Анатолий Кожевников - Стартует мужество
На следующий день метеоролог сообщил о приближении циклона.
— Обязательно будет для вас погода, — уверял он, — с севера опускается «сухой» циклон, метелей не ожидается — словом, то, что вам нужно.
Мы верили и не верили, отпускали шуточки в адрес «бога погоды». Но на этот раз он не подвел: «обеспечил» нас тем, что нам требовалось.
Очередной этап практической учебы начался, как обычно, провозными полетами с инструктором на поршневом двухместном самолете. Потом летали с Максимовым — то он за контролирующего, то я. И вот наступил последний такой вылет. Ночь выдалась самая подходящая: темная, облака висят над землей ровным, плотным слоем. В первую кабину садится Максимов, я — за инструктора.
Взлетели. Максимов, прежде чем войти в облака, проверяет работу авиагоризонта, предварительно установив самолет в горизонтальный полет. Прибор работает нормально, но при отворотах дистанционный магнитный компас не реагирует на отклонения.
— Магнитный компас отказал, — говорит он, — что будем делать?
— Пойдем на посадку.
Он докладывает руководителю полетов и вводит машину в разворот для выхода на круг. Первый разворот, за ним второй… Максимов выпускает шасси и неожиданно начинает снижаться с небольшим левым креном. Высота сто пятьдесят метров, но он не обращает на это внимания. Беру управление на себя, вывожу самолет из крена и, заняв эшелон, благополучно захожу на посадку.
— Что с тобой? — спрашиваю товарища на земле.
— Чуть не махнул крылом, — говорит он, снимая парашют. — Выпустил шасси и на секунду отвлекся от приборов, смотрю на полосу, а ее нет. Ну, думаю, закрыл плоскостью. Накреняю самолет, а здесь ты управление выхватил. Вот тогда я глянул на приборы… Высота сто пятьдесят метров — даже холодный пот выступил. Если б ты не заметил ошибку, лежали б мы сейчас около третьего разворота…
Техник самолета виновато стоял у плоскости, в тусклом свете аэронавигационного фонаря. Раз самолет вернулся раньше времени — значит, неисправность. Видя наше возбужденное состояние, он сначала не осмелился задавать вопросы. Наконец решился и спросил.
— Отказал ДГМК, — сказал Максимов, — после взлета на второй минуте. Из-за маленького приборчика могла быть большая неприятность.
— Опять эти прибористы! — с досадой процедил техник. Виноватое выражение постепенно сошло с его лица. Ведь самолет и двигатель, за которые он отвечает, оказались в порядке.
Мы направились к руководителю полетов просить резервную машину. Мимо то и дело рулили самолеты, обдавая нас снежной пылью. На наше счастье, предусмотрительным инженером был подготовлен резервный «як», оставалось только перенести туда парашюты.
В первой половине ночи мы закончили программу на «яках». Теперь переходим на боевые!
«Миги» стояли на старте, подготовленные к полетам. Техники отдыхали в тепляке. Короткая команда — и все пришло в движение. Зажглись аэронавигационные огни. Сброшены кабинные чехлы, протерты фонари, подключены аккумуляторные пусковые батареи. В темноте ничего не видно, только движутся огоньки карманных фонарей там, где работают люди.
— Товарищ командир, самолет к ночному полету подготовлен, — доложил техник.
Сажусь, подсвечивая кабину бортовым фонарем. Запускаю двигатель и выруливаю на полосу. О полетах ночью в облаках мечталось давно, и вдруг в голове шевельнулся червячок сомнения: а готов ли я к ним? Стараюсь побороть эту минутную слабость: готов, готов, готов… Даю газ. Самолет, набрав скорость, отделился от полосы. Промелькнули последние огни. За кабиной не видно даже носа машины.
Проверив авиагоризонт и установив скорость, создаю угол набора высоты. Самолет вошел в облака. От аэронавигационных огней возникают слабые ореолы — слева красный, справа зеленый. Теряется ощущение движения. Строго выдерживаю заданные параметры полета. Моя задача управлять самолетом так, чтобы стрелки навигационных и пилотажных приборов не имели отклонения от требуемых показателей.
— Пятнадцатый, где находитесь? — спрашивает земля.
Только теперь я вспомнил, что не запросил разрешения войти в облака.
— В наборе, — отвечаю руководителю.
— Почему без разрешения вошел в облака?
— Забыл, — отвечаю.
На долгие разговоры не хватает времени. Слышу чей-то доклад: «Иду на дальний, разрешите пробить… аэродром?» Летчику, видно, как и мне, недостает внимания, мысли убегают вперед, поэтому из фразы вылетело несколько слов и получилась несуразица, заставившая улыбнуться всех, кто слышал запрос.
— Подождите, пусть самолеты сядут, — спокойно отвечает руководитель.
Летчик снова запрашивает, теперь уже без ошибки, и получает условия посадки.
Набираю заданную высоту и, развернувшись, выхожу на эшелон. Теперь моя очередь. Уловив свободную от переговоров минуту, запрашиваю условия посадки, четко произношу каждое слово; после полетов за оплошность в воздухе будут разыгрывать товарищи.
Курсовой угол ноль градусов, мысленно представляю, где нахожусь. Выходит, что впереди, в одной минуте полета, под толстым слоем облаков лежит аэродром.
Вдруг слышу совершенно непонятный доклад с самолета, идущего впереди.
— Прошел дальний, лечу вверх ногами, — докладывает летчик, от волнения захлебываясь собственными словами.
— Продолжайте лететь, — уверенно передает руководитель. — Ваша высота и скорость?
— Высота заданная.
— Продолжайте выдерживать высоту и сохраняйте скорость, все внимание горизонту, — приказывает руководитель полетов. — Идете правильно, не поддавайтесь иллюзии.
— Нет никакой «иллюзии», лечу вверх ногами, самолет удерживать трудно, — передает уже более спокойным голосом летчик. — Подхожу к развороту, что делать?
— Выполняйте разворот, — приказывает руководитель.
— Выполняю, — отвечает летчик, — самолет в перевернутом положении… Облака вниз пробил, высота триста метров, полосы не видно, — поступает очередной доклад.
И все так же спокойно в ответ:
— Продолжайте сохранять безопасную высоту, посадочный курс и КУР ноль.
Наконец слышу веселый и уверенный голос:
— Полосу вижу, лечу в нормальном положении. Разрешите посадку?
— Посадку разрешаю. — Голос у руководителя полетов усталый. Теперь, когда самолет в безопасности, он может и расслабить свои нервы.
И не только он волновался. Все, кто был в воздухе, жили в эти минуты борьбой товарища с иллюзией в ошеломляющем полете…
Я выполнил стандартный разворот и перевел самолет на снижение. Медленно приближается земля, хочется скорее увидеть огни полосы. С уменьшением высоты напряжение нарастает, не свожу глаз с вариометра, высотомера и авиагоризонта, магнитного и радиокомпаса.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});