Борис Аверин - Владимир Набоков: pro et contra

581

Там же.

582

Белый А. Одна из обителей царства теней. С. 14–15.

См. также слова Набокова о трагической судьбе Белого после возвращения в Россию, которые приводятся в книге Филда: «Что мы знаем о поздних произведениях Белого? Все, что нам известно, вышло в свет при советском режиме и подверглось искажениям и сокращениям. Многое из написанного им никогда не было и, вероятно, не будет опубликовано. Он был страшно несчастен в России» (Field A. The Life and Art of Vladimir Nabokov. P. 105–106).

583

Ср. известный отзыв Сартра об «Отчаянии», в котором он упрекает эмигрантскую литературу, Набокова и его героя Германа в «полном отсутствии корней». См.: Sartre J. P. Vladimir Nabokov. La Méprise // Situation. 1. Paris, 1951. P. 61.

584

Nabokov V. The Gift. New York, 1963. P. 8.

585

Белый. А. Одна из обителей царства теней. С. 5–6.

586

Ходасевич В. Андрей Белый. Черты из жизни // Возрождение. 1934. 15 февр. С. 4.

587

Набоков В. Адмиралтейская игла (Сб. «Весна в Фиальте») // Собр. соч.: В 4 т. М., 1990. Т. 4. С. 414.

588

Батюшков Ф. Вечный жид / Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. СПб., 1892. Т. 14. С. 701.

589

Веселовский А. Н. Легенды о Вечном Жиде и об императоре Траяне // Журнал Министерства народного просвещения. 1880. № 7–8. С. 86.

590

Там же.

591

Обратим внимание на то, что цифра «9» фигурирует в романе неоднократно и один раз выделена курсивом (с. 196).

592

Мотив «мифологической кары» в «Даре» на иных примерах рассматривается Сергеем Давыдовым. См.: Davydov S. Teksty-matreški Vladimira Nabokova. München, 1982. P. 193.

593

Набоков В. Отчаяние. Собр. соч.: В 4 т. М., 1990. Т. 3. С. 393.

594

Мотив Каина в «Отчаянии» — на поверхности. Среди примет Агасфера: хвастовство Германа «вечной молодостью», то, что он — сын сапожника (по преданию, Агасфер — сапожник), сосредоточенность действия вокруг столба, образ Германа — заросшего дикаря, присутствие цифры «9». Контаминация агасферовского и каиновского начал в герое «Отчаяния» характерна: исследователи усматривают в легенде о Вечном Жиде «реминисценцию ветхозаветного проклятия Каину, которого Яхве обрекает на скитания, но запрещает лишить его жизни» (Аверинцев С. С. Агасфер // Мифы народов мира. М., 1980. Т. 1. С. 34).

595

«Вся летопись земли — сон обо мне. Я был и вечно буду» и т. д. (Сирин В. Агасфер // Руль. Берлин, 1923. 2 дек. С. 6).

596

См. комментарий Долинина к «Дару»: Набоков В. Избранное. М., 1990. С. 630, 638, 640.

597

Белый А. Символизм. М., 1910. С. 72.

598

Там же. С. 431, 434.

599

Там же. С. 434.

600

Гаспаров М. Л. Белый-стиховед и Белый-стихотворец // Белый Андрей. Проблемы творчества. М., 1988. С. 459.

601

Ходасевич В. Андрей Белый. Черты из жизни // Возрождение. 1934. 15 февр. С. 3.

602

Гаспаров М. Л. Белый-стиховед и Белый-стихотворец // Белый Андрей. Проблемы творчества. С. 457.

603

Белый А. Символизм. С. 267, 276.

604

Подобно Годунову-Чердынцеву, его создатель, завороженный в юности магией «ритмических фигур», иллюстрировал ими собственные стихи и, по свидетельству биографов (очевидно, повинуясь своему знаменитому audition color ее), даже раскрашивал «треугольники» и «трапеции». См.: Field A. The Life and Art of Vladimir Nabokov. P. 55–56.; Boyd B. Vladimir Nabokov. The Russian Years. 1899–1940. Princeton, 1990. P. 149–150.

Но и значительно позже, когда геометрическое «наваждение» давным-давно было пережито, Набоков говорил, что «Поэтика» (имелся в виду «Символизм») «наверное, самый великий труд о стихах, на каком бы языке они ни писались» (The Nabokov — Wilson Letters: Correspondense between Vladimir Nabokov and Edmund Wilson, 1940–1971. New York, 1979. P. 78).

В «Notes on Prosody» он признавал (уникальное для Набокова признание в печати, по словам Филда), что опирался на опыт автора «Символизма», правда, тут же уточнял, что последний раз заглядывал в книгу Белого в 1919 году. Nabokov V. Notes on Prosody. 1964. P. 14–15.

605

Минувшее. М., 1991. Вып. 3. С. 278.

