Коммунизм как реальность - Зиновьев Александр Александрович
И последнее предупреждение: понимание общества не есть его разоблачение. Разоблачение негативно, понимание же позитивно. Разоблачение действует на эмоции, понимание предназначено для разума. Разоблачение имеет своим врагом апологетику, понимание же – заблуждение. Разоблачение может стать врагом понимания не в меньшей мере, чем апологетика. В этой книге потому не будет разоблачительных материалов. А если что-то встретится похожее на разоблачение, прошу читателя отнести это к числу примеров, поясняющих общие рассуждения. Но отсутствие разоблачения не всегда есть апологетика. Стремление к пониманию сущности коммунистического социального строя страшнее для него, чем любые сенсационные разоблачения его язв.
Апологетика имеет целью выделить в жизни общества то, что кажется добродетелью, преувеличить эти добродетели, преуменьшить или замолчать то, что кажется злом. Разоблачение же, наоборот, стремится обратить внимание на отрицательные явления жизни общества и преувеличить их, игнорируя или преуменьшая его достоинства. Понимание вовсе не означает некую среднюю линию, некие правильные пропорции положительного и отрицательного, добра и зла. Для понимания вообще не существует ни положительное, ни отрицательное. Для понимания существуют лишь объективные факты, объективные закономерности и тенденции. А как оценят эти явления сами участники жизни общества и посторонние наблюдатели в терминах добра и зла, это от понимания самого по себе не зависит. Понимание, например, фиксирует тенденцию коммунистического общества к образованию своеобразной армии работников, которых общество вырывает из естественной среды и принуждает трудиться в условиях, весьма близких к условиям рабского труда. Понимание показывает, что эта тенденция закономерна, а не есть результат лишь злого умысла нескольких нехороших людей. Хорошо это явление или нет? Для одних людей оно хорошо, для других плохо. Но само по себе оно есть лишь объективный факт.
О терминологии
Мне не раз приходилось слышать, что термин «коммунизм» неоднозначен, что он различно понимается советскими и западными людьми, что лучше говорить об обществе восточного или советского типа. Отчасти это так. Но в советах такого рода больше скрывается боязнь называть вещи своими именами, чем желание избежать путаницы. Кроме того, тут сказывается желание изобразить язвы коммунистического образа жизни как нечто специфически «восточное» или советское, а не как нечто общезначимое. Дело не в словах. В конце концов ориентировочно всем ясно, о чем идет речь. Не надо лицемерить. Речь идет об обществе, о котором мечтали и мечтают угнетенные классы, всякого рода прекраснодушные утописты, классики марксизма и их последователи, западные коммунисты и прочие «прогрессивные» силы человечества, – речь идет о реальном коммунистическом обществе, воплощающем марксистские идеалы в действительность. Формы демагогии и доктрин могут различаться. Но законы вещей вообще, и социальные законы – в частности, не меняются в зависимости от места и времени. Законы коммунистического образа жизни суть одни и те же для всех времен и народов. И то, что называют обществом восточного или советского типа, являет миру с точки зрения его социального типа всеобщий образец, а не нечто из ряда вон выходящее и исключительное. Отказаться от термина «коммунизм» – значит сделать вид, будто речь идет о чем-то таком, что не имеет никакого отношения к марксистским проектам переустройства общества, не имеет отношения к тому, за что боролись и борются коммунисты и их поклонники, к чему стремятся очень многие «прогрессивно» настроенные люди на Западе. Как раз наоборот, термин «коммунизм» здесь на своем месте. В этой книге (как и в других моих книгах) дается описание именно той реальности, которая с необходимостью образуется в результате осуществления на деле самых «передовых» идеалов человечества. И никакой иной реальности за этими идеалами нет и не будет.
Власть слов над людьми поистине поразительна. Вместо того, чтобы использовать слова лишь как средства для фиксирования результатов своих наблюдений реальности, люди самое реальность видят лишь в той мере и в том освещении, к каким их вынуждают слова, а часто вообще обращаются к реальности лишь как ко второстепенному средству в их главном деле, – в деле манипулирования словами. Люди при этом видят сам предмет, о котором думают и говорят, лишь через нагромождение слов, фраз, текстов, книг, произведенных другими людьми, в большинстве случаев – такими же рабами слов, как и они сами. Я здесь предпочитаю другой путь: говорить о коммунизме то, что я обнаружил в нем в течение долгой жизни лично сам, без помощи других лиц, в особенности таких, которые рассуждали о нем задолго до его появления, получали сведения о нем из вторых и третьих рук, на основе кратковременных и мимолетных впечатлений.
«Научный коммунизм» и наука о коммунизме
В марксизме различают низшую ступень коммунизма (социализм) и высшую (полный коммунизм). На низшей ступени действует принцип «От каждого – по способностям, каждому – по его труду», на высшей – принцип «От каждого – по способностям, каждому – по потребностям». И термин «коммунизм» употребляют обычно в отношении высшей ступени. Считается, что этой высшей ступени общество еще нигде не достигло. Даже в Советском Союзе есть пока еще развитой социализм, очень близкий к полному коммунизму, но таковым все же не являющийся. В свое время Хрущев пообещал полный коммунизм «при жизни нынешнего поколения». Но советские руководители своевременно замяли этот хрущевский казус, ибо положение в стране после того заметно ухудшилось.
Для коммунистической идеологии такое различение низшей и высшей ступеней коммунизма очень удобно. Коммунизм при этом вроде бы уже есть и вроде бы его еще совсем нет. Есть частичка, а целиком будет когда-нибудь потом. Все дефекты реальной жизни в коммунистических странах можно отнести за счет того, что еще не достигли полного коммунизма. Погодите, мол, построим полный, тогда никаких таких дефектов не будет. А пока, мол, терпите. Но на самом деле такое различение ступеней коммунизма имеет чисто умозрительный характер. На самом деле принцип полного коммунизма реализуется даже легче, чем принцип социализма. Правда, эти принципы реализуются совсем не в такой буквальной идиллической форме, как мечтали классики марксизма и угнетенные классы: реализация их вполне уживается с низким жизненным уровнем основной массы населения сравнительно со странами Запада и с колоссальными различиями в жизненном уровне различных слоев населения. Исходя из изложенных соображений, я игнорирую марксистское различие социализма и коммунизма как явление чисто идеологическое и рассматриваю господствующий в Советском Союзе и ряде других стран тип общества именно как реальное воплощение чаяний классиков марксизма и вообще всех самых прогрессивных (в марксистском смысле) мыслителей прошлого. А если в реальной истории происходит так, что воплощение в жизнь светлых идеалов неразрывно связано с порождением мрачных последствий, то от этого никуда не денешься. Положительный полюс магнита, как любят выражаться марксистские философы, не может существовать без отрицательного. Классики марксизма и прочие добросердечные мыслители прошлого не могли предвидеть того, что на пути в обещанный рай страждущее человечество попадет в ад. А может быть, не хотели предвидеть? Ведь не могли же они не знать о многочисленных случаях в прошлой истории, когда народовластие проявлялось в кровавом терроре и ужасающем неравенстве! Впрочем, массовые желания редко бывают разумными. Для современного человечества опыт коммунистических стран обнажен в деталях, но это не умеряет силы коммунистических устремлений в мире. Современные последователи классиков марксизма наверняка знают настоящую цену коммунистическому строю. Но они к нему стремятся уже из вполне земных целей: завоевать мир лично для себя и своих сообщников и наслаждаться его благами, чего бы это ни стоило прочей части человечества.
