Елена Ванслова - Что может быть актуальнее?
И еще одна сатирическая зарисовка, связанная с проблемой уничтожения вторичного сырья, — рассказ Адама Вишневского-Снерга «Оазис». В этом мире будущего все наоборот — у нас пока цианистым калием отравляются, а там уплетают его за обе щеки, старик там пьет денатурат и заедает крысиным ядом, дети по требованию матери курят и пьют промышленные стоки. Поистине мир абсурда, мир наоборот, особенно если учесть, что отец этого семейства, председатель кружка охраны естественной среды, вместе с добровольцами тщетно пытается бороться с джунглями, с зеленью, с кислородом, с растительностью, которая наступает на этот «оазис», полный радиоактивной пыли и смога, выхлопных газов и соляной кислоты.
Интересно, что предки этого семейства пережили страшную экологическую катастрофу — за один год на Земле погибло почти шестьдесят миллиардов людей. Это явилось следствием активной борьбы с растениями и животными. Люди стали уничтожать природу, а значит, и самое себя, рухнуло экологическое равновесие, распалась связь времен. Выдумка? Нелепость? Это еще как сказать! А вот совсем недавно, осенью 1989 года, на окраине Хабаровска, в селе Ильинка, страшная городская свалка поглотила бульдозер, который утрамбовывал мусор. На эту свалку годами свозили разные ядовитые и токсичные отходы, шлаки, здесь был повышенный радиационный фон. Заметили даже, что птицы перестали клевать ягоду в ильинских садах и огородах. И вот наконец бульдозериста в одно мгновение поглотило страшное ядовитое месиво — оно вспучилось, всколыхнулось, как бы вздохнуло и втянуло в себя несчастного. К сожалению, этот случай — не фантастика, а страшная реальность.
А разве не реальность — чернобыльская катастрофа, накрывшая своим черным шлейфом огромную территорию нашей страны? Увы, действительность в чем-то даже обогнала умозрительные построения и предсказания, а в чем-то подтвердила их. Рассказ Роберта Хайнлайна «Взрыв всегда возможен» написан задолго до чернобыльского взрыва, но разве он не актуален сегодня? На сей раз людям удается остановить реактор, чтобы потом воссоздать ядерную реакцию уже на космическом корабле и отодвинуть опасность от землян.
— «Люди! Будьте Осторожны! Вы на краю гибели, если вы не осознаете, к чему ведет ваша беспечность, ваша привычка жить сегодняшним днем, не заглядывая в завтрашний!» — как бы говорят нам зарубежные фантасты. Да, мир может стать и таким страшным, как в рассказах Фернандо Акунья «Лев», или Лентини «Дерево», или Роже Мандершайда «Рай земной. Описание одного видения». В этом мире, где царят автоматика и кнопки, удивительным анахронизмом кажется настоящий старый лев, которому не дают умереть. В этом мире на фоне пластиковых деревьев настоящее, живое дерево с вырезанными когда-то инициалами становится объектом паломничества и детей, и взрослых.
Этот мир может быть и очень страшным. Особенно страшен он не в тех рассказах, где описываются кровавые сражения и схватки, а в идиллических пародиях на будущее общество равенства, благоденствия и счастья. «Рай земной» — это место, где работают по полчаса в день и имеют трехдневную рабочую неделю, где все зарабатывают одинаково хорошо, где уходят на пенсию в сорок лет, где никого не убивают, где каждый имеет прекрасный дом и из крана на кухне может получить до тысячи разных напитков. Да, это страшное общество изобилия, где всего полно, где царит благополучие и равенство и где духовные ценности не в почете. Здесь почти никто не читает книг — и не пишет их: все книги уже написаны, вся музыка сочинена, все телефильмы сделаны. Тут царит тишина, исчезло самое прекрасное, чем только может быть жив человек, — его творчество. Все тропинки проторены, не нужно ходить нехоженными путями, а это значит, что творческая личность тут не нужна, она умирает, остаются в основном потребители, люди, приветствующие рутину.
Такое же бескрылое общество предстает перед нами и в рассказе Дж. Уиндэма «Будь мудрым, человек!» Муравьи, знающие свое место в муравейнике, потребители, для которых в жизни нет вопросов, — вот каково общество, которым ловко управляет Докторат, быстро расправляющийся с инакомыслящими. Такая модель ведет общество к смерти, этим путем не нужно ходить, предупреждают фантасты.
Люди, творчески относящиеся к любым формам жизни, неожиданно находят их в существах, казалось бы, давно знакомых. Так, в рассказе Любена Дилона «Еще раз о дельфинах» дельфины оказываются удивительными существами, способными к телепатическому общению, к изучению языка человека. А с философской точки зрения они даже превосходят человека — они постигают природу в целом, а не по частям, в ее вечном движении и изменении. Еще один фантастический герой такого плана — дельфоид Оскар из рассказа Пола Андерсона «Сестра Земли». Он помогает людям, дарит герою рассказа землянину Хоуторну самоцвет-огневик. Дельфоиды не раз спасали на Венере жизнь людям. Они ведут с землянами своеобразную торговлю — в обмен на драгоценные камни, раковины, куски кораллита они берут у пришельцев… записи старинных японских песен, однако начисто отвергают картины современных художников.
Люди улетели на Венеру оттого, что Земля оказалась в беде. Она страшно перенаселена, а природных ресурсов становится все меньше. Тут не увидишь ни одного веселого лица, шайки бандитов бесчинствуют даже среди бела дня. Однако, перелетая на Венеру в поисках жизненного пространства и счастья, земляне привозят сюда и свою земную, пока еще неандертальскую психологию. Так, они взяли на Венеру пулемет, они планируют создать здесь атмосферу с помощью катализаторов, взорвать водородную бомбу в сердце планеты, пробурив для этого тысячи скважин в океане. Все это, конечно, планируется в интересах землян. Интересы же коренных жителей — дельфоидов — не принимаются во внимание. Опять все та же нравственная коллизия — завоевать, подчинить, растоптать… И все это на фоне венерианской красоты — подводный город с рифлеными колоннами и витыми башнями, великолепные восходы и закаты, бархатно синие ночи, фосфоресцирующая вода, розовые завесы… «Тому, кто мыслит, созерцать красоту столь же необходимо, как дышать». Однако это изречение подходит скорее для дельфоидов, чем для землян. И Хоуторн, теряя надежду на то, что его соотечественники оставят Венеру в покое, сам решает совершить акт возмездия, сбрасывает бомбу на подводный коралловый город, чтобы дельфоиды стали избегать людей. Конечно, это не выход, проливать кровь сегодня ради мифического счастья будущих поколений нельзя. Такой путь мы уже проходили. И опять мы упираемся в столь важные для нас вопросы психологии, человеческой системы ценностей.
Уже давно стало понятным, что миром правят не только законы экономики, но и не в меньшей степени и законы социальной психологии — этой великой науки будущего. Едва ли не каждый день мы убеждаемся — нельзя строить будущее только на основе логических построений. При этом обязательно нужно учитывать коэффициент «пси», то есть особенностей человеческой психологии, восприятия человеком мира, его системы ценностей, — любая идея обречена на провал.
Я вспоминаю, как некогда в шестидесятых годах путешествовала пешком вдоль чудесной речки Чивыркуй в отрогах Саян, у Байкала. Мы, туристы, шли медвежьими тропами по этой благодатной летней тайге, где внизу облитые солнцем стояли гигантские кедры, а на вершинах — стланник, где в низовьях реки частенько попадались кусты дикой малины и смородины, а прозрачная горная река кишела рыбой. Тогда, в шестидесятые годы, только начинались разговоры о строительстве бумажно-целлюлозного комбината на Байкале. Сторонники этого строительства с цифрами и выкладками в руках уверяли общественность, что государство получит от комбината гигантскую прибыль. Прошли годы — и что же? Комбинат был построен, но без учета коэффициента «пси». Люди, принимавшие участие в строительстве, преследовали свои цели, никто не хотел видеть проблему целиком, во всех ее аспектах, никто не хотел считать все потери, и в результате прибыли оказались мифическими, а убытки — совершенно реальными. Воистину насилие над природой всегда оказывается нерационально, нерентабельно.
Герой рассказа Нильса Нильсена «Ночная погоня» изобретает стального муравья, который может выполнять любые, самые трудные работы, самовоспроизводиться и, казалось бы, приносить людям огромную пользу. Но он совсем не думал о психологических аспектах своего изобретения. А между тем у стального муравья, как ни странно, были заложены психологические мотивы поведения, представляющие опасность для человека. И создатель этой машины, невежественный в вопросах психологии, в вопросах поведения человека или машины, сам чуть не попал в собственную ловушку и едва выбрался из нее, умудрившись наконец утопить свое изобретение в болоте.
Все надежды людей на могучие технические изобретения, которые совершенно изменят облик Земли и коренным образом улучшат человеческую жизнь, пока терпели неудачу. На фоне гигантских космических успехов, технологической эйфории шестидесятых годов в нашей стране, начинавшейся тогда второй волны научно-технической революции (мы превратим горы в плодородные долины, землю в цветущий сад, нам электричество сделать все сумеет и пр.), слепой веры в прогресс науки и техники как в могучий способ качественных изменений жизни нами был совсем упущен из виду коэффициент «пси». И что же? Лавина открытий из-за этого нередко приносила больше вреда, чем пользы. Воистину был открыт ящик Пандоры. Люди подчас ломали дорогостоящую импортную технику — это им было даже выгодно, поступали нелогично, варварски обращаясь с природой, и получали при этом мимолетный тактический выигрыш и гигантские стратегические потери. Аналогичный мир не может существовать — так считает кибернетическая машина. Но нет, он существует и даже, как это ни странно, временами процветает. Человек нередко выбирает не лучшее, а худшее решение, в отличие от машины.
