Мариэтта Чудакова - Новые работы 2003—2006
477
Ср.: «Яркое средство выражения идеологического примитивизма – семантическая оппозиция. Одной из главных оппозиций, по материалам толкований, является оппозиция революционный – контрреволюционный» (Купина 1995, с. 10). Редко встретится – нереволюционный.
478
Фрагмент, извлеченный из частного письма от 4 июня 1919 г. (Калужская губерния) военной цензурой // Неизвестная Россия. ХХ век. II. [М.,] 1992. С. 213.
479
«Я не говорю уже о лицемерии, которое проявляется в том, что смертная казнь стыдливо именуется “высшей мерой наказания”, в стране, где расстрелы производятся по судебным и внесудебным приговорам, где смертная казнь – “физическое уничтожение” – стало обыденною мерою “социальной защиты”» (Ларсон М. Я. На советской службе: Записки спеца. Париж, 1930. С. 234).
480
Т. А. Аксакова-Сиверс вспоминает, как ее вызвали в 1932 году «на Гороховую» и допрашивали об эмигранте, с которым она в 1926 году виделась в Париже: «в центре внимания стояли мои разговоры с ним при встрече, то есть семь лет назад. Я сказала, что он расспрашивал меня о жизни в СССР (что было вполне естественно) и что я отвечала на его вопросы в общих чертах – никаких сведений, выходящих за круг обывательских, я не давала и не могла давать, так как ими не обладала. Когда я увидела, что в протоколе мои слова сформулированы: „Я информировала его о жизни в СССР“ – я восстала против глагола „информировать“ и настояла, чтобы он был заменен глаголом „рассказывала ему“ (Аксакова-Сиверс Т. А. Семейная хроника. Книга вторая. Paris, 1988. С. 110). „Восстала“ именно потому, что ей слышно было в этом слове сугубо советское его значение.
481
К концу года это сделать было необходимо. Сдать непотраченное в государственную казну было невозможно – тогда меньше выделят в следующем году. «В условиях дефицита и ослабления централизованного контроля за процессом развития ресурсы имеют тенденцию перетекать не туда, где они нужнее всего с точки зрения интересов общества, а туда, куда им легче перетечь, ‹…› где их проще потратить или, как у нас любовно говорят, “освоить”. ‹…› Сильнее позиции тех отраслей, которые ‹… › имеют возможность отчитываться не реальными результатами, переданными потребителю, ‹…› а миллионами кубометров земляных работ и миллиардами рублей „освоенных средств“ (Гайдар Е. (в соавторстве с В. Ярошенко). Нулевой цикл: К анализу механизма ведомственной экспансии // Коммунист, 1988, № 8; цит. по: Гайдар Е. Соч.: В 2 т. Т. 2. М., 1997. С. 533. Курсив наш).
482
«…Обещал похлопотать и “обеспечить”. Все они вот уже месяц “хлопочут” и “обеспечивают”, а ламп до сих пор нет. Вообще это любимое слово – “обеспечить”. Как-то капитан кричал из палатки: – Обеспечьте мне Карпова!» (Маньков А. Г. Дневники тридцатых годов. СПб., 2001. С. 235. Запись от 9 октября 1939 г.).
483
Например, позор. Ср.: «Как пробиться обратно к понятиям – честь, благородство, достоинство? ‹…› размылись, растушевались за два века эти понятия, и ничего не стыдно. Да и заметьте, кстати, что само слово “позор” давно ушло из нашего лексикона. Позор мог относиться только к американской или израильской военщине, но никак не к нам, любимым” (актер Н. П. Караченцов – М. Невзорова. Мы – дети полдорог: Диалог графа Ник. Петр. Резанова с актером Н. П. Караченцовым. – НГ, 24 марта 1994, с. 7). Ср. также: „Я ‹…› по привычке читал заголовки на лоскутах пожелтевших газет. “На необъятных просторах Родины”. Понятно. “Обуздать…” Оборвано, но тоже понятно. “Позор…” – и снова ворсистый обрыв“ (Гандлевский С. Трепанация черепа. (1994) // Гандлевский С. Порядок слов: стихи, повесть, пьеса, эссе. Екатеринбург, 2000. С. 118).
484
«Слова благотворительность, милосердие стали подозрительными. Редактор требует замены слов символ, вдохновение, наитие, интуиция, подсознание, откровение, литургия, соборность, ритуал, библия, нерукотворный, божественный, озарение, богоматерь, инобытие, таинство и т. п.» (Хан-Пира Э. И. Язык власти и власть языка // Вестник АН СССР. 1991. № 4. С. 20). С. О. Хан-Магомедов рассказывал нам: когда в середине 70-х он готовил для издания одну из своих книг по дизайну, редактор сказала ему, что нельзя употреблять слов «абстрактный», «абстракционизм». – А беспредметность можно? – Тем более нельзя! – Помирились на «отвлеченности».
