Александр Пушкин - Гоголь в русской критике
«Ревизор» являлся гениальным и полным воплощением раздумий Белинского и Гоголя о русском народном театре. Критик сразу же отметил выдающееся значение комедии: «Какие надежды, какие богатые надежды сосредоточены на Гоголе! Его творческого пера достаточно для создания национального театра».[26]
19 апреля 1836 года в Петербурге и 25 мая того же года в Москве состоялось первое представление «Ревизора». И уже в первом непосредственном отклике Белинского — в «Московских заметках», напечатанных в «Молве» (1836 год), отмечено эпохальное значение комедии для судеб русского театра. «Истинно художественное произведение» — комедия — отличается «оригинальным взглядом на вещи», «уменьем схватывать черты характеров» и «налагать на них печать типизма» и, наконец, «неистощимым гумором». Критик предвещал, что «театр наш скоро воскреснет, скажем более — что мы будем иметь свой национальный театр, который будет угощать нас не насильственными кривляньями на чужой манер, не заемным остроумием, не уродливыми переделками, а художественным представлением нашей общественной жизни».[27]
Белинский раскрыл все историческое и литературное значение «Ревизора» в то время, когда реакционная критика в один голос твердила, что комедия неправдоподобна, грязна, не комедия, а «фарса». «Неистощимый толк противоречий» — лучшее свидетельство зрелости критического реализма Гоголя. Реакционная журналистика прямо обвинила Гоголя в клевете на Россию. Булгарин утверждал, что «на злоупотреблениях административных нельзя основать настоящей комедии», что в «Ревизоре» нет «правдоподобия, натуры».[28] То же повторял и Сенковский, понося Гоголя за «грязное» творение.[29] Реакционная критика сводила содержание комедии к чистому комизму, к фарсу. Не на высоте оказались и критики, причислявшие себя к «либеральной фронде», — П. А. Вяземский и В. П. Андросов. Статья последнего, напечатанная в «Московском наблюдателе» вследствие отказа Шевырева писать статью о «Ревизоре», крайне показательна. Внешне благожелательная, она на деле отрицает общественное значение «Ревизора». Андросов видит в «Ревизоре» не сатиру на общественный строй дворянской России, а сатиру на «исключения вольные или невольные».[30]
Близка Андросову и позиция Вяземского. В письме к А. И. Тургеневу от 19 января 1836 года он отмечает «живое и верное, хотя карикатурное» описание «административных нравов».[31] В своей статье, напечатанной в пушкинском «Современнике», Вяземский исходит из представления, что комедия дает изображение человека вообще, страсти которого «не принадлежат исключительно ни тому, ни другому столетию… а просто человеческой природе и Адамову поколению».[32] И не случайно Гоголь полемизирует в «Театральном разъезде» против аристократически-корпоративных установок Вяземского.[33]
Для Вяземского герои комедии Гоголя «более смешны, нежели гнусны», «тут нет угнетения невинности в пользу сильного порока». Недаром много лет спустя Вяземский так выразил свое понимание «Ревизора»: «В замысле Гоголя, — писал он в 1876 году, — не было ничего политического».[34] И недаром свою рецензию Вяземский сопроводил выпадами против «Телескопа» и Белинского.
Попытка снять политическое значение комедии вообще и «Ревизора» в частности вызвала резкий протест Белинского и самого издателя «Современника» Пушкина. В рецензии Белинского «Вторая книжка Современника» оказано: «Забавнее всего, что «светский» критик «Современника» (т. е. Вяземский. — М. П.), соблазнившись мыслию Скриба, что в литературе всегда отражается прошедшее, а не настоящее состояние общества, так восхитился ею, что уцепился за нее обеими руками… и прилагает кстати и некстати к русской литературе. Если поверить ему, то у нас потому только преследуют сатирою взяточничество от Сумарокова до Гоголя, что это взяточничество было когда-то давно, только не теперь».[35]
Не удовлетворила статья Вяземского и Пушкина. По свидетельству Гоголя, он собирался написать отзыв о «Ревизоре» в связи с Постановкою на сцене. Пушкин не успел осуществить своего замысла, но уже в том же втором томе «Современника», где появилась рецензия Вяземского, великий поэт напечатал статью «Французская академия». В ней он мысли Скриба, что комедия изображает прошедшее, «страсти всех времен», на которую опирался Вяземский, противопоставляет мысль о политическом значении комедии: она «есть драгоценный свидетель для истории нравов и мнений», отличается «современной точностью».[36]
Для Шевырева и подобных ему критиков такие произведения Гоголя, как «Ревизор», «Нос», были совершенно неприемлемы. К. Аксаков в письме к М. Карташевской писал: «Мне жаль, что вы в первый раз узнали Гоголя только по его «Носу». В этой шутке есть свое достоинство, но <она>, точно, немножко сальна». Он отдавал предпочтение «Вечерам на хуторе» перед «Ревизором». Великую комедию он называл даже «безделицей».[37] Не поняли «Ревизора» и Лажечников и Станкевич. Последний небрежно писал: «Ревизор» далеко отстал от «Миргорода». «Пустяки» и фарс увидел в великой комедии и друг Станкевича — Я. Неверов.
Белинский, выражая интересы демократического читателя, выяснил все огромное художественное значение прозы и драматургии Гоголя. С присущей ему решительностью и определенностью он заявил, что мечта о национальном театре осуществилась в комедии Гоголя. Еще в апреле 1836 года, до появления в Москве «Ревизора», он писал, что, судя по напечатанному в «Современнике» отрывку «Утро делового человека», новая комедия Гоголя «могла бы составить эпоху в истории нашего театра и нашей литературы, а г. Гоголь уже напечатал «Ревизор» и еще, говорят, готовит две». В «Молве», которую единолично редактирует в эту пору Белинский, публикуется статья А. Б. В. «Театральная хроника», давшая замечательную характеристику общественно-обличительного содержания комедии Гоголя. Эта статья подкрепляла позицию Белинского, твердо отстаивавшего общественную комедию. В «Ревизоре» автор ее усматривал новый шаг писателя к глубокому реалистическому раскрытию действительности.
Статьи Белинского, посвященные «Ревизору», дают глубокий анализ «внутренней стороны» «Ревизора» и стремятся осветить значение смеха Гоголя. Так же как и в статье о «Миргороде», Белинский борется за общественно-значительное содержание юмора, за национальный реалистический театр. Поэтому критик тщательно следит за исполнением пьесы на сцене, требуя новых средств сценического раскрытия типов Гоголя.
В этой борьбе Белинского поддержали Пушкин, намеревавшийся написать специальную статью о «Ревизоре», и представители молодой, демократической России. В. В. Стасов вспоминал: «Некоторые из нас видели тогда тоже и «Ревизора» на сцене. Все были в восторге, как и вся вообще тогдашняя молодежь… Дома или в гостях нам приходилось нередко вступать в горячие прения с разными пожилыми (а иной раз, к стыду, даже и не пожилыми) людьми.[38] Близкую позицию к Белинскому занял и Огарев. В 1839 году он писал Герцену: «Начну с «Ревизора». Вчера его давали… пьеса шла превосходно, кроме Синецкой, которая не умеет схватить это слияние провинциализма, скверных приемов и романтичности. Хлестаков (Самарин) средней доброты, Щепкин — неподражаем и Орлов также. Чем более вникаю в эту пьесу, тем более сглаживаются все неровности, которые воображались прежде, и каждое лицо является в удивительной истинности».[39]
Во всем этом сказалось могучее влияние критической мысли Белинского. Оно имело тем большие размеры, что сам Гоголь, не без влияния статей великого критика, создает замечательную критическую пьесу «Театральный разъезд» с удивительно глубоким и тонким обоснованием общественной комедии и серьезного смеха. Белинский заметил: «В этой пьесе, поражающей мастерством изложения, Гоголь является столько же мыслителем-эстетиком, глубоко постигающим законы искусства, которому он служит с такою же славою, сколько поэтом и социальным писателем. Эта пьеса есть как бы журнальная статья в поэтически-драматической форме — дело возможное для одного Гоголя! В пьесе этой содержится глубоко сознанная теория общественной комедии и удовлетворительные ответы на все вопросы, или, лучше сказать, на все нападки, возбужденные «Ревизором» и другими произведениями автора».[40]
Наиболее развернутую характеристику «Ревизора» Белинский дал в статье «Горе от ума», написанной осенью 1839 года в один из самых тяжелых периодов в его идейном развитии.
С ноября 1839 года Белинский уже начинает отходить от «примирения с действительностью». Но процесс этот еще не вполне завершился, и в области эстетики он все еще ратует за «беспристрастное» и «объективное» творчество. «Объективность, — пишет он, — как необходимое условие творчества отрицает всякую моральную цель, всякое судопроизводство со стороны поэта». Отсюда осуждение комедии Грибоедова. Это тем более странно, что тут же ей противопоставляется «Ревизор» Гоголя, в котором Белинский как бы не замечает столь же резкого «судопроизводства» над обществом. В статье на первый план оказался выдвинутым «Ревизор» Гоголя. Это произведение для Белинского — образец художественности, стройной архитектоники, мотивированности всех событий и поступков героев.
