Николай Добролюбов - «Лучи и тени». Сорок пять сонетов Д. фон Лизандера…
Конечно, страдания г. Александрова не могут иметь особенной важности и интереса для публики; но столь настойчивое напоминание собственных страданий заставило нас подумать о причинах, по которым страдал г. Александров. Мы предались было даже мечтаниям вроде тех, каким предавался Павел Иванович Чичиков, просматривая список мужиков, купленных у Собакевича. Кто такой г. Александров? Где и как протекла его юность? За что тешилась над ним злая судьба? Из книжки видно, что г. Александров – какой-то самоучка; не только о версификации, но даже о правописании он не имеет никакого понятия; но в то же время он рассуждает об устройстве общества, о взятках, о банкометах и понтерах, о балах и бокалах упоминает даже о Рафаэле и Перуджино… Трудно разобрать, что такое представляет собою автор этих стихотворений… Бедный ли он чиновник, на старости лет лишившийся места по неблагонадежности или вследствие сокращения штатов? Помещик ли какого-нибудь захолустья, заглянувший раз в жизни в столицу, увидавший там двух литераторов и вследствие того возгоревший стремлением к литературной славе? Или он отставной инвалид, покоящийся на лаврах и посвящающий свои досуги служению музам? А может быть, это – самоучка-мещанин, каких так много ныне развелось на Руси? Может быть, в самом деле не посчастливилось ему в жизни, и «голод, холод, нищета» – может быть, составляют для него не стихотворную фразу, а действительные лишения, которые он испытал… Но в таком случае – зачем он толкует о бокалах, выпитых им на пирах, о красавицах, с которыми он танцевал на блестящих балах, и пр.?.. Ради ли стихотворной вольности или тоже по действительному опыту жизни?.. И что, наконец, привело его к описанию этих страданий? Кто и как решился издать эту безобразную книжечку, серую, неопрятную, напечатанную решительно без всякой корректуры?..
Праздные, забавные вопросы, если смотреть на них с общелитературной точки… Но нельзя от них удержаться, когда подумаешь, сколько добродушия и совершеннейшей нищеты духа должен иметь автор книжечки, подобной стихотворениям г. Александрова. Тут внутренняя ничтожность и вздорность ничем не прикрыта: ни звучным стихом, ни блестящими современными фразами, ни гордыми претензиями на звание общественного деятеля, так часто принимаемыми у нас за признак внутренней силы… Видно, что автор не принадлежит к высокообразованной фаланге протестантов против «Иллюстрации», как г. фон Лизандер, и даже не проникнут такою выспреннею назидательностью, как г. Бажанов. И однако – в стихах его всегда можно добиться смысла, чего часто недостает сонетам г. фон Лизандера; в книжке г. Александрова нет и того странного «служения богу и мамоне», какое заметили мы у г. Бажанова. Ясно, что если б г. Александров поучился, узнал бы хоть грамматику и версификацию да чуть-чуть усвоил бы себе приемы литературные, он бы никак уж не написал таких бессмыслиц, какие находим у гг. фон Лизандера и В. Бажанова… А между тем теперь даже и эти господа, которых ученье привело только к правильному стопосложению и к совершеннейшей темноте разумения, – даже и эти господа посмотрят, пожалуй, с пренебрежением на г. Александрова!.. Да и как иначе? Господин фон Лизандер имеет имя в литературе, он участвовал в блистательнейших литературных экспедициях; г. Бажанов тоже – если еще не имеет, то будет иметь имя: по крайней мере стихотворения его помещались в некоторых журналах, считающих себя весьма серьезными и значительными… А г. Александров презрен везде и всеми, за то, собственно, что говорит только о своих страданиях, да и тех не умеет изложить хорошенько – по строгим правилам искусства… Бедный г. Александров! Так уж ему, верно, судьбой назначено – во всем быть страдальцем: в жизни страдал он; когда стихи свои писал, – тоже, должно быть, страдал и мучился над ними неимоверно; да и напечатавши свою книжечку, – ничего, вероятно, не получил и не получит от нее, кроме огорчений и страдания…
Примечания
Впервые – «Совр.», 1859, № 8, отд. III, стр. 275–286, без подписи. Вошло в изд. 1862 г., т. III, стр. 170–181. Сохранились гранки журнального набора от начала рецензии до слов «Молись теплей, душа моя…» (стр. 197, строка 1 сн.) с подписью цензора и датой «10 августа 1859 г.» (ИРЛИ). Текст их не отличается от журнального.
