Елизавета Драбкина - Кастальский ключ
Укоренением свободного образа мыслей я никому не обязан.
ВОПРОС СЛЕДСТВИЯ.
Верно ли, что вы, узнав, что в Линцах живет от правительства шпион… сожгли сочинения Пушкина?
ОТВЕТ АРЕСТОВАННОГО ЛОРЕРА.
Я их не сжег, ибо я не полагал, что они сомнительны, зная, что почти у каждого они находятся, и кто их не читал!
ВОПРОС СЛЕДСТВИЯ.
Поясните чистосердечно: кому из членов давали… возмутительные стихотворения и от самих ли Пушкина и Дельвига получили оные или от кого другого?
ОТВЕТ АРЕСТОВАННОГО М. П. БЕСТУЖЕВА.
Рукописных экземпляров вольнодумческих сочинений Пушкина… столько по полкам, что это нас самих удивляло… Принадлежат ли сии сочинители обществу — мне совершенно неизвестно.
ВОПРОС СЛЕДСТВИЯ.
Подполковник Поджио показывает, что в 1823 году Пушкин составил вольномыслящую песню: «Ах, скучно мне на родимой стороне…» Какие именно стихотворения и проза в сем же духе написаны были Рылеевым, Пушкиным и Дельвигом и когда и где пущены ими в употребление?
АРЕСТОВАННЫЙ М. И. МУРАВЬЕВ-АПОСТОЛ (уклонившись от ответа на поставленный ему вопрос).
Пушкин никогда не принадлежал обществу».
С минуты на минуту Пушкин ждал ареста. Был полон беспокойства за друзей — уже арестованных и тех, кто находился под угрозой.
За Кюхельбекера: «Да сохранит тебя твой добрый гений под бурями и в тишине…» За Пущина: «Что Иван Пущин? — писал он Дельвигу. — Мне сказывали, что… сегодня… участь их должна решиться — сердце не на месте». «Правда ли, что Николая Тургенева привезли… в Петербург?» — спрашивал он Вяземского уже после казни декабристов.
«Мне было не до себя», — вспоминал он тогдашнее свое душевное состояние.
И при всем при этом в дни, непосредственно примыкавшие к его попытке побега в Петербург, он «в два утра» написал «Графа Нулина».
— Как? «Графа Нулина»?
— Да. «Графа Нулина».
— Эту прелестную, очаровательную вещь, столь далекую, однако, от событий тех дней?
— Да, ее.
— А знал ли Пушкин о подготовке восстания?
— Если верить Погодину, который утверждает, что десятого декабря Пушкину уже были известны «колебания о престолонаследии», то он бесспорно знал о напряженности ситуации, сложившейся к этому времени. Если же права Осипова, то ему было известно о смерти Александра Первого и он понимал, что так ли, иначе ли, но эта смерть приведет к каким-то событиям в жизни тайного общества.
— Но, быть может, при внимательном чтении в этом обворожительном «Нулине» можно услышать хотя бы отзвук тех дней?
— Очень слабо. Да и то с натяжкой. Разве вот это:
Кто долго жил в глуши печальной,Друзья, тот верно знает сам,Как сильно колокольчик дальнийПорой волнует сердце нам.Не друг ли едет запоздалый.Товарищ юности удалой?..
— И это все?
— Все…
«Бывают странные сближения», — писал впоследствии Пушкин, видимо сам удивляясь тому, что написал «Графа Нулина» в драматичнейшие для России дни 13–14 декабря 1825 года.
Да, бывают странные сближения! И такими сближениями полна творческая жизнь Пушкина.
Когда он сталкивается с трудностями и попадает в заколдованный круг ударов и сшибок, он весь напрягается. Его, как полымем, охватывает беспокойство, он действует лихорадочно, безрассудно, отчаянно, нерасчетливо, вслепую.
Но наступает момент, когда такое состояние становится ему невмоготу, жить так дальше он не может. Силой ли творческого духа, волевым ли усилием, но он вырывается из удушья, отрешается от всего окружающего, отдается во власть своего гения и этим спасает себя.
Иначе — гибель. Гибель духовная, гибель творческая. Отсюда Болдинская осень с ее необыкновенным творческим взлетом.
Отсюда же и «Граф Нулин».
Туманный замысел этой поэмы зародился у Пушкина при перечитывании «Лукреции» Шекспира, он был связан с раздумьями Пушкина о путях истории, о роли личности, о месте случайности. «…Я подумал: что если бы Лукреции пришла в голову мысль дать пощечину Тарквинию? — читаем мы на клочке бумаги, сохранившемся среди пушкинских рукописей. — Мысль пародировать историю и Шекспира мне представилась, я не мог воспротивиться двойному искушению…»
Так из тревог, метаний, волнений сверкнула белозубая улыбка этой поэмы.
