Александр Шмаков - Письма из Лозанны

Письма из Лозанны

ПИСЬМА ИЗ ЛОЗАННЫ

Н. А. Рубакин

В швейцарском городе Лозанне долгие годы жил и трудился Николай Александрович Рубакин, автор выдающегося труда, известного под названием «Среди книг». В подзаголовке значится: «Опыт обзора русских книжных богатств в связи с историей научно-философских и литературно-общественных идей». Без такого издания, писал в своей рецензии В. И. Ленин, «ни одной солидной библиотеке… нельзя будет обойтись».

Н. А. Рубакин внес замечательный вклад в теорию и практику самообразования. Он разрабатывал проблемы пропаганды книги и руководства чтением в связи с изучением психологии основных типов читателей, в результате чего создал теорию библиопсихологии.

Однако в ней проявились ошибочные методологические позиции. Тенденции Н. А. Рубакина к аполитичности, к «надпартийности» критиковал в той же рецензии Ленин. Вместе с тем В. И. Ленин высоко ценил Рубакина как библиографа и книговеда. Они почти в одно и то же время оказались в Швейцарии и с той поры хорошо знали друг друга.

Н. А. Рубакиным написано огромное количество научно-популярных книг, общий тираж которых составляет более 20 миллионов экземпляров.

— Отмечены ли в Лозанне места, связанные с Рубакиным?

Гид, сопровождавший нас в туристической поездке по Швейцарии, пожал плечами.

— А кто такой Рубакин?..

Н. А. Рубакин

Не так уж много минуло времени, как перестало биться сердце ученого, а в Лозанне и соседнем Кларане, где Николай Александрович прожил почти сорок лет, он забыт, и ничто не напоминает о нем, словно бы не ступала нога Рубакина по здешней земле.

Думы мои в тот момент были о бескорыстном русском человеке, его щедрой и отзывчивой натуре, приветливости, его огромных знаниях, которые стремился передать своему народу.

В Лозанне, возле небольшого особняка, затерянного в густой зелени деревьев тихого квартала, где когда-то жил Н. А. Рубакин, родилась мысль рассказать о живительных и плодотворных связях его с уральцами.

Письма из Лозанны. Их множество. Они хранятся сейчас в Рукописном отделе Государственной библиотеки СССР имени В. И. Ленина, частично — в архивах Свердловска, Перми и других городов страны. Малая часть их напечатана в периодических изданиях, а основное эпистолярное наследие до сих пор и не опубликовано и не изучено.

А между тем это духовное богатство, завещанное ученым с тысячами книг и рукописей нашей стране, доступно исследователям, открывает перед ними все новые и новые возможности в ознакомлении с неизвестными документами.

Чтобы представить переписку Н. А. Рубакина, ученого и писателя, достаточно сказать, что он переписывался более чем с 20 тысячами читателей и корреспондентов, проживавших во всех концах огромнейшей России и во многих зарубежных странах. По количеству писем, их многообразию эпистолярная коллекция Н. А. Рубакина является одной из крупнейших. Энергия этого человека поражала современников, вызывает удивление она и теперь.

Революционные деятели, писатели, ученые, бывая в Швейцарии, встречались с ним, пользовались его уникальной библиотекой, библиографическими трудами, дружили с ним. Среди них: Г. В. Плеханов и А. В. Луначарский, Р. Роллан и М. Горький, Н. К. Крупская и Вера Фигнер.

Я мысленно представил карту переписки Н. А. Рубакина с читателями России и будто увидел густую сеть пунктиров, покрывших Урал и связавших наш край со Швейцарией. Эти линии протянулись к Оренбургу и Челябинску, Кургану и Нижнему Тагилу, Уфе и Перми, Екатеринбургу и Ирбиту, Белорецку и Тобольску, Златоусту и Шадринску и многим другим уральским и приуральским поселкам, железнодорожным станциям и селам.

И когда я в библиотеке перелистал толстые журналы, в которых регистрировалась переписка Н. А. Рубакина, то передо мной раскрылись интересные человеческие судьбы. Это были люди самых разных возрастов и профессий — учителя, библиотекари, студенты, земские работники, литераторы и просто крестьяне и рабочие, жаждавшие расширить свои знания путем самообразования. Они спрашивали ученого обо всем, что их интересовало, делились сокровенными мыслями, присылали свои первые литературные опыты, рефераты, сочинения, книги, и все тщательно изучалось Рубакиным, не оставалось без ответа.

