Александр Проханов - Я русский солдат! Годы сражения

Т. Фельгенгауэр: — А реформа РАН — это, по-вашему, разгром науки?

А. Проханов: — Да, это разгром, это второй этап разгрома сталинской науки.

Т. Фельгенгауэр: — А почему Владимир Путин это в целом одобрил, сказал, что это нужно делать, и как можно быстрее?

А. Проханов: — А потому что это второй этап разгрома науки, ибо первым был отказ финансирования науки. С перестройки, со второй половины перестройки в 90-е годы, наука не финансировалась…

Т. Фельгенгауэр: — А в «нулевые годы»? Сейчас же 2013 год.

А. Проханов: — В нулевые годы она начала финансироваться, когда появились кое-какие деньги, но большинство их них пошло не на науку, а на поддержание банков во время кризиса. Но было уже поздно. Первый этап — это превращение ученых в голодающих, не имеющих денег на оборудование, на исследования людей. И их держали в таком состоянии примерно 15–20 лет, а потом, поскольку они состарились, бездействуют, у них нет реальных результатов труда, их уничтожают за ненадобностью — вот, в чем лживость этой ситуации. И я думаю, что такого рода подход — он трагический, ошибочный, если не преступный.

Я думаю, что Путин сыграет на попятную. Вначале казалось, что это триумфальное шествие Медведева, и наука будет уничтожена, а особняки, земли, сады и лаборатории поступят в распоряжение богачей, которые сделают на этом большой бизнес. Теперь, по-моему, когда мы видим такое бурное неприятие ученых, пикеты — я думаю, что будут самосожжения. Потрясающее письмо восточносибирских ученых, потрясающее, исполненное такого алармизма! Замечательное выступление коммунистов, как будто они проснулись от этой спячки. Если бы академики — они, увы, старые — обладали волей и вышли бы на демонстрацию в большем количестве, пошли бы на попятную. И, может, как ни странно, этот скандал с Академией наук был бы достаточным поводом для Путина, чтобы наконец распустить это дурацкое правительство и отправить Медведева послом в Ливию.

Т. Фельгенгауэр: — Почему в Ливию?

А. Проханов: — Ну, Ливия — это любимая страна Медведева. Все, что там произошло, произошло благодаря Медведеву.

Т. Фельгенгауэр: — То есть, вы считает, что сегодняшнее заявление Владимир Путин — это не окончательная его позиция?

А. Проханов: — Это компромиссное решение, сделанное им под давлением нарастающего скандала. Скандал будет нарастать.

Т. Фельгенгауэр: — Подождите! Если скандал нарастает, он, наоборот, должен как-то более явно занять чью-то сторону, а сейчас он как-то ни туда, ни сюда…

А. Проханов: — Потому что скандал…

Т. Фельгенгауэр: — Но, скорее, на стороне министерства.

А. Проханов: — Скорее на стороне министерства. Если бы не было скандала, он без оговорок одобрил бы этот закон. Но скандал должен разрастаться. В него, абсолютно точно, будет включен Жорес Иванович Алферов, и такое мнение Нобелевского лауреата и, вообще — цвета российской интеллигенции… Ученые — это цвет интеллигенции. Это не Болотная площадь. Это интеллигенция с мировым значением. И это все расценивается, как катастрофа не меньшая, чем назначение Сердюкова в армию, который разогнал ГРУ, уничтожил военную медицину, уничтожил военное образование. Теперь Шойгу восстанавливает с огромными трудами. Академию не восстановишь, потому что это обрушение, которое может произойти, будет необратимо.

Т. Фельгенгауэр: — Что в этой ситуации можно сделать, кроме того, что отменить реформу, чего может и не случиться?

А. Проханов: — Отменить реформу. Действительно, дать Академии деньги на исследования по стратегическим направлениям. И постепенно, очень аккуратно, наводнять Академию новым контингентом, то есть давать дорогу ученым среднего, зрелого, а может, и молодого возраста, чтобы сменить это поколение великих наших «старцев» поколением более дееспособных и молодых.

Т. Фельгенгауэр: — Вы согласны с Владимиром Путиным, что зря чиновники получают звания академиков, им нужно вообще определиться, где они работают?

А. Проханов: — Конечно, это правильно, но это абсолютно не определяющее условие.

Т. Фельгенгауэр: — Чистку рядов-то надо провести?

А. Проханов: — Чистку рядов надо провести в правительстве. Нужно провести чистку рядов во всем обществе, но только не через увольнение, а через другие методологии…

Т. Фельгенгауэр: — Я боюсь подумать, на что вы намекаете, если честно! Не через увольнения…

А. Проханов: — Попробуйте угадать.

Т. Фельгенгауэр: — Нет, я боюсь, что тут будет сразу 282-я статья и прочее. Вы же знаете, какие у нас депутаты? Вообще слова сказать нельзя — сразу уголовное наказание, штраф, тюрьма, расстрел.

А. Проханов: — Нет. Дело в том, что общество наше предельно демобилизовано, оно предельно демобилизовано! Ни одно общество мира так не демобилизовано, как наше. В результате этого падают ракеты, в результате этого возникает дикая безответственность правительства.

Т. Фельгенгауэр: — Про падающие ракеты: «Протон-М» взорвался в прямом эфире, комментарий: «Что-то пошло не так»… Вот что-то пошло не так. Что происходит? Это не первая авария «Протона».

А. Проханов: — Я вам говорю: это не первая и не последняя. Это не результат неверного соединения контактов, это не результат того, что неправильно соединили одно ведомство с другим…

Т. Фельгенгауэр: — Прошлый раз полторы тонны окислителя случайно залили лишних. Это что — тоже развал науки?

А. Проханов — Нет. Это предельная, я повторяю, демобилизация нашего общества. Общество демобилизовано. Люди, которые еще, казалось бы, исторически совсем недавно совершили чудеса героизма, были организованны, шли в коллективах, артелях, батальонах, в научных школах на штурм неведомого и недостижимого — сегодня разболтаны, не имеют интереса к своей профессии, думают только о кошельке, о себе самом, лишены корпоративной чести и этики. И в атмосфере этой демобилизации будут падать ракеты, взрываться атомные станции, министры будут совершать должностные преступления.