Леонид Громов - Реализм А. П. Чехова второй половины 80-х годов
Невольно напрашивается мысль: не явились ли наблюдения Антона Павловича над жизнью и характером Митрофана Егоровича одним из ярких жизненных источников, подсказавших великому писателю-гуманисту замечательные образы простых русских людей-тружеников, с богатой внутренней жизнью, которые в силу неблагоприятно сложившихся обстоятельств вынуждены были зарывать в землю свой талант большого общественного деятеля и разменивать свою жизнь на торговлю бакалейными товарами, служение в церкви и благотворительность?
* * *Не прошли бесследно для творчества Чехова и 11 лет пребывания в Таганрогской гимназии.
Таганрогская гимназия чеховской поры - это типичное казенное учебное заведение, характерное для царской России. В русской литературе нет другого произведения, которое бы так ярко и глубоко раскрывало казенную, полицейскую сущность классической гимназии в царской России, как рассказ Чехова "Человек в футляре". Не подлежит никакому сомнению, что в основу этого произведения легли впечатления Чехова от таганрогской гимназии.
Таганрогские! гимназические впечатления отразились и в других произведениях Чехова: "Случай с классиком", "О драме", "Шульц", "Репетитор" и др. В некоторых из них явно звучат автобиографические мотивы. Так, создавая "Репетитора", Чехов вспоминал тот период своей гимназической жизни, когда, оставленный семьей в Таганроге, он должен был самостоятельно добывать себе средства к существованию репетиторством.
Самым значительным впечатлением, которое вынес Чехов из Таганрогской гимназии и которое впоследствии так глубоко трансформировалось в его творчестве, - это казенный дух и формализм во всех порах гимназической действительности. Чехов прекрасно показал в своих произведениях о старой гимназии, что эти ее особенности отражают полицейско-бюрократическую сущность государственных учреждений царской России, которую Чехов очень удачно назвал "страной казенной". Чехов видел, как казенщина и формализм пронизывают все поры не только государственной и общественной, но и личной жизни. Так родилась у Чехова тема "футляра". И совершенно не случайно, что эта тема получила свое классическое воплощение в "Человеке в футляре" - генетически она связана с первыми сильными впечатлениями Чехова от казенщины и формализма в Таганрогской гимназии.
"Человек в футляре" - лучшее изображение у Чехова человека, потерявшего живой человеческой облик, превратившегося в человека-чиновника, боящегося живой, подлинной жизни, стремящегося спрятаться от жизни в "футляр".
Таким образом, Чехов в Таганрогской гимназии впервые увидел, как казенный строй жизни в царской России превращает живых людей в "чинодралов", бездушных автоматов, действующих в жизни по указаниям циркуляров начальства. Этот процесс казенной автоматизации человека Чехов разглядел потом и в других государственных и общественных учреждениях.
В рассказе "В суде", где показан бюрократизм и формализм царского суда, удачно названо "канцелярским равнодушием" исполнение ответственных служебных обязанностей.
Чехов прекрасно показал, как "заведенная машинка" реакционного государственного аппарата духовно опустошала чиновников, лишала их живых человеческих качеств. Вспомним такие рассказы, как "Смерть чиновника", "Толстый и тонкий", "Восклицательный знак" и многие другие. Трагическим по содержанию и глубоким по социальному смыслу является рассказ "Упразднили". Упразднили чин, и носивший этот чин не знает, как ему дальше жить, - ему нечем жить, ибо он не человек, а чиновник.
Чехов обратил внимание на то, что даже чиновники, получившие университетское образование, теряли все качества образованного человека, легко поддаваясь влиянию омертвляющей атмосферы казенных учреждений. Характерным примером может служить Шалимов, акцизный чиновник, из рассказа "Муж" - одного из лучших, созданных в годы перелома.
Чехов убедительно показал, что "форма", "футляр" являются характерным признаком общественной и личной жизни человека в буржуазном обществе. Самым страшным для Чехова-гуманиста было то, что власть "формы" проявлялась даже в сфере интимных чувств человека. Это особенно тонко и глубоко показано в "Архиерее". Архиерей страдает от того, что для окружающих его он только духовный сановник, даже мать видит в нем только "преосвященного", в своем отношении к сыну "чувствует себя больше дьяконицей, чем матерью архиерея", чувствует себя "незначительным" лицом по сравнению с сыном-архиереем.
Чехов, как, может быть, никто из русских писателей, показал на большом количестве примеров власть футляра
во многих проявлениях жизни в царской России. В результате своих наблюдений над этой существенной стороной жизни в современном обществе, Чехов пришел к выводу, выраженному в рассказе "По делам службы": "... все это не жизнь, не люди, а что-то существующее только "по форме"..."
Чехов ненавидел все и всяческие футляры, сковывающие личность человека, парализующие его творческие силы, задерживающие свободное развитие жизни.
Такой широкий, всесторонний размах и глубокую трактовку получила в творчестве Чехова тема "футляра", зародившаяся в наблюдениях и впечатлениях ученика Таганрогской гимназии и впоследствии подкрепленная вдумчивым отношением художника к различным сторонам жизни современного ему общества.
* * *Чехов говорил в 1899 г.: "Я всегда в своих произведениях презирал провинцию и ставлю себе это в заслугу". (Т. 18, стр. 96.)
Сам писатель, таким образом, выделяет в своем творчестве тему провинции, как одну из важных.
Свое весьма критическое отношение к провинциальной жизни Чехов высказывает и в произведениях и в письмах. Бесспорно, устами доктора Астрова, своего любимого героя, Чехов выразил отношение к русской провинции: "Вообще жизнь люблю, но нашу жизнь уездную, русскую, обывательскую терпеть не могу и презираю всеми силами своей души". А в "Человеке в футляре" читаем: "Чего только не делается у нас в провинции от скуки, сколько ненужного, вздорного! И это потому, что совсем не делается то, что нужно".
Об омертвляющей человека провинциальной скуке Чехов часто говорит в письмах: "Мне кажется, что ко всему можно привыкнуть, но только не к русской уездной скуке". (Т. 17, стр. 279.) "Погибнуть от сурового климата гораздо достойнее, чем от провинциальной скуки." (Т. 18, стр. 130.)
Чехов обращает особое внимание на такие стороны провинциальной жизни как скука, косность, инертность. В своих письмах 1887 г. Чехов называет жизнь таганрогских обывателей скучной, томительной, подчеркивает, что обыватели "инертны до чертиков".
Инертность - лейтмотив в чеховской теме провинции Чехов с беспощадной правдивостью показал, как косная жизнь в провинции постепенно засасывает человека в мещанское болото, превращает "живого" человека в обывателя-пошляка. Чехов заметил, что даже богато одаренные, талантливые люди теряют в омертвляющей атмосфере провинциальной жизни свои лучшие качества. Об артисте Медведеве Чехов говорит: "Хороший и умный человек, талантливый актер, но... достаточно покрыт провинциальной плесенью". 1 Т. 15, стр. 40.
О лучших своих земляках-таганрожцах Чехов с большой гражданской скорбью сообщает Лейкину в 1887 г.: "Все музыкальны, одарены фантазией и остроумием, нервны, чувствительны, но все это пропадает даром". (Т. 13, стр. 303.) А позже, в 1899 г. Чехов делает важное обобщение: "Провинция затягивает нервных людей, отсасывает у них крылья"3.3 Т. 18, стр. 275. Чехов привносит свое содержание в понятие "нервный". У Чехова это не столько физиологическое свойство, сколько особенность характера человека. "Нервный" человек - это чеховский синоним человека, живо и остро реагирующего на жизненные впечатления, в противоположность равнодушному обывателю с его инертным существованием.
Косной, спокойной жизни обывателей, превращающей их в благополучных и сытых мещан, Чехов противопоставляет деятельную жизнь людей, окрыленных высокими порывами, стремлениями. Провинция "отсасывает крылья" даже у "нервных людей", и в результате этого процесса опошления людей и складывается та "куцая, бескрылая" жизнь, о которой Чехов говорит в "Даме с собачкой".
о том же по существу говорил и Салтыков-Щедрин, когда в "Губернских очерках" восклицал: "О провинция? Ты растлеваешь людей, ты истребляешь всякую самодеятельность ума, охлаждаешь порывы сердца, уничтожаешь все, даже самую способность желать!"
Биографы Чехова давно уже стали отмечать таганрогский колорит многих произведений писателя, рисующих обывательскую жизнь в провинциальных городах. Несомненно, таганрогскими впечатлениями навеян образ такого города в "Огнях" и "Моей жизни". Многое в его характеристике в этих произведениях совпадает с мыслями Чехова о Таганроге, высказанными в его письмах. Да и в других произведениях Чехова, где рисуются картины провинциальной жизни, проступают черты жизни таганрогских обывателей. Таганрогская действительность была основным источником темы провинции у Чехова. Другими источниками, судя по письмам Чехова, были Серпухов, Пермь, Ялта.