Активная переписка Рубакина с уральцами завязалась еще до его эмиграции в Швейцарию и продолжалась до конца жизни. По письмам легко прослеживается социальный облик и политические взгляды его корреспондентов, ярко видна эпоха накопления и взрыва революционных сил России.

На этом историческом фоне вырастает сама фигура подвижника-ученого, посвятившего себя пропаганде книги, распространению знаний в народе.

Содержание одного конверта

Мы мало знаем о том, как пришел в литературу прозаик и драматург Александр Завалишин. Слишком общи сведения его биографии, напечатанные в кратких справочниках и энциклопедии. Даны лишь основные даты и место рождения, сказано об участии его в гражданской войне на Урале, об учебе, первых публикациях, выходе книг и постановке спектаклей на местных и столичных сценах, упомянуто о работе в редакциях газет.

Обязательные анкетные данные не раскрывают, а только хронологически перечисляют жизненные вехи А. Завалишина. Несколько литературно-критических статей добросовестно пересказывают известные биографические сведения и не добавляют новых фактов из его литературной и общественной деятельности.

Мы никогда не узнали бы об истоках творчества А. Завалишина, если бы отдельные документы не обнаружились в фондах Н. А. Рубакина.

Здесь оказалась подробнейшая биография писателя с множеством житейских подробностей, раскрывающих характер, настроение, природные склонности и интересы А. Завалишина. Здесь же сохранились рукописи первых рассказов «Победа добра», «Городничий XX века», пьеса в одном действии «Крючки», напечатанная отдельным изданием в Москве в 1915 году и поставленная на сцене Челябинского Народного дома.

Пьесу автор с благоговением посвятил своему дорогому учителю Н. А. Рубакину. А на экземпляре, отправленном в Швейцарию, еще и автограф: «Н. А. Рубакину от глубокоблагодарного автора. 7/20—III—1918, г. Оренбург». Вот в этом-то пакете с отметкой: «В конверт Завалишина (читатель)» дошли до нас ценные бумаги писателя-земляка.{1} Среди них рассказ «Победа добра» — о двух молодых людях — Анри и Франце, задумавшихся над своей жизнью: прожигать ее в распутстве и безделье, или посвятить благородному делу, стремлению к лучшему идеалу.

Что послужило толчком к написанию рассказа? На этот вопрос помогает ответить письмо автора от 13 июля 1913 года, адресованное в Швейцарию.

«Это от строчки до строчки истина, — сообщает Завалишин. — Все в нем написанное лично мною пережито, перечувствовано, передумано, потому что я являюсь не только автором, а, главное, героем этого рассказа».{2}

Оказывается, высокий, худой юноша Анри — сам автор, а Франц — его друг.

«Покорнейшая моя просьба теперь заключается в том, чтобы Вы просмотрели эти рассказы и сказали мне, что они из себя представляют. А, главное, о «Победе добра», который я написал под влиянием пережитого в одну ночь».{3}

Значит, в основе рассказа «Победа добра» — реальные события, которые автор не сумел правдиво и убедительно раскрыть, не владея еще приемами реалистического письма.

В «Городничем XX века» — более удачная попытка рассказать об окружающей действительности: виден захолустный город, затерянный в глуши огромнейшей Оренбургской губернии, полный произвол городничего, который сам себе и бог и царь.

В рассказе показан быт полицейских, бедность и ограниченность их интересов, пьянство и обжорство, издевательства над подчиненными и арестованными. Здесь автору не откажешь в наблюдательности, в подборе деталей, выразительности языка.

Рассказы подписаны псевдонимом «А. Кулевчинский», но в рукописи «Победа добра» псевдоним зачеркнут, а сверху надписано: «А. Завалишин».

Содержание рубакинского конверта помогает восстановить литературную среду, способствовавшую развитию дарования молодого писателя. Тогдашний Оренбург жил довольно бурной для провинциального города культурной жизнью, работал «кружок литераторов», выпустивший в 1913 году вторым дополненным изданием сборник «Серый труд». Составил его Н. Афиногенов — отец известного советского драматурга. Книга вызвала «бурю в стакане воды». Через месяц после выхода полиция стала изымать ее из магазинов. Сборник был конфискован.