Рецензия – одно из выступлений Добролюбова против поэзии, враждебной некрасовскому направлению. В этой связи критик и характеризует шаблонную лирику незначительного дворянского поэта Д. К. Лизандера (1824–1894), его религиозную риторику и расплывчатые обличения «порока».
Политическая лирика В. В. Бажанова (сына видного церковника В. Б. Бажанова – учителя «закона божьего» у детей Николая I) имела крайне «благонамеренный» характер. Например, в стихотворении «Печаль и отрада России» он восклицал об умершем Николае I: «Кому ты жизни не дороже!» Этот цикл стихов Бажанова учитывался, вероятно, Добролюбовым при написании пародийных произведений «Якова Хама» в «Свистке». Не имея возможности охарактеризовать в рецензии политическую лирику Бажанова, Добролюбов обращает внимание на частое и характерное для подобного рода литературы противоречие эротических и религиозных мотивов.
Религиозная «назидательность» Бажанова и либеральные претензии Лизандера «на звание общественного деятеля» компрометируются в рецензии сопоставлением с произведениями бездарного и безвестного графомана Александрова.
Сноски
1
Намек на большой формат «Иллюстрации».
2
Злая ирония над самым названием «Иллюстрации», которое значит: «освещение».
3
Здесь, вероятно, разумеются «Московские ведомости», открывшие у себя поляны, то есть страницы для протеста.
4
Этот стих, должно быть, относится к «Русскому вестнику», который звучно показывал дорогу протестантам.
5
Нужно разуметь – певучие прокламации «Русского вестника».
6
Метафорическое выражение, коим обозначаются обыкновенно невежество и нечистота сердца; а вместе с тем опять и колкость «Иллюстрации».
7
Возбужденного подпиской против «Знакомого человека».
8
Очевидно, здесь намек на рисунки, помещающиеся в «Иллюстрации», равно как и в следующем стихе, где говорится о пятнах.
9
Эти два стиха, при всей своей художественной прелести, составляют не слишком лестный комплимент читателям «Иллюстрации».
10
Это нужно относить к бедности рисунков в «Иллюстрации».
11
Очевидно, здесь олицетворяется беззащитное положение оклеветанного «Знакомым человеком».
12
Здесь поэтически выражается тоскливое чувство, произведенное во всех друзьях прогресса поступком «Иллюстрации», хуже которого они ничего не видали на Руси.
13
О! да, да. Пусть хоть раз… Замечательный спондей, могущий поспорить с известным образцовым спондеем: «Галл, грек, перс» и пр.
14
Как видно, г. фон Лизандер в прежнее время любил «Иллюстрацию», в которой, кажется, помещал даже свои стихотворения.
15
Очень может быть, что г. фон Лизандер, или кто-нибудь другой за него (из протестантов), проснется вновь и сочинит протест против нас, в котором докажет, что в «Лучах и тенях» нет ни малейшего намека на «Иллюстрацию» и «Знакомого человека» и что наши предположения составляют ни более, ни менее, как «бездоказательное посягательство на мысль поэта – это священнейшее достояние души человеческой». Если такой протест (как мы ожидаем) состоится, то заранее просим дозволения напечатать его в «Свистке». «Свисток» будет очень счастлив, если удостоится этой чести!
Комментарии
1
«Иллюстрация» – журнал, выходивший в Петербурге (1858–1863) под редакцией В. Р. Зотова и др. О протесте против «Иллюстрации» см. заметку Добролюбова «Известие» («Совр.», 1858, № 12; см. т. 3 наст. изд.) и «Свисток» № 1 (см. т. 7 наст. изд.). Упоминаемый ниже «Знакомый человек» – псевдоним П. М. Шпилевского, сотрудника «Иллюстрации» (псевдоним раскрыт Б. Ф. Егоровым в статье «В. Р. Зотов – критик и публицист 1850-х гг.» – Ученые записки Тартуского государственного университета, вып. № 78, Тарту, 1959, стр. 120). «Иллюстрация» выступила с клеветническими антисемитскими обвинениями против публицистов Чацкина и Горвица. Ироническое отношение Добролюбова к «протестантам» «Русского вестника» объясняется их попытками, не поднимая всерьез вопроса об антисемитизме, использовать этот протест для пропаганды либеральных надежд на «мирный прогресс», реформы и «гласность».
2
Стихотворение «Нашим врагам» вышло отдельным изданием в 1855 году.
3
