Александр Филимон - Яков Брюс

Брюс вместе с женой выезжает из Санкт-Петербурга в Москву, где он владел одним домом, тем самым, подаренным в 1706 году светлейшим князем А. Д. Меншиковым в Мясницкой части. Он подыскивает место под Москвой, где можно было бы найти уединение. Таковым оказалось Глинково (Глинки).

27 апреля 1727 года Я. В. Брюс приобретает за 4500 рублей серебром у князя А. Г. Долгорукова усадьбу в 42 верстах к востоку от Москвы у впадения реки Вори в Клязьму. Здесь он отстраивает новый усадебный комплекс. С этой усадьбой, старейшей из сохранившихся в Подмосковье, связаны последние восемь лет его жизни.

Им, видишь, всем троим хотели поставить памятники: Брюсу, Сухареву и Пушкину… Это уж после было, при другом царе… Три памятника хотели поставить, да царь воспротивился:

— Брюсу, говорит, не за что: он волшебством занимался и черту душу продал.

Вот, видишь, как человека опорочили. А ведь напрасно, совсем зря. Чего ему было душу продавать черту, ежели он наукой дошел? Умный человек и без нечистой силы дойдет. И волшебство он наукой взял.

Да ведь у нас как? Озлился на человека и давай его чернить. Вот и тут так: один царь невзлюбил Брюса, ну, и другие цари той же дорожкой пошли. От дедов-прадедов пошла эта царская злоба… Вот от этого и не приказано было ставить Брюсу памятник.

И Сухареву тоже не приказал царь.

— Какой, говорит, ему памятник надо? Есть Сухарева башня, и довольно с него. Да и не за что, говорит, ставить ему: он, говорит, мукой торговал, барыши в карман клал.

Ну и клал… А как же иначе? На то ведь и торговля, чтобы барыш был. А станешь торговать без барыша — проторгуешься, в трубу вылетишь. Без барыша нельзя.

Ну, а Пушкина все же одобрил.

— Он, говорит, умнейший человек был.

Вот и поставили памятник Пушкину, и стоит… Да ведь наш народ какой? Проклятый народ, с ним не сговоришь. Иной-то тысячу раз прошел мимо памятника, а спроси его: какой был человек Пушкин?

— Не знаю, — говорит.

«Не знаю». Да ведь и я тоже не знал, а как расспросил знающих, и узнал… И вот ты расспроси, послухай, что скажут. И никто тебя за это не оштрафует, и никто не заругает…

— Нам, говорит, это не требуется.

А вам что же требуется? Чужие карманы обчищать да замки сворачивать, а? Поверишь ли? Четырнадцати вершков голенища — сапоги были… елецкие вытяжки, к Пасхе справил… И что ты скажешь? Пришли, свернули замок, все забрали, все унесли. Бекеша на вате была… я бы за нее и пяти червонцев не взял бы… уперли и бекешу. Да мало ли чего не взяли… Валенки старые — и с ними не расстались! Ну, что за народ такой? Им вот про Пушкина знать не требуется, а воровать по квартирам да в карман залезать — это самое любезное дело… Эх, народец!..

Легенду рассказал дворник с Арбата Филипп Яковлевич Болякин.

Глава 5

БРЮС В ГЛИНКАХ

Добрюсова история Глинок

Глинково (Глинки), позже Глинковская мыза, — это территория, расположенная при слиянии двух рек Вори и Клязьмы. До сих пор нет единого мнения о происхождении названия этого поселения. Самая вероятная версия увязывает название деревни с породами глины, которые могли быть в этих местах и могли использоваться для изготовления гончарных изделий. Однако в настоящее время глин в окрестностях нет. Почва в этих местах суглинистая и большей частью супесчаная. Другая версия происхождения названия указывает на представителей известного боярского рода Глинских, которые могли быть владельцами поселений в этих местах. В ходе исследований краеведам удалось зафиксировать факт владения Глинскими одним из поселений, находящимся в 15 километрах от Глинок. Это село Жегалово, которым владел Иван Михайлович Глинский (умер в 1602 году), двоюродный брат царя Ивана Грозного. Других свидетельств присутствия Глинских в этих местах не обнаружено.

Видимо, места вдоль берегов Вори и Клязьмы были хорошо знакомы бывшему генерал-фельдцейхмейстеру и президенту Берг- и Мануфактур-коллегии Якову Брюсу, ибо здесь в начале XVIII века возник один из центров порохового и кожевенного производства России.

Заводы Е. Избранта

Первые предприятия, пороховой и оружейный заводы, у Глинкова были созданы в 1695–1698 годах датским предпринимателем Елизаром Избрантом.

Елизарий (Эбергард, Эдвард) Елизарьевич Избрант Идес (1657–1708) был уроженцем города Глюкштадта в Шлезвиг-Голштинии. В России начал торговую деятельность с 1677 года, приезжая сюда через Архангельск, занимался торговлей в Гамбурге. В 1687 году переселился в Москву и стал одним из активных иноземных купцов, тесно связанных с государственными поставками.

В 1688 году им были сделаны большие закупки на основе представленного перечня товаров для дворца.

Видимо, во время конфликта Петра и Софьи в августе 1689 года Избрант поддержал молодого царя. Не случайно исследователь М. М. Богословский отмечает, что 6 марта 1691 года царь обедает у Избранта. В. А. Ковригина также отмечает Е. Избранта и А. Стельса среди тех, с кем молодой царь в Немецкой слободе поддерживал дружеские отношения[101]. Этому немало способствовало то, что Избрант был родственником Ф. Лефорта. Возможно, по этой причине в 1692 году Избрант был поставлен во главе русского посольства в Китае (14 марта 1692 года — 1 февраля 1695 года). Впечатления о пребывании в Китае были записаны Избрантом в соавторстве с Адамом Брандом и с разрешения Петра изданы в качестве краткого описания путешествия на немецком языке в Гамбурге в 1697 году, на английском — в Лондоне в 1698-м, на французском и голландском — в Амстердаме в 1699-м, а в 1704 году уже как полное описание — в Голландии, на голландском языке. Издателем был Н. Витзен. В русском переводе эта книга с названием «Записки о русском посольстве в Китай: 1692–1695» была выпущена издательством «Наука» в 1967 году. В библиотеке Я. В. Брюса в Глинках есть эта книга 1707 года издания под названием «Описание путешествия в Китай».

В 1696 году после взятия Азова среди рассылавшихся известий о столь славной победе фигурирует и сообщение некоего министра, прозванием Избрант, от июля 31 дня: «<…> город Азов поддался, да и другой де некакой турской же городок сдался ж»[102].

Именно Избранту 9 июня 1698 года была выдана привилегия печатать в Голландии и продавать в России книги. При этом в исследованиях опять же подчеркивается, что он не случайно такую привилегию получил, так как был свояком Лефорта, поскольку его сестра Елизавета вышла замуж за племянника Лефорта капитана русской службы швейцарца Ф. Ф. Сенебье. На этой свадьбе в 1692 году присутствовал Петр Алексеевич. В письме Франца Лефорта брату Исааку в Женеву, датированном 12 мая 1693 года, когда Е. Избрант находился в Китае, сообщается: