Полное собрание сочинений в десяти томах. Том 7. Статьи о литературе и искусстве. Обзоры. Рецензии - Николай Степанович Гумилев
Вчера во мгле неслись титаны
На приступ молнийных бойниц,
И широко сшибались станы
Раскатом громких колесниц.
Стр. 325–332. — Цитируется французский перевод ст-ния Ф. Сологуба «Елисавета»:
Елисавета, Елисавета,
Приходи ко мне!
Я умираю, Елисавета,
Я весь в огне.
Но нет ответа, мне нет ответа
На страстный зов.
В стране далекой Елисавета,
В стране отцов.
Стр. 334–342. — Цитируется французский перевод ст-ния М. А. Кузмина «В саду»:
«Хотите знать Вы, люблю ли я,
Люблю ли, бесценная Юлия?
Сердцем давно Вы это узнали».
— Цветок я видела палевый
У той, с кем все танцевали Вы,
Слепы к другим дамам в той же зале.
«Клянусь семейною древностью,
Что Вы обмануты ревностью, —
Вас лишь люблю, забыв об Аманде!»
Стр. 343–344. — Под обделенными «некоторыми поэтами» здесь подразумевается, прежде всего, сам автор рецензии, творчество которого представлено исключительно «Жемчугами», очевидно, врученными Шюзевилю лично во время их парижской встречи 1910 года (книга вышла за несколько недель до того). Гумилев представлен в «Антологии» ст-ниями «Попугай», «Камень», «Основатели», и циклом «Озеро Чад» (№№ 151, 104, 101, 81, 93, 95 в т. I наст. изд.). Во вступительной статье к этой подборке Шюзевиль писал: «Г. Гумилев опубликовал пока только единственную книгу стихов: “Жемчуга”, если не считать “Романтические цветы”, где обнаруживается мало стремления к самостоятельности. Однако “Жемчуга” являются таким произведением, которое позволяет определенно предвидеть будущую личность автора. Они разделены последовательно на три части: Жемчуг черный, Жемчуг серый, Жемчуг розовый — г. Гумилев наслаждается красками. Каждая эта часть создает в отдельности маленький мир и живет свойственной ей жизнью; поэтому чтобы анализировать эту книгу, нужно перечислить слишком многочисленные образы, которые она содержит. Не настаивая на вкусах автора и на его намерениях, нам остается лишь ввести его в классификацию, которую мы до сих пор применяли в отношении к другим поэтам.
По своему духу г. Гумилев несколько чужд нашей эпохе, когда все пути уже проложены, и, к тому же, именно те из них, которые ведут в прекрасное будущее, оказались в явном противоречии с его складом ума. Поэтому он ограничивается миром мечты и фантазии, разрабатывая богатые области своих предшественников в этом роде. Самым выдающимся из них во французской поэзии является Леконт де Лиль. Г. Гумилев, не забывая этого родства, выявляет и более близкое — с В. Брюсовым и И. Анненским.
Столь же экзотичный, г. Гумилев ищет свои образы на Востоке, вплоть до Абиссинии. Его фантазии позволяют ему жить жизнью, совершенно независимой от нашей повседневности. Он создает в своем мире свой образ мыслей, особую логику — огненную вспышку, которая никак не могла бы проявиться в других условиях. Среди своих пантер, своих львов, своих кактусов и пестрой толпы раджей, рабов и конквистадоров Гумилев является повелителем и берет здесь реванш у завсегдатаев клубов и газетчиков, с которыми он вынужден общаться в Санкт-Петербурге.
Произведения г. Гумилева, в одинаковой степени реалистичные и символичные, ярко выражают первую попытку реакции против школы триумфаторов-символистов. И на наш взгляд, за неимением более определенных публикаций в “Аполлоне”, та же самая мысль выражена в его аллегорическом сонете “Попугай”». Стр. 344–346. — В предисловии В. Я. Брюсова о Гумилеве, в частности, сказано: «Н. Гумилев — поэт зрительных картин, может быть, не всегда умеющий сказать новое и неожиданное, но всегда умеющий избежать в своих стихах недостатков» (см.: Валерий Брюсов. М., 1976. С. 203 (Лит. наследство. Т. 85)). Стр. 347–349. — Имеется в виду статья «Футуризм, акмеизм, адамизм и проч.», в которой даны характеристики Гумилева, Городецкого, Ахматовой и Цветаевой.
66
При жизни не публиковалось. Печ. по автографу.
Неизд 1986 (публикация М. Баскера и Ш. Грэм), ПРП 1990, Соч III, Полушин.
Автограф — РГАЛИ. Ф. 147. Оп. 1. Ед. хр. 14. Л. 14.
Дат.: апрель 1914 г. — по датировке Р. Д. Тименчика (ПРП 1990. С. 354).
Статья была анонсирована в №№ 1–2 Аполлона за 1914 г.; о начале работы над ней Гумилев писал Ахматовой в начале июля (см.: Новый мир. 1986. № 9. С. 222). По видимому, данный фрагмент — единственное, что он успел сделать в те дни, которые остались до окончания войны, сорвавшей все его планы публикации «африканских» материалов экспедиции 1913 г. (см. вступительную статью к разделу «Комментарии» в т. VI, комментарии к №№ 12, 14 в т. VI наст. изд.).
Судить о замысле Гумилева по сохранившемуся фрагменту не представляется возможным. Известно, что во время трех путешествий в Абиссинию он проявлял повышенный интерес как к фольклору населяющих ее народностей (подготовленный им — и тоже оставшийся в рукописи — том «абиссинских песен» см.: БП. С. 471–483), так и к абиссинской живописи. Любопытные образчики экзотических «примитивов» были опубликованы им с комментариями в петербургском «Синем журнале» (1911. № 18. С. 12) и описаны в начале «Африканского дневника» (см. стр. 5–11 № 12). Репродукции вывезенных им в 1911 г. абиссинских акварелей см. в т. II наст. изд. «Картины абиссинских мастеров» упоминаются Гумилевым в «Пятистопных ямбах» (№ 98 в т. II наст. изд.), «живописцы», пишущие «царя Соломона меж царицею Савской и ласковым львом» — в ст-нии «Абиссиния» (№ 10 в т. IV наст. изд.).
Стр. 8 — историю Абиссинии см. в комментарии к № 12 в т. VI наст. изд.
67
Аполлон. 1915. № 10.
ПРП, ПРП (Шанхай), ПРП (Р-т), СС IV, ЗС, ПРП 1990, СС IV (Р-т), Соч III, Изб (Вече), Лекманов, Москва 1988.
Дат.: октябрь 1915 г. — по времени публикации.
Перевод на англ.
