Журнал «Парус» №71, 2019 г. - Геннадий Петрович Авласенко
– Надюша, иди, я чай заварил! – голос мужа пригласил женщину на кухню.
С альбомом расставаться не хотелось, и Надя, склонившись под его тяжестью в левую сторону, зажав под мышкой «память своего рода», поспешила к чайному столику. Из чашек тонкого фарфора лёгкой дымкой вырывался дивный аромат чёрного чая.
– Андрюш, посмотри на эту фотографию. – Надя указала пальцем на старый матовый снимок, на котором были изображены ее родители вместе с красивой дамой лет тридцати пяти, национальная одежда и черты лица выдавали в ней азербайджанку. – Это квартирная хозяйка моих родителей, в период их проживания в Баку. Её звали Умай, помнится, в переводе это значит «птица»! Никогда раньше не обращала внимания, взгляни, кажется, что вот сейчас она взмахнёт руками и полетит.
– М-да! Очень похоже! Когда-то давно, в самом начале моего жениховства, будущая тёща, листая альбом, рассказала мне, что эта Умай спасла тебе жизнь. Я был впечатлён рассказом и запомнил его.
– Интересно-интересно! Почему мне об этом неизвестно? – Надя вопросительно посмотрела на мужа.
– Не хотели, вероятно, расстраивать. Они же носились с тобой, как с писаной торбой! А может быть, случая не представилось! Как знать! А теперь и спросить не у кого.
– Да уж, не у кого. – Надежда загрустила. – Я лишь помню, как мама рассказывала, что квартирная хозяйка любила держать меня на руках и читать стихи в странной манере – нараспев. На азербайджанском это звучало как журчание ручейка. Как думаешь, я могла запомнить эти стихи? Порой мне кажется, что они звучат в моей голове.
– Думаю, что могла. – Андрей, с наслаждением отхлёбывая из чашечки чай, продолжил: – Я где-то читал, что мозг в младенческом возрасте настолько пластичен, что может запомнить практически всё.
– А расскажи мне, как спасла меня Умай.
– Это связано непосредственно с твоим рождением. Кажется, ты появилась на свет совершенно крохотной – то ли кило семьсот, то ли кило восемьсот. Будущая тёща очень гордилась тем, что из такой малышки выросла настоящая красавица и умница. А в те времена слабенькая кроха почти не имела шансов выжить. Твои беспомощные, совсем юные родители растерялись и не знали, что делать. И тогда Умай спасение детской жизни взяла в свои руки. Она соорудила для младенчика удивительную кроватку из прямоугольного аквариума, который изнутри выстлала несколькими слоями ваты. Самодельную кроватку на резных ажурных ножках поставили на тумбочку, и под ней всегда должна была находиться большая пиала с очень тёплой, почти горячей водой; сама Умай меняла её каждые двадцать минут и днём, и ночью первые две недели твоей жизни. – Андрей встал и, открыв дверцу кухонного шкафчика, извлёк оттуда красивую объёмную пиалу, расписанную восточным орнаментом. – Уж не эта ли пиала послужила источником тепла для моей крохи? – И, легонько ущипнув Надю за пышный бок, задорно расхохотался.
– Странно, мне никогда не рассказывали об этом. – Надя перелистнула страницу альбома. – Посмотри, посмотри! – вскрикнула она. – Вот же он – этот аквариум! Видишь? Видишь краешек? Я раньше никак не могла догадаться, что же это такое на резных ножках, прямо за папиной спиной!
С фотографии смотрел Надин папа, у него на руках уютно покоился белоснежный кружевной свёрточек, перевязанный розовой лентой, а в самом уголочке чёрно-белой фотографии красовался край непонятного предмета.
– Похоже, уже тогда прекрасная Умай придумала кувез для выхаживания младенца. Какая умница! Правда, Андрюша? – женщина тяжело вздохнула и, устремив свой взгляд куда-то вдаль, надолго замолчала.
Дети Нади и Андрея жили в разных городах. Дочь, выскочившая замуж за курсанта военного училища, впоследствии ставшего офицером, укатила с ним в Сибирь, в небольшой городок Нижнеудинск. Сын – компьютерный гений, получая приглашения на жительство изо всех уголков Земли, предпочёл городам и странам зарубежья столицу нашей Родины, златоглавую Москву.
«Позвоню-ка я своему Павлуше! – подумала о сыне Надя. – Спрошу, можно ли в интернете отыскать семью Умай? Но почему, почему меня так влечёт азербайджанская земля? Все годы жизни не покидает мысль, что там осталась частичка моего духа. Всё просто, очень просто – я же там родилась !» – Надежда шумно захлопнула альбом и, прервав затянувшееся молчание, сказала Андрею:
– С завтрашнего дня буду искать Умай или её семью! Нет покоя моей душе!
– Выдумала, – усмехнулся мужчина. – Твоей Умай давно в живых уже нет! А семью как искать будешь? Ты же даже фамилии её не знаешь. Да и была ли у неё семья? Ничего же не известно.
– А я вспомнила. Папа, когда слёг после инсульта, длинными вечерами рассказывал мне о юности. Ректор института, в котором учились мои родители, благоволил к ним, испытывая почти отцовские чувства, и когда они поженились, он предложил молодожёнам переехать к его сестре Умай в Балаханы – это, кажется, где-то на окраине Баку. Умай сдавала комнату, и плата была почти условной. Понимаешь, Андрюша? Сведения о ректоре обязательно должны сохраниться, а Умай – его сестра. На Востоке свято чтут родственные связи! Я уверена, что сумею отыскать их следы. Тем более намерена привлечь к поискам нашего Павлушку. Уж он-то кого хочешь найдёт! И почему раньше мне подобные мысли не приходили в голову?
2. Арзу
Едва Андрей вошёл в квартиру, как на него буквально налетела Надя с криками:
– Нашлась! Нашлась!
Ничего не понимая, он вытаращил на супругу глаза:
– О, Боже мой! Нашлась моя прошлогодняя заначка? – и, усмехнувшись, с улыбкой добавил: – Так там не такая уж и большая сумма, чтобы так бурно реагировать.
– Вечно ты со своими шуточками! – обиделась Надя. – Умай нашлась, вернее, её дочь. Проходи к столу. Я тебе сейчас всё подробно расскажу.
Надя сгорала от нетерпения. Её огромные синие глаза, с годами не утратившие свою привлекательность, горели и пылали, руки с лёгким подрагиванием беспокойно переставляли с места на место все предметы на столе.
– Да говори уже! – Видя нервное напряжение жены, Андрей грузно плюхнулся на стул. – Лопнешь же сейчас от нетерпения. Как тебя захватила эта история!
– Да ты послушай, послушай… Павлушка ещё на прошлой недели отыскал следы бывшего ректора, и, к нашему счастью, сегодняшний ректор оказался его внуком. Представляешь? Внуком. Оказывается, после отъезда моих родителей у славной
