Анатолий Луначарский - Том 6. Зарубежная литература и театр
Пожелаем, чтобы и после семидесяти пяти лет Шоу жил долго, чтобы глаза его могли увидеть полный восход социалистического солнца (бурные продолжительные аплодисменты)» («Литературная газета», 1931, № 41, 30 июля).
[Рецензия на книгу С.С. Динамова «Бернард Шоу»]*
Впервые напечатано в газете «Известия ЦИК СССР и ВЦИК», 1931, № 266, 26 сентября, в разделе «Критика и библиография».
Печатается по тексту первой публикации.
(1) С. Динамов, Бернард Шоу, Гослитиздат, М.-Л. 1931.
(2) В машинописи далее следует фраза:
«Первоначально задумано было так, чтобы она вышла как раз во время приезда Бернарда Шоу, но небольшое опоздание отнюдь не будет в ущерб»
(ЦПА ИМЛ, ф. 142, оп. 1, ед. хр. 209).(3) Отрывки из интервью Шоу, выступившего в Варшаве после своей поездки в Советский Союз с зашитой СССР, приведены в книге С. Динамова «Бернард Шоу», стр. 75. См. также «Правду» и «Известия ЦИК СССР и ВЦИК» за 2 августа 1931 года («Бернард Шоу о СССР»).
(4) В письме к С. С. Динамову от 25 март 1936 года Шоу писал: «Я читал Маркса на четырнадцать лет раньше Ленина» (Отдел рукописей Института мировой литературы им. А. М. Горького АН СССР, ф. 75).
(5) Освальд Мосли — лидер Британского союза фашистов, организованного по образцу немецкой фашистской партии. Мосли пришел к фашизму после работы в лейбористской партии (в 1929–1930 годах был министром в лейбористском правительстве Макдональда).
(6) Очевидно, имеются в виду некоторые высказывания Шоу 20-х годов об итальянском фашизме и Муссолини.
(7) У Б. Шоу имеется ряд выступлений о Советском Союзе. В 1931 году лондонское Общество друзей Советского Союза опубликовало выступление Шоу по радио для Америки о СССР («Look, you boob!.. What Bernard Show told the Americans about Russia! His famous broadcast», London, Friends of the Soviet Union, 1931).
Предисловие [К книге Ф. Гёльдерлина «Смерть Эмпедокла»]*
Впервые напечатано в книге: Фридрих Гельдерлин, Смерть Эмпедокла. Трагедия. Перевод Я. Голосовкера, «Academia», М.-Л. 1931.
Печатается по тексту первой публикации.
(1) Луначарский цитирует аннотацию Я. Голосовкера, помещенную на клапане суперобложки указанной выше книги.
(2) Речь идет о работе К. Маркса «Введение (Из экономических рукописей 1857–1858 годов)». См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. 12, стр. 736–738.
(3) «Социологические и патологические факторы в истории искусства». Заслушан в секции литературы, искусства и языка Комакадемии 31 октября 1929 года. Напечатан в «Вестнике Коммунистической академии», № 37–38, 1930, стр. 40–80. Конспект доклада (с подзаголовком «Фридрих Гельдерлин») был напечатан посмертно в журнале «Литературный критик», 1935, № 12, стр. 58–81.
(4) См. письмо Ф. Шиллера Гёте от 17 августа 1797 года (Фридрих Шиллер, Собр. соч. в семи томах, т. 7, Гослитиздат, М. 1957, стр. 466–470).
(5) См. «Философия истории». Введение (Гегель, Сочинения, т. VIII, Соцэкгиз, М.-Л. 1935).
[Гвидо Кавальканти]*
Впервые напечатано в «Литературной энциклопедии», т. 5, изд. Коммунистической академии, М. 1931.
Печатается но тексту первой публикации.
(1) См. Боккаччо, Декамерон. День шестой, Новелла девятая: «Гвидо Кавальканти язвит, под видом приличной шутки, нескольких флорентийских дворян, заставших его врасплох».
Гёте-драматург*
Впервые напечатано в журнале «Советский театр», 1932, № 4, апрель.
Печатается по тексту первой публикации.
(1) В 1798 году, когда Гёте находился в Швейцарии, он узнал о смерти молодой актрисы Христианы Нейман (в замужестве Беккер), ученицы поэта по Веймарскому театру. Гёте написал стихотворение «Эфросина» (по названию роли, исполняемой актрисой).
(2) Имеется в виду юношеская речь «Ко дню Шекспира» (1771).
(3) Слова в кавычках не являются цитатой. Луначарский передает своими словами следующий разговор Гёте с Эккерманом, состоявшийся 30 марта 1824 года:
«Тик обладает талантом высокого значения. Его исключительные заслуги никто лучше меня не умеет оценить. Но если его хотят сделать выше, чем он есть на самом деле, и поставить его рядом со мной, то это заблуждение. Я это могу прямо сказать, потому что меня это не затрагивает за живое, — ведь я не сам себя сделал. Это было бы то же самое, как если бы я стал себя сравнивать с Шекспиром; последний тоже ведь не сам себя сделал, и все же является существом высшего порядка, на которое я смотрю снизу вверх и которое умею глубоко чтить»
(см. Иоган Петер Эккерман, Разговоры с Гёте в последние годы его жизни, «Academia», М.-Л. 1934, стр. 232).(4) Имеются в виду две части «Фауста».
(5) Слова в кавычках не являются цитатой. Луначарский передает своими словами следующие разговоры Гёте с Эккерманом 3 января 1830 года:
«Фауст, — продолжал он, — есть все же нечто совершенно несоизмеримое, и тщетны все попытки сделать его доступным нашему рассудку». 6 мая 1827 года: «Вот они подступают ко мне и спрашивают: какую идею хотел я воплотить в своем Фаусте? Как будто я сам это знаю и могу это выразить!.. В самом деле, хорошая это была бы штука, если бы я попытался такую богатую, пеструю и в высшей степени разнообразную жизнь, которую я вложил в моего Фауста, нанизать на тощий шнурочек одной, единой для всего произведения идеи!»
(см. Иоган Петер Эккерман, Разговоры с Гёте в последние годы его жизни, «Academia», М.-Л. 1934, стр. 484–485 и 718–719).(6) Полное название трагедии — «Гёц фон Берлихинген с железною рукою» (1773).
(7) Тема «отречения» неоднократно возникает в творчестве Гёте: в романе «Годы странствий Вильгельма Мейстера» (1821–1829), имеющем подзаголовок «Отрекающиеся», в «Фаусте» и др. Фауст рассуждает об «отречении» с Мефистофелем в сцене «Рабочая комната», ч. I (см. Гёте, Фауст, Гослитиздат, М. 1953, стр. 99).
(8) Перефразированная Луначарским цитата из статьи Ф. Энгельса «Немецкий социализм в стихах и прозе». У Энгельса:
«И Гёте был не в силах победить немецкое убожество; напротив, оно побеждает его; и эта победа убожества над величайшим немцем является лучшим доказательством того, что „изнутри“ его вообще нельзя победить»
(см. К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. 4, стр. 233).(9) Луначарский передает мысль Маркса и Энгельса, которую они высказывали в ряде работ. Так, в книге «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии» Энгельс писал:
«…Только в среде рабочего класса продолжает теперь жить, не зачахну в, немецкий интерес к теории… Немецкое рабочее движение является наследником немецкой классической философии»
(К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. 21, стр. 317).Вольфганг Гёте*
Впервые напечатано в качестве вступительной статьи к книге: Гёте, Собрание сочинений в тринадцати томах, т. I, Гослитиздат, М.-Л. 1932.
Работая над предисловием, Луначарский включил в него основные положения, легшие в основу его выступлений в связи со столетием со дня смерти Гёте, в частности статей «Гёте и мы» («Вечерняя Москва», 1932, № 61, 15 марта), «Мир чествует Гёте» («Молодой большевик», 1932, № 6) и доклада «Гёте и его время», прочитанного 22 марта 1932 года в Доме Союзов на вечере, посвященном столетию со дня смерти Гёте («Литературное наследство», 1932, № 4–6).
Печатается по тексту первой публикации.
(1) Тринадцатитомное собрание сочинений Гёте на русском языке издавалось Гослитиздатом в ознаменование столетия со дня смерти Гёте, и выпуск первых двух томов был приурочен к юбилейной дате — 22 марта 1932 года. В дальнейшем тома выходили в следующем порядке: III и IV — в 1933 году, VI — в 1934, VII, VIII, IX, XI — в 1935, X — в 1937, V («Фауст») — в 1947, XII (Переписка) — в 1948 и XIII (Переписка) — в 1949 году.
(2) См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. 4, стр. 233.
(3) Ср. К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. 27, стр. 76. Здесь и далее Луначарский иногда с пропусками цитирует К. Маркса и Ф. Энгельса или перелагает их мысли.
(4) Луначарский цитирует по памяти слова из стихотворения Баратынского «На смерть Гёте». У Баратынского:
Предстала, — и старец великий смежил Орлиные очи в покое; Почил безмятежно, зане совершил В пределе земном все земное!
(5) Свое отношение к книге Гольбаха «Система природы» (1770) Гёте выразил в третьей части своей книги «Из моей жизни. Поэзия и правда» («Aus meinem Leben. Dichtung und Wahrheit»):
«Для примера я назову „Systeme de la nature“, с которой мы познакомились из любопытства. Мы не могли понять, как такая книга могла быть опасной; она представлялась нам такою мрачной, киммерийской, мертвенной, что нам трудно было выносить ее содержание, и мы содрогались перед ней, как перед призраком»