Он искал забвения в работе. Несколько дней спустя после Нового года приступил к очередной главе «Онегина». Ее открывают известные строки:
В тот год осенняя погодаСтояла долго на дворе.Зимы ждала, ждала природа…
Но это ведь картина запоздалой зимы, зимы 1821 года, поздний приход которой подтверждают тогдашние месяцесловы и календари.
Зима 1825/26 года была обычной, не ранней и не поздней. В канун лицейской годовщины, 19 октября, Пушкин описал приметы надвигающейся осени — листопад, иней, утренние заморозки: «Роняет лес багряный свой убор, сребрит мороз увянувшее поле». Как сообщает месяцеслов, Нева в тот год стала в ночь на 25 ноября. Все рассказы о событиях 14 декабря рисуют зимнюю погоду, зимний пейзаж.
В том, что Пушкин описал в «Онегине» мягкую, слякотную зиму со снегом, выпавшим только в январе «на третье в ночь», с поздним первопутком, с природой, заждавшейся наступления морозов, как и в «Графе Нулине», сказалось накипевшее в его душе желание забыться, уйти от сегодняшнего дня с его бередящими мыслями, мучительными чувствами.
…Милые, умненькие, хорошенькие барышни из Тригорского. Порыв страсти, нежности, вдохновения, бросивший его к ногам Анны Петровны Керн.
И потаенная любовь. Любовь-отчаяние. Любовь-тоска. Любовь сомкнутых уст, сожженных писем.
Гори, письмо любви.Готов я; ничему душа моя не внемлет.Уж пламя жадное листы твои приемлет…Минуту!., вспыхнули! пылают — легкий дым,Виясь, теряется с молением моим.
Кто же она, его любимая, ни разу им не названная?
«Северная» ли любовь — Екатерина Андреевна Карамзина, как то полагал Юрий Тынянов?
«Южная» ли любовь — графиня Елизавета Ксаверьевна Воронцова, как то считают многие современные пушкиноведы?
Иль то Мария Николаевна Волконская, дочь генерала отечественной войны Н. Н. Раевского, последовавшая в Сибирь за своим осужденным на каторгу мужем-декабристом?
Но так ли важно нам, кто она? Мы знаем, видим, слышим саму любовь, которая породила рвущие сердце строки:
Все в жертву памяти твоей:И голос лиры вдохновенной,И слезы девы воспаленной,И трепет ревности моей,И славы блеск, и мрак изгнанья,И светлых мыслей красота,И мщенье, бурная мечтаОжесточенного страданья.
Внешне жизнь в Михайловском и Тригорском как будто вошла в прежнюю колею. Правительственный Петербург молчал, не отвечал на письма, делал вид, что забыл о существовании опального поэта. Письма друзей были редки. Из туманных сообщений газет и доходивших порою слухов было известно, что по делу декабристов идет следствие, аресты продолжаются, судьба узников окутана тайной.
Газеты, которые были малы форматом и тиражами, основное свое внимание посвящали событиям придворной жизни, прежде всего — растянувшейся более чем на три месяца доставке в Петербург тела Александра I и его похоронам.
Его долго везли. Сперва в Москву, где «с подобающим благоговением» тело было «препровождено» в Архангельский собор и там «покоилось на устроенном катафалке три дня». Засим из «оного собора» вынесено и препровождено в Петербург.
Все шло по «высочайше утвержденному церемониалу»: «выстроенные войска», «несметное число верного народа», «всеобщий колокольный звон и минутные пушечные выстрелы». Николай I «изволили шествовать за гробом». Принцесса Вюртембергская «изволили ехать в обитой черным сукном карете». Гроб был установлен в Казанском соборе, к нему «допущен был народ для принесения поклонения». Лишь 15 марта тело «в бозе почившего» было перенесено в Петропавловский собор, где и совершено погребение.
Пушкин по-прежнему в Михайловском. Работает над пятой главой «Онегина». Приступает к шестой. Ездит к соседкам. Пишет в альбомы изящные стихи. Лакомится мочеными яблоками. Время от времени — прекрасно понимая, что ждать от этого нечего, — отправляет в Петербург частные письма, в которых на разные лады повторяет, что он «никогда не проповедовал ни возмущений, ни революции — напротив», что он «не намерен безумно противоречить общепринятому порядку и необходимости».
Можно подумать, что он смирился со всем: с поражением декабристов, с судьбой товарищей и друзей, обреченных на казнь и на каторгу.
И вдруг — «Пророк»! Как стон посреди мертвого поля. Как столб пламени, вырвавшийся из-под пепла…
