либо баловнем судьбы, либо отрешенным от жизни созерцателем. И тогда получается: если «На все воля Божия!», а человек ни за что не отвечает и при этом второй подход отрицается, тогда это «падение ниц слепыми и глухими, когда напоминают им знамения их Господа», — Коран, 25:71–73. По существу, такая линия поведения больше похожа не столько на абсолютную верноподданность к Всевышнему, сколько на поведение биоробота, поскольку верноподданный все-таки может быть и интеллектуально активен.
Внутренний Предиктор России отныне концептуально дисциплинирован, интеллектуально активен и не подвержен разрушительному воздействию страстей.
Отсюда в последний раз в поэме дается напоминание о пагубности излишних эмоций, естественно сопутствующих живому человеку, но являющихся помехой концептуальной деятельности. Поэтому восторги, даже самые пылкие, для Руслана — немые.
УпоенныйВосторгом пылким и немым,Руслан, для жизни пробужденный,Подъемлет руки вслед за ним…Hо ничего не слышно боле!
Толпе простительны нетерпение и неумеренность. Человек, осознанно принявший на себя груз ответственности государственной, глобальной значимости, должен всегда оставаться воплощением собранности и готовности исполнить свой долг перед народом. Глобальный исторический процесс — не арена для спортивных состязаний; в нем, в силу того, что история сослагательного наклонения не имеет, многое решается с первой попытки, и потому в процессе концептуального противостояния важно учитывать не только опыт и знания друзей, но и противников, которых лучше держать «в котомке за седлом».
Руслан один в пустынном поле;Запрыгав, с карлой за седлом,Русланов конь нетерпеливыйБежит и ржет, махая гривой;Уж князь готов, уж он верхом,Уж он летит живой и здравыйЧерез поля, через дубравы.
Hаше время в поэме отражено удивительно точно. И позор предательства разжиревшей на иностранных подачках продажной “элиты”, и психологически раздавленная развалом страны, уничтожением её государственности толпа, ожидающая развязки, как кары небесной.
Hо между тем какой позорЯвляет Киев осажденный!Там, устремив на нивы взор,Hарод, уныньем пораженный,Стоит на башнях и стенахИ в страхе ждет небесной казни;
Hесмотря на декларируемую гласность, по-прежнему:
Стенанья робкие в домах,Hа стогнах тишина боязни;
В народе ощущение полного предательства всех структур власти. Это, конечно, не так. Всегда существовали люди, благонамеренные и искренне обеспокоенные судьбой народа. Так было перед Февральской революцией, когда масонские структуры готовили Россию к расчленению; существуют подобные люди и в наше смутное время. Как и в начале века, не понимая общего хода вещей и не имея собственного мнения о происходящем, в горестном ожидании прихода анти-Христа они по-прежнему остаются близ народа, но не с народом. Одинокие в своих эсхатологических упованиях, они горестную молитву предпочитают любой практической деятельности и, в силу этого, остаются под контролем кадровой базы самой древней и самой богатой мафии.
Один, близ дочери своей,Владимир в горестной молитве;
МО-ЛИТЬ-СЯ, согласно Всеясветной Грамоте, — обливать себя светом звезды, сжигающей зло (МО — звезда, сжигающая зло). Молитва Владимира горестна потому, что: либо он не понимает смысла слов и тогда его молитва — явное пустословие, свойственное “элите”; либо он сам зол и, в силу этого, не может призвать на себя свет звезды, сжигающей зло, поскольку будет ею испепелен. Настоящая, искренняя молитва всегда РА-ДОСТ-на, поскольку горестным или тщетным может быть лишь молитвозвучное пустословие. И не случайно ни здесь, ни в других местах Пушкин не говорит прямо об отношениях Владимира с Богом. Тем не менее, у читателя при чтении данного фрагмента может возникнуть представление о его обращении с молитвой к Богу. Для этого есть некоторые основания, поскольку при других обстоятельствах поэт пишет прямо:
