Георгий Соколов - Малая земля
После боя, когда стало тихо, лейтенант Ямковой весело объявил:
— Концерт окончен. Комендорам объявляю благодарность. Действовали отлично.
Десантники, которым пришлось быть свидетелями морского боя, стояли на корме и оживленно обсуждали происшествие. Ребята эти были испытанные, им не раз самим приходилось вступать в драку с гитлеровцами. Может быть, через какой-то час, когда их высадят, они опять пойдут в атаку. Один из них подошел к комендору кормовой пушки Орлову и, не скрывая восхищения, сказал:
— Здорово это ты… Прямо виртуоз. Удивляюсь, как это ты успевал наводить в цель и стрелять, когда корабль выделывал такие повороты.
— Привычное дело, — отозвался комендор, вытирая капли пота на лице. — Тренировочка, браток.
— Идем к Малой. Приготовиться, — обратился Ямковой к командиру десантников.
Тот сошел с мостика и направился на корму к ребятам.
И в этот момент раздался страшный грохот. Под охотником взорвалась магнитно-акустическая мина. Корабль подбросило вверх и переломило надвое. Кормовую часть, где находились два моторных отсека, каюта командира, кают-компания, кормовая пушка и два пулемета, разнесло на несколько частей. Все находившиеся там люди — команда и десантники — были убиты.
Носовая часть несколько минут держалась на плаву. Рулевая рубка с командирским мостиком уцелела. Сбитый с ног и оглушенный, лейтенант Ямковой очнулся первым. У штурвала склонился рулевой Щупов. Сигнальщика Тарасенкова не оказалось на командирском мостике, он был выброшен за борт взрывной волной. На голос командира отозвался комендор носового орудия. Вместе с командиром в живых оказалось семь человек.
Ямковой осмотрел остатки корабля. Носовая часть держалась на плаву за счет пустых цистерн из-под бензина и герметически закрытых помещений. Но герметичность корпуса и отсеков при взрыве была нарушена, и корабль наполнялся водой. Находиться на нем было нельзя, он затонет с минуты на минуту. Ямковой приказал оставшимся в живых собрать спасательные круги и прыгать за борт.
— Кого увидите в воде, оказывайте помощь, — сказал командир.
Он остался на палубе. Взял запасной военно-морской флаг и укрепил его на гафеле. Бросив последний взгляд на знамя корабля, он прыгнул в воду.
Отплыв немного, Ямковой обернулся. Катер словно сделал последний шумный вздох, перевернулся вверх килем и затонул.
— Эх, — вырвалось невольное горестное восклицание у лейтенанта.
Он впервые прощался с кораблем, который был для него домом, семьей, самым дорогим на свете.
К нему подплыли матросы. Он спросил, удалось ли кого подобрать.
— Никого, — ответил один матрос.
— Ребята, — сказал тогда Ямковой, — затонули три немецких катера. Может быть, их матросы тоже в море плавают. Не исключено, что немецкие катера прорвутся сюда, чтобы подобрать своих. Может, кто из нас попадет на борт вражеского катера. Как вести себя?
— Лучше утонуть, — раздался голос.
— Это последнее, — сказал Ямковой. — Если кто окажется на борту катера, пусть объявляет полундру…
Он не успел закончить фразу, как откуда-то слева послышался приглушенный голос. Ямковой замолк, прислушиваясь.
— Товарищ командир, может, я плохо воевал, может, в чем провинился. Прошу простить меня.
Ямковой узнал голос комендора Орлова.
— Чего это ты самокритикой занялся? — с невольным удивлением воскликнул Ямковой. — Неподходящее время. Держись, сейчас подплывем к тебе, дадим круг. Подавай голос, плыви навстречу.
Он быстро поплыл на голос комендора, за ним рулевой Щупов с запасным спасательным кругом.
— Я не могу плыть, — раздался голос Орлова. — У меня нет ног.
— Держись, держись, сейчас будет подмога.
Ямковой увидел над водой голову Орлова. Еще несколько взмахов руки — и он поравняется с ним. И в этот момент до него донеслись последние слова комендора:
— Прощайте… Отомстите…
И он скрылся под водой. Ямковой нырнул, но найти Орлова не смог.
«Морские охотники», услышав взрыв, поспешили на помощь. Все семь моряков были спасены. Правда, это произошло не быстро. Ночью среди волн найти человека не так-то легко. Некоторым матросам пришлось пробыть в воде по часу и более. Ямкового спасли последним. Он пробыл в холодной воде два часа двадцать минут. Его спас «охотник» 044, которым командовал лейтенант Овсянкин.
Самая милая земля
Торпедный катер лейтенанта Хабарова при проходе ворот мола был подбит сразу двумя снарядами. Из строя вышли моторы, начался пожар. Объятый огнем катер закружился на месте. Еще минута, две — и взорвутся бензиновые баки, катер разнесет на куски, от взрыва погибнут и люди.
Но моряки не сдавались. Мотористам удалось ввести в строй один мотор. Катер рванулся вперед. Матросы тушили пожар. Тут командиру доложили, что в катер поступает вода, заделать пробоины невозможно.
Что делать? Лейтенант направил катер к ближайшему берегу. Пылающий, тонущий корабль выскочил на городской пляж. А там были немецкие доты.
Моряки спрыгнули на берег. И только они отбежали на несколько десятков шагов, как начали рваться бензобаки. Все невольно остановились и повернулись, а командир приложил руку к фуражке. Прощай, родной корабль!
По горящим останкам катера открыли пулеметный огонь из дота, стоящего на верху обрыва, и из большого здания слева.
Моряки залегли. Хабаров осмотрелся. Перед ними вдоль всего берега тянулись проволочные заграждения, а за ними дот, огневые точки. Пока гитлеровцы отсиживались в укрытиях, пережидая огневой налет нашей артиллерии. Но скоро артиллерия перенесет огонь в глубину. Тогда тут, на открытом месте, несдобровать. Нужно что-то предпринимать.
Их было с командиром шесть человек: главный старшина Мул, старшина 1-й статьи Колобухов, старшина 2-й статьи Колоссовский, матросы Якимов и Баранов.
Лейтенант принял единственно правильное решение: пока стреляет наша артиллерия, ползти вдоль берега до ближайшего укрытия.
— Ползите за мной, — распорядился он. — И не шуметь.
Они поползли вдоль проволочного заграждения влево, в сторону Малой земли. Метров через двести неожиданно наткнулись на нависший над берегом дот. Часовой, охранявший вход, крикнул, но стрелять почему-то не стал, а нырнул в дверь дота. Матрос Баранов подбежал к амбразуре и бросил внутрь две гранаты. Вслед за взрывами моряки бросились в дверь. Около пулемета валялись четыре мертвых гитлеровца.
— Доброе начало, — сказал Хабаров. — Теперь у нес есть где укрыться. Это будет наша малая земля в тылу врага.
Стало светать. Хабаров вышел из дота и начал осматривать местность. От дота под проволочным заграждением виднелся узкий ход сообщения. Куда он ведет? Хабаров решил проверить. Он сделал несколько десятков шагов и увидел высокого гитлеровского солдата, стоящего в углублении. Лейтенант убил его из пистолета и двинулся дальше. Траншея доходила до шоссе, дальше хода не было. Тут находился окоп с оборудованными для стрельбы ячейками, с площадками для пулеметов.
