Николай Рубцов - Последняя осень. Стихотворения, письма, воспоминания современников

Мальчик Вова

Подошла к нему корова.— Уходи! — сказал ей Вова.А корова не уходит.Вова слов уж не находит.Не поймет, что это значит,На нее глядит и плачет…

Мальчик Лева

Горько плакал мальчик ЛеваПотому, что нету клева.— Что с тобой? — спросили дома,Напугавшись пуще грома.Он ответил без улыбки:— Не клюют сегодня рыбки…

Жеребенок

Он увидел меня и замер,Смешной и добрый, как божок.Я повалил его на травку,На чистый солнечный лужок!И долго, долго, как попало,На животе, на голове,С восторгом, с хохотом и ржаньемМы кувыркались по траве…

После посещения зоопарка

Ночь наступила.Заснули дома.Город заснувшийОкутала тьма.Спать малышаУложили в кровать.Только малышИ не думает спать.Мама не можетПонять ничего.Мама негромкоСпросила его:— Что тебе, милый,Уснуть не дает?— Мама, а какКрокодил поет?

Узнала

В дверях из метели старик-водовозУтром вошел, и Аленка сказала:— Мама, ты видишь, пришел Дед Мороз,Я его сразу-пресразу узнала!

Январское

Мороз под звездочками светлымиПо лугу белому, по лесу лиИдет, поигрывая ветками,Снежком поскрипывая весело.И все под елками похаживает,И все за елками ухаживает, —Снежком атласным принаряживает!И в новогодний путь — проваживает!А после сам принаряжается,В мальчишку вдруг преображаетсяИ сам на праздник отправляется:— Кому невесело гуляется? —Лесами темными и грознымиБежит вперед с дарами редкими,И все подмигивает звездами,И все поигрывает ветками,И льдинки отвечают звонами,А он спешит, спешит к народуС шампанским, с музыкой, с поклонамиСпокойно прожитому году;Со всеми дружит он и знается,И жизнь в короткой этой праздностиКак будто снова начинается —С морозной свежести и ясности!

Разбойник Ляля

Мне о том рассказывали сосныПо лесам, в окрестностях Ветлуги,Где гулял когда-то Ляля грозный,Сея страх по всей лесной округе.

Был проворен Ляля долговязый.Пыль столбом взметая над слободкой,Сам, бывало, злой и одноглазый,Гнал коня, поигрывая плеткой.

Первым другом был ему Бархотка,Только волей неба не покойник, —В смутной жизни ценная находкаБыл для Ляли друг его, разбойник.

Сколько раз с добычею на лодкеВыплывали вместе из тумана!Верным людям голосом БархоткиОбъявлялась воля атамана.

Ляля жил — не пикнет даже муха! —Как циклоп, в своих лесистых скалах.По ночам разбойница ШалухаАтамана хмурого ласкала…

Раз во время быстрого набегаНа господ, которых ненавидел,Под лазурным пологом ночлегаОн княжну прекрасную увидел.

Разметавши волосы и руки,Как дитя, спала она в постели,И разбоя сдержанные звукиДо ее души не долетели…

С той поры пошли о Ляле слухи,Что умом свихнулся он немного.Злится Ляля, жалуясь Шалухе:— У меня на сердце одиноко.

Недоволен он своей Шалухой,О княжне тоскует благородной,И бокал, наполненный сивухой,Держит он рукой своей холодной.

Вызывает он к себе БархоткуИ наказ дает ему устало:— Снаряжай друзей своих и лодкуИ немедля знатную молодкуМне доставь во что бы то ни стало!

А за то моя тебе награда,Как награда высшая для вора,Все, как есть, мое богатство клада…Что ты скажешь против договора?

Не сказал в ответ ему ни словаВерный друг. Не выпил из бокала.Но тотчас у берега глухогоТень с веслом мелькнула и пропала…

Дни прошли… Под светлою луноюВек бы Ляля в местности безвестнойЦеловался с юною княжною,Со своей негаданной невестой!

А она, бледнея от печалиИ от страха в сердце беспокойном,Говорит возлюбленному Ляле:— Не хочу я жить в лесу разбойном!

Страшно мне среди лесного мрака,Каждый шорох душу мне тревожит,Слышишь, Ляля!.. — Чтобы не заплакать,Улыбнуться хочет и не может.

Говорит ей Ляля торопливо,Горячо целуя светлый локон:— Боже мой! Не плачь так сиротливо!Нам с тобой не будет одиноко.

Вот когда счастливый час настанет,Мы уйдем из этого становья,Чтобы честно жить, как христиане,Наслаждаясь миром и любовью.

Дом построим с окнами на море,Где легко посвистывают бризы,И, склонясь в дремотном разговоре,Осеняют море кипарисы.

Будет сад с тропинкою в лиманы,С ключевою влагою канала,Чтоб все время там цвели тюльпаны,Чтоб все время музыка играла…

— Атаман! Своя у вас забота, —Говорит Бархотка, встав к порогу, —Но давно пришла пора расчета,Где же клад? Указывай дорогу!

— Ты прости, Бархотка мой любезный,Мне казна всего теперь дороже!— Атаман! Твой довод бесполезныйНичего решить уже не может!

— Ты горяч, Бархотка, и удачлив,Что желаешь, все себе добудешь!— Атаман! Удачлив я, горяч ли,Долго ты меня морочить будешь?

Атаман, мрачнея понемногу,Тихо сел к потухшему камину.— Так и быть! Скажу тебе дорогу,Но оставь… хотя бы половину.

— Атаман! Когда во мраке ночиКрался я с княжной через долину,Разве я за стан ее и очиРисковал тогда наполовину?

— А не жаль тебе четвертой доли? —Ляля встал взволнованно и грозно.— Атаман! Тебя ли я неволил?Не торгуйся! Поздно, Ляля, поздно…

Ляля залпом выпил из бокалаИ в сердцах швырнул его к порогу.— Там, где воют ветры и шакалы,Там, в тайге, найдешь себе дорогу!

Поздний час. С ветвей, покрытых мглою,Ветер злой срывает листьев горсти.На коне испуганном стрелоюМчится Ляля в сильном беспокойстве.

Мчится он полночными лесами,Сам не знает, что с ним происходит,Прискакал. Безумными глазамиЧто-то ищет он… и не находит.

— Где княжна? — вскричал разбойник ЛяляСквозь тугой порыв лесного гула.И сказал Бархотка, зубоскаля:— Вечным сном княжна твоя уснула…

Атаман, ушам своим не веря,Вдруг метнулся, прочь отбросил плетку,И, прищурясь, начал, как на зверя,Наступать на хмурого Бархотку.

— Жаль! Но ада огненного чашаПо тебе, несчастная, рыдает!— Атаман! Возлюбленная вашаВас в раю небесном ожидает!

Тут сверкнули ножики кривые,Тут как раз и легкая заминкаПроисходит в повести впервые:Я всего не помню поединка.

Но слетелась вдруг воронья стая,Чуя кровь в лесах благоуханных,И сгустились тени, покрываяНа земле два тела бездыханных…

ПЕРЕВОДЫ