Вера Булич - Чужая весна

Могила

В сыром лесу, где тонкий мох густой,Ольха и ельник, чахлый и унылый,Зияет яма, полная водой,И около — безвестная могила.

Здесь двое из моей родной земли,Не долетели до родного края.В чужой земле кончину обрели.И погребала их рука чужая.

Никто над ними не читал молитв,Не приносил цветов, не плакал глухо,И грозный шум победоносных битвВдали прошел, их не коснувшись слуха.

Сбылась ли их заветная мечта.Им не узнать. Нема, глуха могила.Кладу цветы к подножию крестаИ говорю: Россия победила.

Верность

Можно жить в разлуке месяцами,А пришлось в разлуке жить года.Но сияет нам за облакамиВечно та же верная звезда.

Не изменит в жизни память слуха.Годы, годы без вестей и встреч…И однажды сердце дрогнет глухо,Услыхав опять родную речь.

А глазам, усталым от прельщенья,Вдруг в чужом, чужом со всех сторон,Просквозят знакомые виденья,Или их со дна поднимет сон.

Если ветер налетит с востока,По душе пройдет волненья дрожь:Запах детства веет издалека,Издалека дышит медом рожь.

Но всегда сильнее память крови.Только словом кровное затронь,Как уже горит в ответном словеСердца всколыхнувшийся огонь.

Память крови, круговой поруки.Голос из могильной темноты.Голос деда оживет во внуке,Сердцем своего узнаешь ты.

Память сердца — память состраданья,Память испытаний и побед.Много стран на свете для скитанья,Но страны своей дороже нет.

Можно жить в разлуке месяцами,А пришлось в разлуке жить года.Ты спасала чистыми лучами,Верность, путеводная звезда!

Полночь

Ты приходишь ко мне издалекаНевесомый эфирной волной,Голос родины, радости, рока,Голос вечной стихии родной.

По широтам неба ночногоПролетает сквозь муть облаковЗвук биения сердца стального,Древний звон проходящих веков.

Полночь. Площадь. Громады башен.Фонарей золотая цепь.А за городом версты пашен,Непроглядная старая степь.

В полночь спят черноземные нивы,Копят влагу истоки рек,И для будущей жизни счастливойЗарождается человек.

Были войны, смуты, пожары,Грозный гребень девятой волны,Но все так же чисты ударыСердца мощной, огромной страны.

И дыханье ее глубоко,И непочатых сил самоцветТолько ждет заповедного срока,Чтобы выйти, сверкая, на свет.

Четверть бьет. Хрусталем драгоценнымРассыпается легкий звон.В темноте над Васильем БлаженнымРусский воздух со всех сторон.

И от сердца стального к живомуПробегает призывный ток.Слышишь, полночь. Вот  путь твой к дому,Обернись лицом на восток.

ВЕТВИ. Четвертая книга стихов (Париж: «Рифма», 1954)

Поэзия

Не ремесло, доступное для всех,Вступающих в трудолюбивых цех.О нет, не ремесло, не мастерство,А неожиданное волшебство.

Когда к избраннику для краткого союзаЛетит с высот стремительная муза.И в этом тайном единеньи двухОдной дан голос, а другому слух,

И цель одна — подслушать, уловитьМелодии прерывистую нить.Не зная почему, зачем, откуда —Принять и передать хоть отблеск чуда.

«Лиловеют прозрачные рощи…»

Лиловеют прозрачные рощи,Проступает сквозь ветки заря,И деревья строже и прощеВ обнаженности октября.

Время взгляд человеческий сушит,Он с годами острей и трезвей…Нет, не вещи я вижу, а души,Невесомую суть вещей.

В изменяющемся неизменноТа же тайная прелесть жива.Зеленеет сквозь иней нетленноЗамороженная трава.

А когда я смотрю на лица,Я не знаю, сколько им лет.Человеческий облик двоится,Сквозь него проступает свет.

За стареющими чертамиОчертанья иные сквозят,Те, которых не видишь глазами.Память сердца вернее, чем взгляд.

Сквозь огромную каменоломнюНашей жизни проходит путь.Нет, не лица, а души я помню,Сокровенного облика суть.

Синяя муха

Синяя муха большаяНосится быстро, кругами,Жарким жужжаньем тревожаУтренней дремы лень.Значит, волна золотаяВ окна влилась лучами.Так начинался погожийДетства далекий день

Двери балконные настежь.В тюлевой занавескеПрячется ветер, как птица,Складки ее шевеля.Тучка, ты солнца не застишь,Солнечный праздник длится…Озеро в ряби и блеске.В зелени яркой земля.

Манят луга земляникой,Манят озерные воды.Как хорошо окунутьсяВ синюю хрупкую гладь!В заросли пышной и дикой— Сколько счастливых находок! —Ягод полное блюдцеНа солнцепеке набрать.

Милая синяя муха,Летний будильник знакомый!Только дойдет до слухаЖаркая песня твоя,Вижу сквозь пепел потериСтены отцовского дома,В рамках отворенной двериСолнечный мир бытия.

Рождественские стихи

Затерянные холмики могилИ камня закоптелые развалин,Сойдя из тучи, нежен и печален,Крылами снежный ангел осенил.

Истоптанная, устлана земляКристаллами, упавшими из рая.Снежинки реют, стаями слетаяНа взрытые, пустынные поля.

Ложатся на засохшую траву,На рытвины, на угли пепелища…Земля становится всё тише, чище,Метель готовит землю к Рождеству.

Взойдет звезда над россыпью морозной,Отметив час в двадцатой сотне летС тех пор, как засиял в пещере свет,И мир склонился перед вестью звездной.

Блеснет звезда, зажгутся тихо свечи,И мирный вечер подойдет к окну.Поверим, сердце, в эту тишинуИ в луч сияющий звезды-предтечи!

По ней искали путь в библейской мгле,Она указывает нам дорогу.…И сквозь столетья: — Слава в вышних Богу,Благоволение и мир земле!

Замысел

П.Л. Светлову

Судьба свой замысел не спешаВысекает из камня резцом.В гранитной глыбе томится душа,Но спит она каменным сном.

Для сомкнутых глаз лишь мир темноты,Тоски громоздкой слепой.Но все яснее спящей чертыВыступают под твердой рукой.

Не знает слепая душа, почему,За что ей удары судьбы,Не знает, что нужно выдержать тьмуИ вынести тяжесть борьбы.

Недаром ложатся за следом след,И ранит за взмахом взмах.…Очнулась душа, и забрезжил светВ прозревших глазах.

Ноябрь

Над черной оградою сквераСплетения черных ветвей.Весь город сиренево-серыйВ штрихах предвечерних теней.

Намечены мелом перилаИ крыши крутые домов,И тщательно тушь выводилаРешетки прибрежных садов.

Еще у моста серебритсяСвободной воды чешуя,Но изморозь дымом ложится,И меркнет живая струя.

Ни красок, ни линии четкой,Всё смыто грузною мглой,И мост не мостом, а лодкойВ тумане плывет над водой.

Погаснет за тучами скороБеспомощная заря…Проходит северный городСквозь темный туннель ноября.

«Из мира смутных сновидений…»