А. Долинин - Владимир Набоков: pro et contra T2

90

Cм.: Nabokov: A Descriptive Bibliography. P. 127.

91

Впервые: Звено. 1926. 23 мая. Вопреки неточной транслитерации первой строки, «Vom lunnyi luch blesnul na obeiale» <sic>, в нем можно распознать начало песни LXVII, которая начинается со слов: «When on my bed the moonlight falls» («Вот лунный луч блеснул на одеяле…» — Набоков).

92

«Быть или не быть…» (англ.).

93

Руль. 1927. 18 сентября. С. 7 (сонет XVIII и XXVII); Руль. 1930. 19 октября. С. 2 (два отрывка из «Гамлета»: из акта IV, сц. 7; из акта V, сц. 1); Руль. 1930. 23 ноября. С. 2. «Быть или не быть: вот в этом…» (из акта III, сц. 1). Строка из слов Гертруды о том, как утонула Офелия, где Набоков переводит выражение «mermaid- like» «как русалку», стоит особого внимания, поскольку отсылает нас к обширной теме русалок в его творчестве. См.: Grayson J. Rusalka and the Person from Porlosk // Symbolism and After. London, 1992 (далее — Grayson. Rusalka). P. 172–173.

94

«Pouchkine, ou le vrai et le vraisemblable» // Nouvelle revue française. 1937. 25. P. 362–378; Набоков В. Пушкин, или Правда и правдоподобие. Пер. с франц. Т. Земцовой // Набоков В. Романы. Рассказы. Эссе. СПб., 1993 (далее — Пушкин, или Правда и правдоподобие). С. 236.

95

Я буду под землей, и, призрак без костей,покой я обрету средь миртовых теней.Вы будете, в тиши, склоненная, седая,жалеть мою любовь и гордый холод свой…

Сонет (из Пьера Ронсара): Когда на склоне лет и в час вечерний, чарам… // Руль. 1922. 13 августа. С. 2.

96

Впервые: Руль. 1928. 16 декабря. С. 2.

97

Впервые: Руль. 1924. 3 сентября. С. 2.

98

Последние новости. 1939. 12 сентября. С. 3.

99

Speak, Memory. P. 116–117; Mademoiselle О, 1936. P. 171; Память, говори. С. 412–413; Другие берега. С. 95–96.

100

В первоначальном варианте воспоминаний о своей гувернантке Набоков больше внимания уделил той роли, которую играл французский язык и французская культура в высших слоях российского общества вплоть до революции, и значительно детальнее описал увлечение Mademoiselle классической трагедией, чтение Расина и Корнелл. Набокову никогда не были близки ее вкусы, но он ценил ее безупречный французский язык и превосходную дикцию. Ее соловьиный голос странно контрастировал со слоноподобным телом: «…c'est avec tristesse que je devine maintenant la cruelle souffrance que Mademoiselle devait éprouver à voir se perdre en vain cette voix de rossignol qui sortait de son corps d'éléphant» (Mademoiselle O, 1936. P. 167). «…так грустно думать теперь, как страдала она, зная, что никем не ценится соловьиный голос, исходящий из ее слоновьего тела» (Другие берега. С. 92. См. также: С. 85–87).

101

Андромаха! Полно мое сердце тобою!..

Да и ты, негритянка, больная чахоткой,Сквозь туман, из трущобы, где слякоть и смрад,В свой кокосовый рай устремившая кроткий,По земле негритянской тоскующий взгляд.

102

Набоков В. Лекции по русской литературе. С. 420.

103

Там же.

104

Там же. С. 421.

105

Speak, Memory. P. 266. Память, говори. С. 545–546; Другие берега. С. 179.

106

См. от этом: Grayson. Rusalka. С. 170–179.

107

Стихотворение «Двое» до сих пор не опубликовано. Содержание его пересказано Бойдом в его книге: Nabokov: The Russian Years. P. 156–157.

108

См.: Speak, Memory. Р. 241; Память, говори. С. 513, 523; Другие берега. С. 157–167. См. также: мемуары современницы Набокова Н. Берберовой «Курсив мой» и свидетельство Л. Розенталя, также бывшего тенишевца, набоковского учителя математики в статье «Непримечательные достоверности»: «Тогда я впервые понял, что действительно смерть писателя может быть таким же большим горем, как смерть самого близкого человека. Я понял, что такое боль невозвратимой утраты» (Наше наследие. 1991. № 1. С. 104). Следует заметить также, что Блок имел отношение к Тенишевскому училищу: в его аудитории он читал стихи.

109

109Стихотворение Набокова «На смерть А. Блока» подписано «Влад. Сирин». Короткая заметка отца «К кончине Ал. Блока» подписана «В. Н.».

110

Cм.: Boyd В. Nabokov: The Russian Years. P. 186.