Утверждая, что раннее знакомство Набокова с «Петербургом» сказалось в поэтике набоковской прозы, Брайен Бойд подчеркивает вместе с тем, что нельзя с уверенностью сказать, когда и в какой редакции Набоков впервые прочел этот роман. См.: Boyd В. Vladimir Nabokov. The Russian Years. 1899–1940. P. 151.

606

Отметим скрытую пародийную аллюзию на творчество Блока в «философской трагедии» Буша: «Когда, еще в прологе, появился идущий по дороге Одинокий Спутник, Федор Константинович напрасно понадеялся, что это метафизический парадокс, а не предательский ляпсус… Спутник (входит): „Все есть судьба“» (С. 61). Ср. в блоковской «Песне Судьбы»: «Печальный одинокий Спутник садится на большой камень среди пустыря» (Блок А. Собр. соч.: В 6 т. Л., 1980. Т. 3. С. 137).

О других аллюзиях на Блока в «Даре» и в целом об отношении героя «Дара» к Блоку см. у Долинина: Долинин A. A. Набоков и Блок // Тезисы докладов научной конференции «А. Блок и русский постсимволизм». Тарту, 1991. С. 41–42.

О «присутствии» Блока в «Даре» см. также у Владимира Александрова в завершающей его книгу главе «Nabokov and the Silver Age of Russian Culture»: Alexandrov V. Nabokov's Otherworld. Princeton, 1991. P. 217.

607

Об этом впервые: Johnson D. Barton. Belyj and Nabokov: Comparative Overview // Russian Literature. 9. № 4. 1981. P. 393–398. Чрезвычайно важным представляется всестороннее рассмотрение исследователем ницшеанской идеи «темницы лингвистического парадокса» у Набокова и Белого. О теме «тюрьмы языка» у Набокова см. также: Johnson В. В. The Alpha and Omega of Nabokov's Prison-House of Language. Alphabetic Iconicism in «Invitation to Beheading» // Russian Literature. 4. № 4. 1978.

Развернутый анализ метафизической эстетики Набокова и Белого содержится также у Александрова. См.: Alexandrov V. Nabokov's Otherworld. P. 218–220.

608

О сонетной форме в «Даре» см.: Davydov S. Teksty-Matreški Vladimira Nabokova. 1982. P. 195–196.

609

В книге Давыдова представлен обстоятельный анализ философской архитектоники «Дара», в котором жизнеописание Чернышевского (порочный круг) противопоставлено «Дару» как последнему произведению Годунова-Чердынцева (лента Мебиуса). См.: Op. cit. Р. 194–199.

610

Галя Димент говорит о повторяющихся темах и моделях «Жизни Чернышевского» как об одном из принципов создания иронической биографии, который сближает метод набоковского героя с методом автора «Eminent Victorians» A. L. Strachey. См.: Diment G. Nabokov and Strachey // Comparative Literature Studies. 1990. Vol. 27. P. 291–292.

611

Об этом — у Давыдова: Teksty-Matreški Vladimira Nabokova. P. 196.

612

К соотнесению геометрических мотивов обращается Джонсон, рассматривающий противостояние мотивов круга, сферы, спирали и прямой линии, угла как выражение основных тематических оппозиций романов «Петербург» и «Bend Sinister». См.: Johnson D. В. Belyj and Nabokov // Russian Literature. 9. № 4. 1981. P. 386–388. Филд замечает, что в геометрических построениях «Короля, дамы, валета» сказываются законы сюжетообразования Белого. См.: Field A. The Life and Art of Vladimir Nabokov. P. 119.

613

Заметим другое: «отцы» страдают невосприимчивостью к подробности мира и страстью к общим понятиям. «Аполлон Аполлонович говорил кратко и просто: „Цветы…“ Между нами будет сказано: Аполлон Аполлонович все цветы почему-то считал колокольчиками» (с. 35–36). Чернышевский «не мог назвать ни одного лесного цветка, кроме дикой розы; но характерно, что это незнание ботаники сразу восполнял „общей мыслью…“» (с. 219).

614

Саймон Карлинский настаивает на том, что такие характерные черты поэтики русских символистов, и в том числе Андрея Белого, как парономазия, каламбуры, оказали непосредственное влияние на поэтику Набокова. См.: Karlinsky S. Introduction // The Nabokov — Wilson Letters. P. 21, 23.

О значимости для Набокова скрытых звукосмысловых ассоциаций, пронизывающих «Петербург», говорит Бойд. См.: Boyd В. Vladimir Nabokov. The Russian Years. P. 152.

См. также детальный анализ звукосимволизма Белого и мотива букв у Набокова в статье Джонсона: Johnson D. В. Belyj and Nabokov: A Comparative Overview // Russian Literature. 9. № 4. 1981. P. 389–393.