485
Гайдар Е. Дни поражений и побед. М., 1996. С. 47.
486
Конец 1940-х – начало 50-х: «…Если бы кто-то донес, гэбисты стали бы мне “антисоветскую агитацию” шить с чистой совестью. ‹…› И однако они бы ошиблись – агитацией и вообще политикой я не занимался. Просто они не знали, что такое агитация, хотя очень усердно за нее сажали. Они искренне верили, что любое, даже не высказанное (и тем более высказанное) несогласие с тем, что насаждается, и есть агитация. Но я никого ни за что не агитировал, только делился тем, что я знал и что меня переполняло – хотел, чтоб они тоже не были слепыми кутятами. ‹…› Это была импульсивная потребность, которой я не мог противостоять, а не агитация» (Коржавин Н. В соблазнах кровавой эпохи: Воспоминания в 2-х кн. Кн. 2. М., 2005. С. 422). Курсив наш. – М. Ч.
487
Записи в дневнике Б. Эйхенбаума от 9 декабря 1949 г. и 13 марта 1953 г. (цит. по: Наследие и путь… С. 29). Одна из многочисленных иллюстраций того полностью сложившегося «языка терминов», на котором Эйхенбаум не может писать, – в дневниковой записи К. Чуковского от 9 мая 1947 года: «Сегодня Виктор Петрович Дорофеев, редактор Гослитиздата, – человек, как он любит выражаться, “несгибаемый” – протирает с песком мою несчастную статейку “Пушкин и Некрасов”. Начало его переработки я видел – боже мой! – “широкий читатель”, “Анненков размазывал”, “острая борьба”, “жгучая ненависть”. Это умный и въедливый, но совершенно безвкусный, воспитанный самой последней эпохой молодой человек – отлично вооруженный для роли сурового цензора, темпераментный, упрямый, фанатик» (Чуковский К. Дневник: 1930–1969. М., 1994. С. 228; курсив наш. – М. Ч.).
488
Долинина Н. Маскарад слов // Известия, 29 ноября 1960 г. Выделено автором; это – прямая иллюстрация к приведенным словам Б. Эйхенбаума о том, что «языка сейчас нет».
489
Ср. еще у него же как у одного из ведущих в эти годы, т. е. репрезентирующих официоз, критиков: «…Превращать литературу в средство затемнения масс и их развращения», «служить делу затемнения сознания масс и их развращения» (Тарасенков Ан. О советской литературе: Сб. статей. М., 1952. С. 13, 44). Список примеров мог бы быть бесконечным.
490
Ее исчезновение в первое же советское десятилетие зафиксировал Зощенко своей прозой: он «утверждает, что ‹…› своего голоса, то есть целостной речевой культуры, нет у тех слоев, на которые должен, по его мнению, ориентироваться современный литератор; та же культура, которой располагают другие слои, им не берется в расчет, как связанная со словом отжившим, для современной литературы непригодным» (Чудакова М. О. Литература советского прошлого. Избранные работы. Т. 1. М., 2001. С. 132–133).
491
Как только в речи Сталина появлялось некое новое слово, оно сразу «размножалось», тиражировалось: «Если в период разгара вредительства наше отношение к старой технической интеллигенции выражалось, главным образом, в политике разгрома, то теперь, в период поворота этой интеллигенции в сторону советской власти, наше отношение должно выражаться, главным образом, в политике привлечения и заботы о ней» (Речь Сталина на совещании хозяйственников при ЦК ВКП(б) 23 июня 1931 г. // Сталин И. Сочинения. Т. 13. Июль 1930 – январь 1934. М., 1951. С. 72). Ср.: «…Не случайно, что мы сейчас окружаем величайшей заботой наших драматургов» (Вступительная речь тов. И. Гронского // Советская литература на новом этапе: Стенограмма первого пленума Оргкомитета Союза советских писателей (29 октября – 3 ноября 1932). М., 1933. С. 8); «Поздравляю вас, мои дорогие, со снижением на продовольственные товары. Одновременно благодарю советское правительство и большевистскую партию за заботу о нашем советском народе» (из сводок высказываний населения Москвы, направляемых МГБ Сталину: из семейной переписки, из Москвы во Львов, 2 апреля 1952 г. // Неизвестная Россия. ХХ век. II. [М.,] 1992. С. 285); «В социальных, политических, культурных преобразованиях, вносимых Октябрем, проявлялась забота партии, социалистического государства, о человеке, угнетенном царизмом, помещиками и капиталистами…» (Меньшутин А., Синявский А. Поэзия первых лет революции: 1917–1920. М., 1964. С. 6).
492
Наследие и путь… С. 30.
493
См. о них в статье В. Кузнецова об истории его ареста за эти листовки: О 40-х и 50-х: дом, школа, филфак МГУ // Тыняновский сборник. Вып. 10. М., 1998.
494
Литературная газета, 28 января 1934 г.