111

Speak, Memory. P. 49; Память, говори. С. 351.

112

Руль. 1923. 24 июня. С. 2. См. также: Boyd В. Nabokov: The Russian Years. P. 206–208.

113

Струве Г. Русская литература в изгнании. С. 164–170.

114

Долинин А. Набоков и Блок // Тезисы докладов научной конференции «А. Блок и русский постсимволизм», 22–24 марта 1991. Тарту, 1991. С. 41.

115

Впервые: Последние новости. 1933. 4 июня. С. 3; 5 июня. С. 2.

116

Дар. С. 85, 167–168.

117

Cabbage Soup and Caviar // New Republic. 1944. 17 January. P. 92–93.

118

По поводу разговоров Набокова о Блоке в Берлине см.: Руль. 1931. 16 сентября. С. 4. См. также: Boyd В. Nabokov: The Russian Years. P. 257. О чтении Набоковым лекций о Блоке см. его письмо профессору M. M. Карповичу от 12 октября 1951 года: Vladimir Nabokov: Selected Letters 1940–1977. London, 1990. P. 123–127. См. также: Boyd В. Nabokov: The American Years. P. 137, 171, 220, 221.

119

Здесь автор статьи, по собственному свидетельству, отсылает нас к молитве, которую английские дети читают перед сном:

Четыре угла у моей постелиЧетыре ангела ко мне слетели.Марк, Лука, Иоанн, Матфей —Пусть усну я поскорей.

Что интересно, помимо четырех «ангелов-хранителей» русской поэзии, о которых говорит Джейн Грейсон, сам Набоков похоже выразился о четырех русских поэтах и прозаиках: «Пушкин и Толстой, Тютчев и Гоголь встали по четырем углам моего мира» (Другие берега. С. 178). Этот пассаж несколько видоизменен в другом варианте (Память, говори. С. 544). — Примеч. перев.

120

Впервые: Руль. 1921. 20 сентября. С. 4. Вошло в сб. «Гроздь» 1922. (См.: Струве Г. Русская литература в изгнании. С. 169).

121

Письмо от 7 марта 1943 г. (Nabokov — Wilson Letters. P. 97). Пассаж из «Пьяного корабля», на который намекает Набоков, следующий:

Si je désire une eau d'Europe, c'est la flacheNoire et froide où vers le crépuscule embauméUn enfant accroupi plein de tristesses, lâcheUn bateau frêle comme un papillon de mai.

Из европейских вод мне сладостна была быта лужа черная, где детская рука,средь грустных сумерек, челнок пускает слабый,напоминающий сквозного мотылька.

В Европу я тащусь не к заводям зеркальным —Отныне дорог мне лишь мутный водосток,Где в пряной мгле плывет за мальчиком печальнымБумажный парусник, как майский мотылек.

122

Руль. 1931. 16 сентября. С. 4.

123

См.: Johnson D. В. «L'Inconnue de la Seine» and Nabokov's Naiads // Comparative Literature. 1992. Vol. 44. № 3. P. 233–235. См. также: Grayson J. Washington's Gift: Materials Pertaining to Nabokov's Gift in the Library of Congress // Nabokov Studies. 1994. № 1. P. 36.

124

В английском тексте есть другой вариант анаграммы: «Vivian Darkbloom».

125

Уличной женщины (франц.).

126

В одном из эпизодов «Ады» Ван встречает Люсетту в низкопробном парижском баре, одном из «сомнительных, хотя и элегантных заведений, где приличные женщины появлялись нечасто — во всяком случае одни, без сопровождения». Здесь аллюзии на Блока и Тулуз-Лотрека прямо объяснены: «Он прямиком прошел к стойке и, протирая стекла своих очков в черной оправе, сквозь дымку близорукости, пеленой застлавшую все вокруг (последняя месть пространства!), различил неясный девичий силуэт, который, как ему вспомнилось, он не раз (и гораздо более отчетливо!) видел в прошлом, давно, еще в пору своего отрочества — девушка всегда была одна — одна заходила в рестораны, одна пила вино, подобно блоковской Незнакомке <…> неповторимый шедевр природы, полный юного изящества и прелести, который не имеет ничего общего с портретом той омерзительной шлюхи, что, сидя в той же позе, выставляет свою парижскую gueule de guenon <обезьянью физию. — франц.> с рекламной афиши, намалеванной этим жалким мазилой специально для ресторанчика Овенмена. <…> „Да уж, шляпа у тебя — прямо-таки lautreamontesque <латреамонистая. — франц.>, то есть я хотел сказать lautrecaquesque <лотребоченочная. — франц.> — нет, никак не могу изобрести подходящего прилагательного“» (Набоков В. Ада, или Страсть. Хроника одной семьи. Киев; Кишинев, 1995. С. 429–431; пер. А. В. Дранова).