Татьянаа Иовлева - 100 знаменитых женщин

Старшая из сестер старательно исполняла свои обязанности, но чувствовала, что надолго ее сил не хватит. Эмили не смогла жить вдали от дома, и ее место заняла самая младшая – Энн, ставшая в пансионате отличницей и всеобщей любимицей. Когда в 1838 г. пансионат перевели в болотистый и сырой Дьюсбери-Мор, Шарлотта с радостью покинула его, подчинившись требованиям врача переменить климат. Здоровье всех сестер Бронте было очень слабым, они нуждались в спокойной жизни. Работа гувернантками их слишком изматывала. Надеяться на помощь брата им не приходилось. Брэнуэлл оказался наиболее избалованным и распущенным в семье, хотя подавал надежды как художник.

Сестры решили: чем служить в чужих домах, лучше открыть свою собственную школу. Но им необходимо было усовершенствовать знания иностранных языков. С этой целью Шарлотта и Эмили едут в брюссельский пансион супругов Эгер (1842 г.). Там они не только учились, но и преподавали английский и музыку другим воспитанницам. Шарлотте казался странным свободный режим обучения, отсутствие строжайшей дисциплины, к которой она привыкла с детства. И именно здесь она впервые полюбила. Господин Эгер, благополучный семьянин, ожидающий рождения пятого ребенка, казался ей тем единственным «Мастером». Но ее чувство не было взаимным, а вскоре перестало быть тайной. Шарлотте пришлось покинуть пансион (1844 г.). Она мучалась и тосковала, писала письма и не получала ответа.

Шарлотта вернулась в Хауорт. Свою школу сестры открыть так и не смогли. Отец их фактически ослеп, брат пристрастился к спиртному и опиуму. Их ожидала скучная, заунывная жизнь. Энергия Шарлотты искала выход из этого тупика – и нашла. Сестры давно уже уходили из безрадостного окружения в мир поэзии и литературы, они писали для себя. Шарлотта решила издать все эти стихи, но чтобы получить серьезную оценку своего творчества, предложила сестрам издать сборник за свой счет и под псевдонимом братьев Белл. Критики благосклонно отнеслись к произведениям Керрера (Шарлотты), Эктона (Энн), но особенно выделили «беспокойный дух» и оригинальность Эллиса (Эмили).

«Братья Белл» тут же предоставили издателю свою прозу. Но если «Грозовой Перевал» Эмили и «Агнес Грей» Энн были приняты, то роман Шарлотты «Учитель» получил отказ всех издателей (книга увидела свет только после смерти автора). Она радовалась успеху сестер, а сама в кратчайший срок написала новый роман, наполненный такой силой искренности, которая не могла не покорить даже самых требовательных читателей. Успех «Джейн Эйр» (1847 г.) был ошеломительным, и фирма «Смитт и Элдер» спустя три месяца выпустила второе издание.

Главной героиней романа оказалась не изнывающая от любовных чувств красавица, а невзрачная, словно серый воробышек, гувернантка, умная, независимая и имеющая такое же право на чистые чувства и личное счастье, как любая дама из высшего общества. «Джейн Эйр» – роман автобиографический, особенно в первой части. И если автору и не довелось пережить именно таких минут, как в романе, то можно не сомневаться: попади Шарлотта в такие ситуации, она повела бы себя, как созданная ею героиня. Бронте тоже была горда, самолюбива, искренна, а чувство собственного достоинства ей приходилось часто усмирять христианским терпением. Самая робкая и застенчивая из сестер, Шарлотта оказалась прирожденным борцом и нашла выход для всех из заунывной жизни.

Романы сестер были по достоинству оценены. Но «Джейн Эйр» поразила воображение редким сочетанием реальности и романтизма. При всем этом издатели даже не догадывались, что автором столь нашумевшего романа была женщина. Имя братьев Белл не сходило с уст, но никто ничего о них не знал. Чтобы избежать лишних домыслов, Шарлотта и Энн, состоявшие в переписке с издателем Смиттом, решились рассказать ему правду об авторах. Но публика еще несколько лет не догадывалась, что три сестры, три, казалось бы, ничем не примечательные женщины, совершили в литературе переворот.

