Г. Лелевич - Александр Безыменский
Но рядом с этой бодрой веселой молодой картиной мы находим и потрясающую сцену товарищеского суда над комсомольцем — рабочим Лешкой, с голоду укравшим на заводе какую-то мелочь в тяжкое время гражданской войны, а затем добровольно поехавшим на фронт. И тут же на редкость живая картинка комсомольского клуба, в котором «Зоечка тайно любуется на флакон», библиотекарь приводит в порядок книги, предгубкоммол подает самовар, а сторож Ахрютка за роялем, «еле-еле пальчиком ударяя, бубнит Марсельезу под нос». Тут и такая сценка перед самым отправлением в бой с бандитами:
Вдруг пятки Мишки засверкали.— Куда тебя там чорт понес? —И тихо донеслось из дали:— Забыл внести-и-и… свой членский взно-о-ос.
Да разве можно останавливаться на всех ярких и правдивых картинах жизни Комсомола, которые имеются в произведениях Безыменского. Никакой журнал не вместит разбора всех этих картин.
6. Смеяться смею
Необходимо коснуться еще двух сторон творчества Безыменского. Первая из них — сатира и юмор. В творчестве нашего поэта они занимают чрезвычайно большое место. Безыменский сознает огромное значение смеха:
Смех — делу не помеха.Смехом — не играй.Смехом умей видеть,Смехом умей бить!Смехом умей любить.Смехом умейНенавидеть!
И Безыменский действительно умеет смехом любить и ненавидеть. Мы встречаем у него блестки добродушного, теплого юмора. С нежной радостной улыбкой смотрит поэт на десятилетнего Ахруютку, так пересказывающего своим товарищам по детскому дому слышанный доклад об электрификации:
И будет время…Как я сказал.Всюду динама. Такая шкатулка…Только ты хочешь: — ключатель взялТут тебе сразуФранцузская булка.Мы заведемЛектрических коров!И позабудем тогда о мякине.Кнопочку вжмем —И тыща тракторовПоедетПо одной десятине,Будет время— Нас хоть не будь! —Будет мир — одно помещение…Эй, братва! Коммунизму добудь!Да здравствуетЛектрическоеОсвещение!
Вот еще наудачу несколько примеров добродушного юмора Безыменского:
1) Вышли в залу. Шум.Буйный спор о каком-то декрете.Вдруг подножка — и я пляшуСобственною спиною на паркете.Сколько ведь раз говорил — и поди-ж!Не отучить баловаться, где там?Сразу роняют престижС авторитетом…
2) Докладчики бывают тоже!Эх, ты, губкомовец в пенснах.Как-будто лезет он из кожи,Чтоб «измами» стереть нас в прах.Из-за кустов не видно лесаВедь мысль оратора — замок,К которому первейший слесарьКлюча бы подобрать не смог.Слова, что не взбредут на ум нам,Он так и жарит, так и прет…(Пока он быть стремится умным,Позевки раздерут нам рот)…
Но вместе с этой светлой улыбкой над слабыми нашими местами у Безыменского встречается и дышащая пламенной ненавистью суровая сатира. Его большая поэма «Городок» это — огромный плевок в лицо обывательщине, это — беспощадное вскрытие ее гнилого нутра. Чего стоят, например, такие строки?
Священнодействие обеденного часа —Молитва человеков и вещей!И город молится над чашкой жирных щей,Крестясь куском поджаренного мяса
Не менее беспощадна и небольшая поэма «Баррикада смеха», бичующая отвратительную накипь Нэпа.
Характерны для Безыменского, как сатирика, многочисленные острые словечки, многие из которых без сомнения станут разменной монетой языка. Таковы: «Он умер в уездном масштабе»; только лишь из «Наркомпроса» не создашь «Нарком-пшена»; если этот Лир икал, все говорили: «Лирика»; и мн. др.
Часто у Безыменского встречается такой сатирический прием: в один ряд ставятся понятия совершенно различных типов так, что одно из них принижает другое и создает нужное презрительное настроение:
1) Сон спокойный ему купить бы!Сон спокойный. И письменный стол.
2) … Вечно снитсяЛисток охранный для замков:«Освобожден от реквизиций,От постояльцев и мозгов»…
Последней отличительной чертой творчества нашего поэта является его способность «одемьяниться». Тов. Якубовский как-то на страницах «Красной Нови» недоумевал, что значит «одемьяниться». Безыменский на деле об'яснил это. Он не только показывает в своих стихах людей и дела революции, — он откликается на злобу дня. Дать частушки о партийной дискуссии — для него не менее важное дело, чем написать поэму. Недаром ему принадлежит текст целого ряда комсомольских песен, в том числе популярнейших «Молодой Гвардии» и «Комсофлотского марша».
7. Форма
Художественная форма Безыменского богата и разнообразна. Он далек от сектантской узости доктринеров и «стародумского», и лефовского типов. Он сам прекрасно сформулировал принципы формального построения своих произведений:
Карябать ямбами не нам быВ наш городской, динамный век.Но что поделать, если в ямбыПодчас и жизнь «стремит свой бег?»…………………………….…И жизнь ведь не всегда волненье…(А в ритмике художник строг)Порою нам нужно теченьеИ мужественность ямбных строк.У жизни ритм — тысячезвучен.Канонов не установить.Умей же — не веленьем щучьим —Десятки ритмов уловить.
Действительно, Безыменский с одинаковым умением применяет и классические метры, и перебойные метро-ритмы, и текучие ритмы «свободного стиха», все в зависимости от содержания. Стих его часто достигает изумительной чеканности и звонкости:
Перепалки, перебранки,Смех и снег летит в глаза.Эх, тальянки д'медны планкиТонки, звонки голоса!Где вам, тонким, в перегонкиС гулким гонгом крикунов?Миру рвем мы перепонкиГромким боем буйных слов!
Лучшим образцом мастерства Безыменского в области ритма и инструментовки может послужить положенная на музыку «Песня машинок»:
Стукай, стукай,Многорукий,Стукай, гукай,Стукай, тки.Любый кто-тоС лютой мукойПослан в ротыИ полки…
А на ряду с такими виртуозными ритмическими построениями мы видим у Безыменского прекрасные образцы простого народного сказа («Дело было, знаешь где» — в «Профессоре»).
Не менее разнообразна и совершенна рифма Безыменского.
Говоря о форме стихов Безыменского, нельзя не остановиться на так называемых «формальных влияниях». Как известно, ни один молодой поэт (и особенно поэт молодого класса) не может сразу избежать влияния того или иного более старого мастера, той или иной предшествующей школы. На Безыменского особенно сильное действие произвело без сомнения творчество Владимира Маяковского. Ритм, разбивка строк, композиция очень часто у нашего поэта весьма и весьма напоминают приемы вождя футуристов. Местами это доходит до полной аналогии:
Только тот наших дней не мельче,Только тот на нашем пути
(Безыменский)Только тот коммунист — истый,Кто мосты к отступленью сжег
(Маяковский).Но новое содержание, а содержание поэзии Безыменского даже в отдельной степени не напоминает содержания Маяковского, диктует новую форму. И, знакомясь со стихами Безыменского в их хронологической последовательности, убеждаешься в том, что наш поэт через приемы Маяковского идет к своей организованной и твердой форме. Наиболее ярко, быть может, это проявляется в том, что у Безыменского уже встречается порою пародийное использование строк Маяковского (сравни «Левый марш»):
Взгляд их померк орлий.В прошлое начали пялиться.Крепи, мол, у пива на горлеРты, а не пальцы??
А ведь пародия — один из первых признаков освобождения от формального влияния!
Другим значительным влиянием, которое претерпел Безыменский, следует признать влияние имажинистов. Основная черта имажинизма это — фетишизирование изобразительного образа, возведение его в самоцель, совершенствование его за счет единого творческого образа всего произведения. Изобразительные образы у Безыменского ярки и незабываемы. Вот наудачу несколько примеров:
1) Кирпичные мальчишки-трубыДымят махоркой в небеса
2) Речь моя — как часы без пружин.
3) Вышла злая бездельница-ночь,В небесах сторожей посадила,И погнала работника[2] прочьЧерной лапой — в затылок.
4) Тебе[3] мы в артерии брызнемВолной электрической крови
5) Мой мозг — невидимый наборщик —Становится за кассу книг
6) Я весенним соком,Соком мускулов и мозгаТекуПо асфальтовым стволам городовК заводам.
Однако, это богатство изобразительных образов давно уже перестало препятствовать у Безыменского созданию единого творческого образа. Достаточно прочесть «Петра Смородина», «Шапку», «Комсомолию», чтобы убедиться, что яркие изобразительные образы в стихах нашего поэта только способствуют выявлению основного образа произведения. И если в первой части «Городка» иногда еще из-за деревьев образов не было видно леса художественной цельности, то в последних произведениях этот недостаток исчез или почти исчез. И поэтому вполне прав тов. Троцкий, когда он пишет:
