Николай Черкашин - Я - подводная лодка !

"Скотина ты, Шура, а не матрос Северного флота!" - вот-вот сорвется с языка, но не срывается. Потому что два часа назад я сам попросил вестового поливать меня водой из чайника. Вышел из строя кондиционер, и теперь во втором аккумуляторном жилом отсеке чудовищная духота, какая может быть только в Средиземном море в разгар лета, да ещё после зарядки аккумуляторных батарей, да ещё при включенных водородосжигательных "печках". Раскаленный корпус лодки не охлаждается даже на глубине температура забортной воды - 23 градуса. Температура электролита 60 градусов, а под моей каюткой - двухъярусная аккумуляторная яма с полуторастами эбонитовыми баками, наполненными серной кислотой. И хотя там работает система водяного охлаждения электролита, легче от этого разве что свинцовым пластинам. В отсеке стабильные 42 градуса. С таким же успехом можно было пытаться уснуть в сауне, хорошо протопленной на африканском солнцепеке. Я попробовал сделать это, завернувшись в мокрую простыню. Но она высохла через десять минут. Тогда я попросил вестового офицерской кают-компании поливать меня из чайника.. Через каждые четверть часа холодной водой. Но первая же струйка полилась почему-то в ухо.

Надо вставать... Какой уж тут сон...

По ночам в Средиземном море всплывают из глубин к поверхности (особенно в безлунные ночи) огромные раки, кальмары, рыбы. А вместе с ними в точно такие же безлунные ночи всплывают и подводные лодки. Всплываем и мы теперь сразу же после ужина. Те, кто садятся за стол последними, не успевают допить компот, как звучит ревун боевой тревоги - "Всплытие!".

Командир не сразу открывает верхний рубочный люк. Сначала стравливает наше избыточное давление. Сегодня оно выше атмосферного на 40 мм! Все из-за того, что наша система ВВД потихонечку травит воздух в отсеки. Когда все-таки распахнули крышку люка, мне показалось, что глаза мои лопнут, что их сейчас вырвет и унесет в выходную шахту, как в трубу мощного пылесоса.

Два дизеля работают на зарядку. Выбросили отработанную "регенерацию", мусор и 6 банок с галетами. Конечно же из пятого отсека. Жестянки вскрыты на пробу - искали ржаные сухари, а напали на безвкусные галеты. Банки продырявили и бросили, в них попал соляр. Обычное варварство.

...Шестой месяц боевого патрулирования. Ищем американские атомные подводные лодки западнее Кипра и южнее турецкого залива Анталья. Но основная задача - не прозевать проход "Нимица"...

Я никогда не думал, что самым главным делом моей жизни после окончания философского факультета МГУ станет поиск в Средиземном море американского атомного авианосца "Нимиц", чтобы всадить в него с началом войны две наши дальноходные торпеды с ядерной начинкой. Но это так...

"Нимиц" - ударный атомный авианосец новейшей постройки. Полное водоизмещение - 93 700 тонн. Скорость - 30 узлов. Два ядерных реактора. Общий запас вооружений - 3000 тонн. Защищен зенитными управляемыми ракетами "Си Спарроу". Несет в своих подпалубных ангарах свыше 80 самолетов. Длина 331,9 метра. Ширина - 40,8 метра. Этот плавучий небоскреб обошелся американцам в миллиард долларов. Но ведь не зря же на нашей эскадре говорят: все корабли в море делятся на два класса - на подводные лодки и цели. Наша цель отнюдь не коммунизм. Наша цель - "Нимиц"...

Разумеется, ни за каким авианосцем с нашими 16 узлами не угнаться. Мы слишком тихоходны, чтобы играть в погони-отрывы с современными газотурбинными кораблями. Но если через нашу позицию пройдет большая цель своего не упустим. Мы - как минная растяжка, как одна огромная подводная мина, начиненная людьми и торпедами да ещё самыми настоящими морскими минами. Мы - человекоуправляемое минное поле размером со всю "нарезанную" нам позицию. Только ступи, только шумни своими гребными винтами! Не догоним мы, так догонит наша дальноходная торпеда с ядерной "головой".

Но вот поразили цель, попавшую в наше "поле". А дальше? После выполнения боевой задачи, нам надлежит "ложиться на курс отрыва" от сил ПЛО. Все знают - не оторвемся. Что почти все наши корабли - "разовые", на один раз, на один залп. Главное успеть пальнуть первыми. А там... Но лучше об этом не думать. Мина не должна размышлять о своем будущем. У неё только одна мысль - когда рвануть.

Но мы думаем только о том, что происходит с нами сейчас.

Загоняем тревожную мысль в подкорку, в глубины мозга и спим спокойно. И слова "камикадзе" никогда не произносим...

Спустя много лет узнал, что по мнению Главнокомандующего ВМФ СССР Адмирала Флота Советского Союза С.Г. Горшкова наша 5-я оперативная (Средиземноморская) эскадра в случае полномасштабной войны продержалась бы не более двух суток. За это время она должна была бы выполнить свое стратегическое предназначение и с честью уйти на дно морское. Морской бой скоротечен.

...Всплыли, как всегда, после ужина до восхода Луны. Ночь - сплошная темень. Звезды будто увязли во тьме египетской.

Бегал в первом отсеке. Странный это бег между торпед, по узкому настилу, который то и дело ускользает из-под ног. Матросы отжимаются на стеллажных торпедах, как на диковинных спортснарядах.

Доктор занимается физкультурой истово - сам для себя, все свои медицинские познания он поставил только на благо своему телу, своему организму.

На мостике разговоры о том, что нам достался спокойный район, и не приведи, Господи, зашлют в Тирренское море, где так и шастают ПЛАРБы1, а небо беспросветно от самолетов и где больше всего обнаруживают наши лодки.

Светлеющий небосклон беззвезден, а так нужно отыскать хотя бы одну навигационную звезду. Командир шарит по небу ищущим взглядом - ну хоть бы одна блеснула. Но ничего нет - лишь луна со слегка спрямленным краем медленно стареет.

Спустя много лет командир признался, что всякий раз перед тем, как задраить перед погружением верхний рубочный люк, он осенял его крестом. Там, в темени входной шахты, он оставался наедине с Богом...

Думаю, что он и молился...

Во всяком случае сегодня, стоя на мостике и глядя в ночное, почти сплошь затянутое облаками небо, они оба со штурманом безнадежно высматривали хоть одну навигационную звезду...

Господи, открой нам хоть одну звезду, пока ещё виден горизонт! Мы не определялись уже пятые сутки. Мы шли только по счислению, и страшно подумать, какая невязка набежала за это время! Миль двадцать, не меньше... А ведь подводная лодка "Комсомолец Туркменистана" коснулась грунта на банке Геттисберг при невязке всего в 2 мили и после обсервации по пяти звездам. Командир снят с должности... А тут островов и банок как пшена на лопате. Не попусти, Господи, сесть так, как вылетела у шведской Карлскруны балтийская "эска" - "Шведский комсомолец". Позора не оберешься - на весь мир. Подай звезду, Господи...