Николай Великанов - Мерецков

В сложном положении был и Северо-Западный фронт. Его 8, 11 и 27-я армии вели тяжелые оборонительные бои с гитлеровскими войсками. Для усиления фронта ему была передана 34-я армия под командованием генерал-майора К.М. Качанова…

Самолет с тремя представителями Ставки приземлился на прифронтовом аэродроме. Булганина, Мехлиса и Мерецкова уже ждал извещенный об их прилете генерал-лейтенант П.А. Курочкин, недавно сменивший командующего Северо-Западным фронтом генерал-майора П.П. Собенникова. На двух машинах в сопровождении охраны они двинулись в штаб, развернутый на берегу озера Велье к северу от Селигера.

По дороге Павел Алексеевич Курочкин рассказал о ситуации на фронте. Враг давит и давит, у него большое преимущество в танках, артиллерии и авиации. В упорных боях в августе войска фронта нанесли ему ощутимый урон, изматывая его основные силы. Особенно крепко потрепали противника под Сольцами и Старой Руссой. Но к 25 августа соединения армий фронта все же вынуждены были отойти за реку Ловать. С рубежа реки Полы фашисты силой до двух дивизий повели наступление на Демянск.

В штабе Курочкин уже более обстоятельно обрисовал общую обстановку на Северо-Западном фронте, резко обострившуюся в конце августа, когда дивизии 56-го моторизованного корпуса генерала Манштейна прорвались из района станции Дно во фланг и тыл 34-й армии, пытавшейся ударом с юга вернуть Старую Руссу. Одновременно с танками Манштейна перед фронтом появились части 3-й танковой группы генерал-полковника Гота. Они взломали оборону 27-й армии на стыке между Северо-Западным и Западным фронтами и вышли к Демянску. Связь с обеими армиями утрачена. Между тем на правом фланге фронт держится пока достаточно прочно. Новгородская группировка генерала И.Т. Коровникова, развернутая фронтом на запад за Волховом севернее озера Ильмень, также держится. За прочность ее позиций севернее Ильменя можно в ближайшее время не опасаться. Несколько хуже обстоят дела у 11-й армии (командарм В.И. Морозов) к югу от озера Ильмень. К.А. Мерецков в своих воспоминаниях описывает этапы действий прибывшей «тройки». Куда ехать сначала? Звонят в штаб 11-й армии генерал-лейтенанту Морозову. Он отвечает на вопросы спокойно, говорит уверенно, настроение бодрое. Значит, 11-я армия подождет. Звонят командующему Новгородской оперативной группой генерал-майору Коровникову. Там немцы большой активности не проявляли, обстановка устойчивая. Решили отправиться в 27-ю армию.

Машины московских представителей сопровождали броневик разведки и мотоциклист для связи. По сведениям управления фронтом, штаб 27-й армии располагался где-то в районе деревни Филиппова Гора. Не успели отъехать несколько километров, как у совхоза «Никольский», возле командного пункта фронта (западный берег озера Велье), встретили идущего пешком полковника. Это был начальник штаба 34-й армии полковник Ф.П. Озеров, известный Мерецкову по совместной службе в Белорусском военном округе как хорошо подготовленный, толковый офицер. Из краткой беседы с ним выяснилось, что немцы нанесли несколько сильных ударов по армии. Он не знает, где в данный момент находятся его штаб и большинство дивизий, командарм Качанов также в неведении о местоположении войск.

Мехлис негодовал. Обложив Озерова отборной бранью, с досадой махнул на него рукой. Затем стал нервно выкрикивать угрозы в адрес командарма Качанова. Мерецков знал, что армейский комиссар отправлял командиров и политработников под трибунал и по менее серьезным основаниям, а в данном случае наверняка прибегнет к самым жестоким мерам.

Кирилл Афанасьевич подвел Озерова к мотоциклисту и поручил связному офицеру доставить полковника в штаб фронта. Мехлис, никак не отреагировав на действия Мерецкова, чернее тучи сел в машину.

Прибыли в штаб 27-й армии, располагавшийся возле Филипповой Горы. От передовой его отделяла цепочка малых озер, вытянувшихся на юг в сторону Селигера, и участки густого леса. Командарма генерала Н.Э. Берзарина представители Ставки застали в штабе. Он толком не мог ответить, где находились и какие рубежи занимали на данный период его войска. Ни у него, ни у начальника штаба никаких планов действий на ближайшие дни не было.

Мехлису хотелось немедленно арестовать генерала, однако он, видимо, за дорогу истратил весь свой гнев. К тому же необходимо было возвращаться в штаб фронта, а оставлять армию, изрядно потрепанную, без командования было нельзя. Замнаркома провел с командармом «воспитательную» беседу, красноречиво высказав ему все, что о нем думает. После этого дал Берзарину неделю, чтобы тот восстановил управление армией и был готов к нанесению контрудара в северо-западном направлении, который будет поддержан танковыми частями резерва Ставки. Эти части, возглавляемые лично начальником Главного управления бронетанковых войск генералом Я.Н. Федоренко, должны прибыть на Северо-Западный фронт в ближайшие дни.

Берзарин вышел из кабинета, где состоялась его проработка Мехлисом, в удрученном состоянии. Мерецков видел: командарм явно был не в себе. Кирилл Афанасьевич отвел его в сторону и, чтобы привести в чувство и успокоить, повел с ним товарищеский разговор, дал ему несколько дельных советов по организации войсковой разведки, сбору информации о движении войск, формированию резервов из подручных сил и средств для прикрытия участков вероятных прорывов противника. Берзарин постепенно пришел в себя и включился в работу, все еще не веря, что так легко отделался.

С 34-й армией было хуже. По обрывочным данным, ее части и соединения окружены и ведут автономные бои. Представители Ставки подняли всех на ноги для поиска и вывода их из окружения. Озеров приблизительно указал местоположение окруженных дивизий. По заданию Мерецкова один из штабных офицеров перелетел на самолете ПО-2 через немецкие боевые порядки и обнаружил в лесу трех комдивов этой армии — двух генералов и одного полковника. Движением отступающей армии по тылам противника руководил начальник оперативного отдела штаба армии полковник Юдинцев. Штаб фронта организовал вывод войск из вражеского кольца. Окруженные части были разделены на три колонны. Срочно составлялись маршруты прорыва. 11 сентября из западни вырвались 163-я мотострелковая дивизия, 257-я и 259-я стрелковые дивизии, 270-й корпусной артполк с материальной частью, а также остатки нескольких других частей и подразделений.

В тот же день неподалеку от деревни Заборовье был установлен контакт со вторым эшелоном штаба 34-й армии. Здесь пребывали в растерянности командарм Качанов и начальник артиллерии армии генерал-майор артиллерии В.С. Гончаров.