Том 4. Стиховедение - Михаил Леонович Гаспаров
Большинство статей, вошедших в прижизненный том «О стихе» — это case studies, посвященные конкретному метру, конкретному автору, конкретному периоду. В первом разделе настоящего сборника мы воспроизводим авторскую композицию тома 1997 года, дополнив ее тематически близкими трудами, но далее предлагаем иную композиционную структуру, принципы которой разъясняются ниже.
Мы впервые вводим в собрание сочинений Гаспарова его статьи из «Большой советской энциклопедии» (БСЭ), «Краткой литературной энциклопедии» (КЛЭ) и «Литературного энциклопедического словаря» (ЛЭС). Статьи эти наиболее экономно — подчиняясь жестким требованиям объема, к которым Гаспаров, кстати сказать, виртуозно примерялся и в своих монографиях, — формулируют принятые им определения фундаментальных понятий стиховедения. Не везде столь же строго эти дефиниции даются в упомянутой монографической трилогии. Именно энциклопедические статьи — один из основных источников для обсуждения вопроса о том, чтó именно Гаспаров считал стихом, ритмом, метром, какие определения давал более частным понятиям. В статье «Метр» читатель найдет высказывания на такую не самую характерную для гаспаровского корпуса тему, как ощущение метра при сочинении стихов поэтом и восприятии их читателем. В статье «Ритм» — концептуальное разделение понятия стихотворного ритма на «Ритм с большой буквы» (общая упорядоченность стиха, реализацией которой является метр) и «ритм с маленькой буквы» (звуковое строение стихотворной строки, которое, наоборот, выступает реализацией метра).
Статьи из ЛЭС неявно уточняют определения, данные ранее в книге «Современный русский стих» (раздел из нее, озаглавленный «Основные понятия русской метрики», для удобства изучения эволюции научных взглядов Гаспарова воспроизведен и в настоящем томе), между тем цитируются они существенно реже. В «Записях и выписках» есть такое замечание: «Я говорил диссертантам: „Ссылаться на ‘Мифы народов мира’ так же непристойно, как на энциклопедию Брокгауза: там при каждой статье — библиография, проработайте и ссылайтесь“, — но не встречал понимания». Однако специфика энциклопедических статей Гаспарова заключается именно в том, что в процессе работы над ними он перерастал «библиографию», в большой мере состоящую из его же трудов (вспомним нередкие у него глухие обороты типа «стиховеды знают…», скромно отсылавшие к собственным статьям), и их самостоятельная ценность оказывается более значимой, чем это представлялось самому автору, — сегодня об этом можно говорить совершенно уверенно.
Эта книга состоит из пяти разделов: «Русский стих: метрика и ритмика», «Рифма. Фоника», «Строфика», «Сравнительная метрика» и «Лингвистика стиха».
Название первого раздела варьирует заглавие и подзаголовок первой стиховедческой монографии Гаспарова. Помимо энциклопедических статей и работ из тома «О стихе» сюда включены важнейшие из его поздних исследований — как опубликованные в посмертном четвертом томе «Избранных трудов» (например, «Стихосложение од Сумарокова»), так и несобранные (например, «Стихосложение Баратынского-лирика»). Впервые под одной обложкой напечатаны парные работы о ритмике 4-стопного ямба и хорея, вышедшие уже посмертно (первая из них была пропущена в наиболее полной библиографии Гаспарова). Автор любил статьи-двойчатки — таковы, например, включенные в этот раздел статьи о Валерии Брюсове («Брюсов-стиховед и Брюсов-стихотворец») и Андрее Белом («Белый-стиховед и Белый-стихотворец»).
Дальнейшая композиция тома опирается на авторский подзаголовок второй книги трилогии («Очерк истории русского стиха: метрика, ритмика, рифма, строфика»). Разделы, посвященные рифме (а также фонике) и строфике, тоже открываются энциклопедическими статьями — соответствующие понятия в исследовательских статьях и монографиях Гаспарова столь систематически не изложены. Его исследования о рифме и фонике, созданные еще в 1970–1990‐е годы, в значительной степени остались за бортом «Избранных трудов». В нашем издании впервые перепечатываются не вошедшие в прижизненное собрание статьи о рифме Н. Некрасова и советских поэтов, появившиеся в ярославском и смоленском тематических сборниках. Ни в коей мере не стесняясь привлекать материал малопопулярных в постсоветское время авторов — хорошо известен его интерес к В. Маяковскому или С. Кирсанову, — поздний Гаспаров всё же с большей строгостью относился к подобным публикациям. Тем не менее они представляют собой тонкий анализ не сразу заметных читателю (а, возможно, и поэту) системных стиховых особенностей, более сложный, чем констатация программной яркости; такой же подход впоследствии развит в статье Гаспарова «Рифма Бродского». Статья о Некрасове выходит далеко за пределы заявленной темы и затрагивает более общие вопросы истории русской рифмы, в том числе с грамматической точки зрения. Помимо вошедшей в «Избранные труды» статьи «Эволюция русской рифмы», мы даем также конспективно изложенные в ней тартуские публикации о первых двух кризисах точной рифмы, где материал представлен более подробно.
Отдельные разделы настоящего тома посвящены проблемам сравнительной метрики и лингвистики стиха, в прижизненных изданиях раскрытым недостаточно.
Работы Гаспарова по сравнительной метрике, тематически коррелирующие с «Очерком истории европейского стиха», никогда не собирались под одной обложкой. В энциклопедических статьях этого раздела изложены взгляды Гаспарова на определение систем стихосложения — вопрос, которому в монографиях уделено очень мало внимания. Три статьи посвящены различным применениям вероятностной модели стиха, адаптированной для разных языков; пять статей — сравнительным характеристикам русской, германской (английской, немецкой) и романской (французской, итальянской, испанской) тоники, силлабики и силлабо-тоники. В них также затрагиваются вопросы о передаче этих систем стихосложения и соответствующих стихотворных размеров в переводах на другие языки. Гаспарова интересуют такие небанальные вопросы, как отнесение итальянского стиха к силлабической либо к силлабо-тонической системе на основании его объективных статистических характеристик и существование маргинальных систем стихосложения в системе национального языка (силлабика в современном русском стихе, силлабо-тоника во французском). Заключительная статья раздела («Историческая поэтика и сравнительное стиховедение») состоит из двух частей; в первой рассмотрен вопрос о месте сравнительной метрики в системе исторической поэтики, вторая представляет собой полезный дайджест «Очерка истории европейского стиха», впервые опубликованный в качестве предисловия к предыдущей книге трилогии — «Очерку истории русского стиха».
Заключительный раздел тома содержит статьи, в которых обсуждается проблема сращивания метрики и ритмики с лексикой и грамматикой, поставленная в 1920‐е годы в пионерских работах О. М. Брика и С. П. Боброва. В 1980‐е годы механизм возникновения стиховых формул и клише заинтересовал Гаспарова, который назвал эту область «лингвистикой стиха». Значительная часть работ этого цикла вошла в посмертный четвертый том «Избранных трудов», но печатается нами по вновь сверенному тексту.
За пределами прижизненных «Избранных трудов» остались работы, где Гаспаров выступает как полемист — между тем и оппонируя чужим наблюдениям, он оставался собой, формулировал важные положения, фактически проводя мини-исследования. Образцами таких работ являются публикуемые в этом томе отклики Гаспарова на гипотезы Р. Папаяна («Еще раз о соотношении стиха и литературного направления») и В. Е. Холшевникова («Еще раз к спорам о русской силлабо-тонике»),
