Николай Чернышевский - Том 3. Литературная критика
1825. (Борис Годунов).
1826. Сцена из Фауста.
1827. Арап Петра Великого.
1828. Полтава
1829. Галуб.
1830. Скупой рыцарь. — Моцарт и Сальери. — Каменный гость. — Пир во время чумы.
1832. Русалка. — Дубровский.
1833. Медный всадник. — Капитанская дочка. — Пиковая дама — Египетские ночи.
24
пресыщенный человек (франц.).
25
Прежде называли поэтами только стихотворцев, а поэзиею только одни стихи. Теперь поняли, что поэтическими произведениями должно называть все хорошие сочинения по части изящной литературы, все равно стихами ли они писаны или прозою. Впрочем, до сих пор «поэтами» называют в особенности тех писателей, у которых особенно много или воображения, или задушевной теплоты; те произведения изящной словесности, в которых холодный рассудок преобладает над воображением и теплотою чувства, не принято называть «поэтическими».
26
Первая ода Ломоносова, которого обыкновенно называют отцом нашей изящной словесности, была написана в 1739 году.
27
Не надобно забывать, что мы говорим собственно только об изящной литературе. В числе ученых сочинений всегда были книги очень интересные. Но круг публики, читающей ученые книги, всегда бывает гораздо малочисленнее той публики, которая читает почти исключительно только произведения изящной словесности; изящная словесность, между прочим, необыкновенно важна и потому, что именно она привлекает к чтению и распространяет в обществе любовь к книгам, т. е. к просвещению.
28
Вскоре после того, как явились первые поэмы Пушкина, сделалась известною значительной части публики превосходная комедия Грибоедова «Горе от ума», и Грибоедов должен разделять с Пушкиным славу преобразователя литературы. Но, несмотря на всю любовь к благородному автору этой комедии, несмотря на все великие достоинства ее, надобно сказать, что для истории нашей литературы и образования русской публики Пушкин еще важнее, нежели Грибоедов; потому что Грибоедов после «Горя от ума» не написал ничего, а чтобы иметь действие на публику и литературу, деятельность писателя должна быть продолжительна и сочинения его довольно многочисленны.
29
Монастырем Пушкин называет Лицей, где тогда учился.
30
Господин аббат (франц.).
31
Скажите, за что партер освистал «Похитителя»? за то, что бедный автор похитил его у Мольера, — Пушкин, читая свои комедии, воображал, что они разыгрываются на сцене, и сестра была для него «публикою» и «партером», решающим успех или падение пьесы.
32
Ода эта, написанная Державиным под влиянием известия о смерти Потемкина-Таврического, принадлежит к числу лучших произведений Державина.
33
Имена ненавистны, — то есть не будем называть имен (лат.).
34
В новейшей науке критикою называется не только суждение о явлениях в одной отрасли народной жизни — искусства, литературы или науки, но вообще суждение о явлениях жизни, произносимое на основании понятий, до которых достигло человечество, и чувств, возбуждаемых этими явлениями при сличении их с требованиями разума. Понимая слово «критика» в этом обширнейшем смысле, говорят: «Критическое направление в изящной литературе, в поэзии» — этим выражением обозначается направление, до некоторой степени сходное с «аналитическим направлением, анализом» в литературе, о котором так много говорили у нас. Но различие состоит в том, что «аналитическое направление» может изучать подробности житейских явлений и воспроизводить их под влиянием самых разнородных стремлений, даже без всякого стремления, без мысли и смысла; а «критическое направление» при подробном изучении и воспроизведении явлений жизни, проникнуто сознанием о соответствии или несоответствии изученных явлений с нормою разума и благородного чувства. Потому «критическое направление» в литературе есть одно из частных видоизменений «аналитического направления» вообще. Сатирическое направление отличается от критического, как его крайность, не заботящаяся об объективности картин и допускающая утрировку.
35
Мы говорим о направлении литературы, о ее духе, стремлениях, а не о развитии литературного языка — в последнем отношении, как уже тысячу раз было замечаемо в наших журналах, Крылов должен быть считаем одним из предшественников Пушкина.
36
Прежде Полевой говорил, что разрушение старых авторитетов было его делом, и вообще ясно, что своего противника он считает своим учеником, в ослеплении зашедшим далее границ, поставленных учителем.
37
«Собор Парижской богоматери» (франц.).
38
«Русский вестник», 1842, № 1.
39
Из сравнения с предыдущими выписками очевидно, что под «прекрасными» должно здесь понимать преимущественно «Вечера на хуторе» и слабейшие, по нынешнему мнению публики, из следующих повестей.
40
Романы Диккенса исключаются из области изящного.
41
Здесь подразумеваются преимущественно романы Жоржа Санда — они исключаются из области изящного!
42
Итак, романы Диккенса и Жоржа Санда ниже самых грубых фарсов и буффонад, ниже даже поэмы «Елисей, или раздраженный Вакх», ниже «Энеиды», вывороченной наизнанку Н. Осиповым и А. Котельницким, — это все еще принадлежит хотя «низшему отделу» искусства, а произведения Диккенса и Жоржа Санда совершенно «исключаются из области изящного».
43
См. письмо Гоголя к Максимовичу от 14 августа 1834 г. в «Опыте биографии Гоголя», г. Николая М., помещенном в «Современнике», 1854 г.
44
См. список сочинений Гоголя, составленный г. Геннади в «Отеч[ественных] зап[исках]» 1853 года. Из этих статей большая часть, как, например, «Скульптура, живопись и поэзия», «Об архитектуре», «Жизнь», принадлежат еще 1831 году и написаны, конечно, прежде, нежели фамилия Гоголя упоминалась печатным образом.
45
Мы говорим об умеренности Белинского не для того, чтобы хвалить или осуждать его, а просто потому, что умеренность эта факт очень важный и неоспоримый, а между тем, слишком часто опускаемый из виду при суждениях о Белинском.
46
Читатели видят, конечно, что мы говорим единственно о полноте, а не о художественных совершенствах воспроизведения жизни. Быть может, по форме «Ревизор» живее, нежели «Коварство и любовь»: об этом каждый может думать, как ему угодно.
47
«Чужое, извне взятое содержание никогда не может заменить, ни в литературе, ни в жизни, отсутствия своего собственного, национального содержания; но оно может переродиться в него со временем, как пища, извне принимаемая человеком, перерождается в его кровь и плоть и поддерживает в нем силу, здоровье и жизнь. Не будем распространяться, каким образом это сделалось с Россиею, созданною Петром, и русскою литературою, созданною Ломоносовым; но что это действительно сделалось и делается с ними — это исторический факт, истина фактически очевидная. Сравните басни Крылова, комедию Грибоедова, произведения Пушкина, Лермонтова и, в особенности, Гоголя, — сравните их с произведениями Ломоносова и писателей его школы, и вы не увидите между ними ничего общего, никакой связи. Между писателями, которых мы поименовали выше, и между Ломоносовым и его школою действительно нет ничего общего, никакой связи, если сравнить их, как две крайности; но между ними сейчас же явится перед вами живая кровная связь, как скоро вы будете изучать в хронологическом порядке всех русских писателей от Ломоносова до Гоголя. Тогда вы увидите, что до Пушкина все движение русской литературы заключалось в стремлении, хотя и бессознательном, освободиться от влияния Ломоносова и сблизиться с жизнью, с действительностью, следовательно, сделаться самобытною, национальною, русскою». («Соврем[енник]», 1847, № 1, Критика, стр. 3–4.)
48
«Мельник из Анжибо», «Грех господина Антуана», «Изидора» (франц.).
49
Возвышенный идеал благородства (франц.).
50
«Сродство душ» (нем.).
51
[Именно он, а не кто другой. Нет ни малейшего сомнения, что если бы не указал Белинский истинные заслуги Ломоносова, Державина, Карамзина, в настоящее время эти писатели не пользовались бы и десятою частью того уважения, каким пользуются теперь, благодаря Белинскому].