Теперь Шарлотта, Эмили и Энн определили свое место в жизни. Только признание и слава достались лишь старшей сестре. Дом в Хауорте стремительно превратился в «долину теней». В сентябре от белой горячки умер Брэнуэлл, через три месяца от скоротечной чахотки скончалась Эмили (ее «Грозовой Перевал» получил настоящее признание только в XX в.). Энн еще успела закончить свой второй роман «Владелец Уилдфелл-Холла». Она пережила сестру лишь на полгода.

Наступил самый тяжелый период в жизни Шарлотты. Одиночество и тоска вновь окружили ее. Полгода она не могла вернуться к работе над романом «Шерли». Книга увидела свет в 1849 г. и стала наиболее социальным произведением в творчестве Бронте. Никаких романтических иллюзий, жестокая реальность современности била по чувствам читателей. «Незначительность» жизненного опыта писательницы компенсировалась творческой силой, стимулирующей силу воображения. «Я должна следовать собственным литературным путем…» – именно эта непохожесть на других авторов позволила Шарлотте не только завоевать читателя, но и противостоять жизненным несчастьям.

Теперь у спокойного и тихого автора появилось много друзей. Ее затворничество было наконец нарушено. Шарлотту приглашали в Лондон. Даже «язвительный» У. Теккерей чистосердечно приветствовал ее цитатой из «Джейн Эйр». Шарлотта «почувствовала в нем нечто угрожающее», а сама произвела на знаменитого писателя благоприятное впечатление: «Помню маленькое, дрожащее создание, маленькую руку, большие честные глаза. Именно непреклонная честность показалась мне характерной для этой женщины… Я представил себе суровую маленькую Жанну д’Арк, идущую на нас, чтобы упрекнуть за нашу легкую жизнь и легкую мораль. Она произвела на меня впечатление человека очень чистого, благородного, возвышенного».

Издатели Смитт и Уильямс оказывали Шарлотте самый радушный прием. Встречи были сердечны и доверительны, особенно с Джорджем Смиттом. Ее душа жила в ожидании личного счастья, но мужчина не решался раскрыть свои чувства, а Шарлотта, помня горький опыт безответной любви к Эгеру, писала подруге Эллен: «…Мы с Джорджем очень хорошо понимаем и искренне уважаем друг друга, а если смущаем друг друга, то это бывает очень редко. То, что я старше его на шесть-восемь лет, не говоря уже о полном отсутствии притязаний на красоту и тому подобное, – прекрасное спасительное средство. Я бы нисколько не побоялась отправиться с ним и в Китай».

Каждый раз возвращаясь домой, в свое «одиночество», Бронте оставалась обыкновенной хозяйкой дома, заботилась о престарелом отце, работала и тосковала по сестрам. В 1850 г. в память об Эмили и Энн она подготовила ко второму изданию их романы. Чтобы уйти от леденящей тишины дома, чувства заброшенности, Шарлотта работала много и быстро, несмотря на усиливающуюся депрессию. Несколько раз ей поступали предложения вступить в брак, но связать свою жизнь с кем-либо, зная, что «сердце немо», она не могла. Но теперь Шарлотта уже не избегала общества, гостила то в Лондоне у Смиттов, то в Манчестере у своей приятельницы Элизабет Гаскел (первый биограф Шарлотты Бронте и автор романа «Север и Юг»). «Затворнице из Хауорта» были везде рады, но Долг и Необходимость вновь и вновь возвращали ее в мрачный родительский дом. Да и работать она могла только здесь. Роман «Виллет» писался тяжело, с постоянными перерывами. Бронте часто болела. Может, потому ее героиня Люси наименее романтична и сентиментальна, а действие романа напоминает «горьким стоицизмом» произведения У. Теккерея. Лестные рецензии на «Виллет» (1852 г.) принесли Бронте радость и уверенность в своих творческих силах. Теккерей же, прочитав роман, увидел в героине мятущуюся душу автора: «Страстное, маленькое, жадное до жизни, храброе, трепетное, некрасивое создание…Я догадываюсь, как она живет, и понимаю, что больше славы и других земных или небесных сокровищ она хотела бы, чтобы какой-нибудь Томкинс любил ее, а она любила его… Благородное сердце жаждет слияния с другим, а вместо этого осуждено иссыхать в стародевичестве, без всякой надежды утолить свои пламенные желания».