Уинстон Черчилль - Вторая мировая война
Для создания в армии здорового морального духа имеют значение очень многие факторы. Один из самых важных – это занятость людей полезной и интересной работой. Безделие порождает всякое зло. Зимой было много дел, которыми следовало заниматься: надо было продолжать военное обучение; укрепления либо не были закончены, либо находились в неудовлетворительном состоянии; даже на линии Мажино не хватало многих вспомогательных полевых укреплений. Солдаты становятся физически крепкими, если они занимаются физическим трудом. Однако тех, кто посещал французский фронт, часто поражала атмосфера спокойного безразличия, о котором свидетельствовало, по-видимому, плохое качество выполняемых работ, отсутствие активности. На дорогах в тылу французских войск царила тишина, тогда как на дорогах в тылу английских войск, занимавших определенный участок фронта, наблюдалось непрерывное движение. Боеспособность французской армии, вне всякого сомнения, снизилась в течение зимы. Несомненно также, что осенью французские войска сражались бы лучше, чем весной. Вскоре они были ошеломлены быстротой и яростной силой германского натиска. Только на последней стадии этой короткой кампании полностью проявились подлинные боевые качества французского солдата, поднявшегося на защиту своей страны против извечного врага. Но было уже слишком поздно.
* * *Между тем продолжалась разработка германских планов прямого нападения на Норвегию и молниеносной оккупации Дании. 27 января 1940 года фельдмаршал Кейтель составил по этому вопросу следующий меморандум:
«Фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами хочет, чтобы продолжалась работа над проектом “N” под моим непосредственным и личным руководством и в полном соответствии с общей военной политикой. С этой целью фюрер уполномочил меня взять на себя руководство дальнейшей подготовкой».
Детальное планирование этой операции осуществлялось через обычные каналы.
* * *В начале февраля, когда премьер-министр собирался в Париж на заседание союзнического верховного военного совета, он впервые пригласил меня с собой. Чемберлен просил меня встретиться с ним на Даунинг-стрит после обеда.
Главной темой, обсуждавшейся 5 февраля, была «помощь Финляндии». Были одобрены планы отправки в Норвегию трех или четырех дивизий, чтобы убедить Швецию разрешить нам посылать материалы и подкрепления финнам и, кстати, добиться контроля над железными рудниками в Елливаре. Как и следовало ожидать, шведы не согласились, и, хотя была проведена большая подготовка, весь проект провалился. Чемберлен сам выступал от имени нашей страны, а различные английские министры, присутствовавшие на заседании, вставляли лишь незначительные замечания. Протокол свидетельствует, что я не сказал ни слова.
На следующий день, когда мы пересекали Ла-Манш, произошел забавный инцидент. Мы заметили плавучую мину. Я сказал командиру корабля: «Взорвем ее орудийным огнем». Мина взорвалась с сильным грохотом, и большой осколок прилетел к нам. В какое-то мгновение показалось, что он упадет на мостик, где собрались все политические деятели и некоторые другие видные лица. Однако осколок упал на полубак, где, к счастью, никого не оказалось, и никто не был ранен. Таким образом, все обошлось благополучно. С этого времени премьер-министр всегда приглашал меня сопровождать его наряду с другими на заседания верховного военного совета. Но я не мог каждый раз доставлять ему подобное развлечение.
* * *Совет решил, что очень важно, чтобы Финляндия была спасена, что без подкреплений в количестве от тридцати до сорока тысяч обученных солдат она не сможет продержаться дольше весны, что одного нынешнего притока разнородных добровольцев недостаточно и что гибель Финляндии была бы серьезным поражением для союзников. Поэтому необходимо было послать союзные войска либо через Петсамо, либо через Нарвик, либо через другие норвежские порты. Операции через Нарвик было отдано предпочтение, так как она позволила бы союзникам «одним выстрелом убить двух зайцев» (то есть помочь Финляндии и отрезать немцам доступ к железным рудникам). Две английские дивизии, предназначенные к отправке в феврале во Францию, теперь оставались в Англии и готовились к военным действиям в Норвегии. Тем временем должны были быть приложены все усилия, чтобы обеспечить согласие и, если возможно, сотрудничество норвежцев и шведов. Вопрос, что предпринять, если Норвегия и Швеция откажутся, что казалось вероятным, никогда не ставился.
Решение Гитлера предпринять вторжение в Норвегию было принято, как мы знаем, 14 декабря, и штабная работа начала осуществляться под руководством Кейтеля. По предложению Кейтеля 20 февраля Гитлер срочно вызвал в Берлин генерала Фалькенхорста, который в то время командовал армейским корпусом в Кобленце. Фалькенхорст участвовал в германской кампании в Финляндии в 1918 году, и с этой темы у него с фюрером началась беседа. Генерал описал этот разговор на Нюрнбергском процессе:
«Гитлер напомнил мне о моем опыте в Финляндии и сказал: “Сядьте и расскажите, что вы там делали”. Через минуту фюрер прервал меня. Он подвел меня к столу, покрытому картами, и сказал: “Я имею в виду нечто похожее – оккупацию Норвегии; так как меня информировали о том, что англичане намерены высадиться там, я хочу опередить их”.
Затем, расхаживая взад и вперед, он изложил мне свои доводы: “Оккупация Норвегии англичанами была бы стратегическим обходным движением, которое привело бы англичан в Балтийское море, где мы не имеем ни войск, ни береговых укреплений. Наши успехи на Востоке, как и успехи, которых мы собираемся достигнуть на Западе, были бы ликвидированы, так как противник оказался бы в состоянии наступать на Берлин и подорвать опору наших двух фронтов. Во-вторых и в-третьих, завоевание Норвегии обеспечило бы нашему флоту свободу движения в Гельголандской бухте и защиту наших судов, вывозящих шведскую руду” …Наконец, он сказал мне: “Я назначаю вас командующим этой экспедицией”».
В тот же вечер Фалькенхорста снова вызвали в имперскую канцелярию, чтобы обсудить с Гитлером, Кейтелем и Йодлем детали оперативных планов норвежской экспедиции. Вопрос, какая операция будет предпринята в первую очередь, имел важнейшее значение. Предпримет ли Гитлер операцию в Норвегии до или после операции «Гельб» – нападение на Францию? 1 марта он принял решение: сначала операция в Норвегии. Запись в дневнике Йодля 3 марта гласила: «Фюрер решает осуществить “Везер юбунг” раньше “Гельба” с интервалом в несколько дней».
* * *Незадолго до этого начались неприятные налеты авиации на наши суда вдоль всего восточного побережья. Помимо океанских судов, направлявшихся в крупные порты, ежедневно в море или в портах на побережьях находилось около трехсот двадцати судов водоизмещением от пятисот до двух тысяч тонн каждое, причем многие суда перевозили уголь в Лондон и на юг страны. Только некоторые из этих небольших судов имели зенитные пушки, и поэтому вражеские самолеты сосредоточили свои действия на этой легкой добыче. Они атаковали даже плавучие маяки. Эти суда – верные слуги моряков, стоящие на якорях в открытых местах близ отмелей у наших берегов, были полезны для всех, в том числе даже для мародерствующих немецких подводных лодок, и ни в одну предыдущую войну их никто никогда не трогал. Теперь же несколько плавучих маяков потопили или повредили, причем хуже всего пришлось плавучему маяку у устья реки Хамбер, где яростным пулеметным огнем были убиты восемь из девяти членов команды судна.
