Степан Гречко - Решения принимались на земле

Из штаба воздушной армии по телефону сообщили — не вернулся на свою базу самолет командира звена старшего лейтенанта Савенкова, экипаж, вероятно, погиб. Да, экипаж и его командир Николай Константинович Савенков погибли. Это был 133-й вылет Савенкова и его боевых друзей на разведку. Все члены экипажа разведывательного самолета были посмертно награждены орденами, а отважный летчик Н. К. Савенков представлен к званию Героя Советского Союза.

Тогда же, утром 20 апреля, развернулись ожесточенные бои в районе Славкова и Вишкова. Несмотря на отчаянное сопротивление врага, танковые частя армии генерала А. Г. Кравченко при поддержке с воздуха сначала бомбардировщиков 218-й авиадивизии, а затем штурмовиков генерала Н. П. Каманина неудержимо теснили гитлеровцев. Бои продолжались трое суток подряд. Наряду с танкистами мощные удары по врагу в светлое время суток наносили бомбардировщики и штурмовики, а ночью — экипажи 312-й легкобомбардировочной авиадивизии. Только силами авиации на этом участке было сожжено несколько десятков фашистских танков и бронетранспортеров, что в значительной мере облегчило танкистам выход на заданный рубеж для блокирования гарнизона Брно с востока.

Основные бои за овладение городом, как и планировалось, развернулись с утра 23 апреля. 80 бомбардировщиков и 40 штурмовиков нанесли тогда удар по 30 немецким артиллерийским батареям, заблаговременно вскрытым воздушными разведчиками. Не следует, разумеется, полагать, что все 30 артбатарей противника были разбиты, разгромлены, — не так все просто. Тем не менее в результате этих воздушных налетов вражеская артиллерия понесла существенные потери. Точно в час "Ч", то есть в самом начале авиационно-артиллерийской подготовки, над вражескими позициями появились три крупные группы штурмовиков Ил-2 и Ил-10 до 16 самолетов в каждой. Возглавляли их командиры авиаполков Б. И. Ковшиков, М. А. Ищенко и И. П. Мельников. В этот раз бомбовые и пушечно-пулеметные удары были нанесены по переднему краю обороны врага — по живой силе, оборонительным укреплениям, зарытым в землю и превращенным в долговременные огневые точки штурмовым орудиям. Завершила подготовку к атаке фронтовая артиллерия, в течение часа обрушившая на врага тысячи снарядов.

По требованию командующего фронтом на поддержку наступавших войск были брошены почти все силы авиации 5-й воздушной армии. Над полем сражения непрерывно кружились, уничтожая опорные пункты сопротивления врага, выводя из строя танки, подавляя огонь артиллерии, группы штурмовиков из авиакорпусов генералов Н. П. Каманина и В. В. Степичева. Одновременно воздушные бои с вражеской авиацией вели истребители из авиакорпуса генерала И. Д. Подгорного, летчики 6-й гвардейской истребительной авиадивизии полковника И. И. Гейбо.

Как ни сопротивлялись гитлеровцы, но части и соединения ударной группы войск фронта, отбивая с помощью авиации и артиллерии вражеские контратаки, настойчиво продвигались вперед. К исходу следующего дня сражения были очищены от немецко-фашистских войск Праценские высоты, а к вечеру 26 апреля — полностью освобожден от оккупантов и город Брно.

Советское правительство, командование высоко оценили беззаветную отвагу многих авиаторов нашей армии, проявивших мужество, боевое мастерство и самоотверженность в боях за освобождение Брно. Золотой Звезды Героя Советского Союза был удостоен командир 6-й гвардейской истребительной авиадивизии гвардии полковник И. И. Гейбо. Иосиф Иванович совершил не одну сотню боевых вылетов, лично сбил около двух десятков вражеских самолетов.

Через день после освобождения Брно, 28 апреля 1945 года, из Москвы было получено сообщение о присвоении звания Героя Советского Союза и командующему нашей воздушной армией генерал-полковнику авиации Сергею Кондратьевичу Горюнову, как говорилось в Указе, "за умелое руководство авиацией в борьбе с немецкими захватчиками".

Скромная, почти лаконичная фраза — "за умелое руководство авиацией". Смысл ее, пожалуй, лучше всего был понятен нам, авиаторам, тем, кто бок о бок с генералом Горюновым прошел в составе 5-й воздушной армии славный боевой путь от Кавказа до Чехословакии.

Боевые дела, однако, не ждали. Во второй половине того же дня Сергей Кондратьевич, пригласив меня, как обычно, сопровождать его, выехал на КП 6-й гвардейской танковой армии, к генералу А. Г. Кравченко. Танкисты этой армии, соединения 40-й и 53-й армий, 4-й и 1-й румынских армий, преодолевая сопротивление врага, с боями продвигались на север, в район Оломоуца, навстречу войскам 4-го Украинского фронта. Бои по-прежнему были трудны-мы, ожесточенными. Наземным войскам требовалась помощь авиации. Оставаясь верным выработанному за время войны незыблемому правилу — управлять действиями авиации, находясь как можно ближе к району боев, генерал Горюнов и в этот раз блестяще координировал бомбовые и штурмовые удары по войскам противника в соответствии с конкретными потребностями, запросами танковых и стрелковых соединений.

Почти четверо суток я находился вместе с командармом на КП и НП у танкистов. Авиационной поддержкой наступавших войск были довольны все. Андрей Григорьевич Кравченко после удачных бомбежек и штурмовок в интересах танкистов с чисто украинским добродушием и сердечной откровенностью говорил, обращаясь к генералу Горюнову:

— Молодцы твои соколы, Сергей Кондратьевич, настоящие асы, или как там их еще называют. Передай им при случае мою благодарность за помощь танкистам.

На исходе 2 мая Сергею Кондратьевичу позвонил по ВЧ генерал-полковник М. В. Захаров. Разговор продолжался минуты полторы, не больше. Положив переговорную трубку на рычаг аппарата ВЧ, генерал Горюнов как бы про себя негромко произнес:

— Ну что ж, будем готовиться к последней операции. Что это значило, я узнал со слов командарма уже в автомашине, на которой оба мы срочно возвращались в местечко Цифер — в расположение штаба воздушной армии. Ставка решила срочно развернуть главные силы войск 2-го Украинского фронта на запад и вести наступление в общем направлении на Прагу. Одновременно частью сил фронт должен был продолжать наступление на Оломоуц. 5-й воздушной армии соответственно ставилась задача — сконцен-трировать основные силы для авиационного обеспечения наступления наземных войск на новом направлении. В разговоре с Горюновым по ВЧ начальник штаба фронта предположительно назвал Пражскую наступательную операцию последней в Великой Отечественной войне, и Сергей Кондратьевич, закончив разговор, просто повторил его слова.

Пражское наступление началось 7 мая. Первыми, как обычно, нанесли удар по обороне противника бомбардировщики. Бомбовый удар был нанесен по заранее разведанным и сфотографированным воздушными разведчиками позициям артиллерийских и минометно-ракетных подразделений. Вслед за сильной и продолжительной артподготовкой приступили к боевой работе многочисленные группы штурмовиков из авиакорпусов Н. П. Каманина и В. В. Степичева. Судя по всему, начало наступления было неожиданным для противника, поэтому нашим войскам удалось довольно быстро преодолеть его оборону на переднем крае. Однако с продвижением в оперативную глубину сопротивление гитлеровцев заметно возросло не только на земле, но и в воздухе. Уже в первый день операции было отмечено 760 самолето-пролетов врага — бомбардировщиков и истребителей. Но наши летчики, в частности истребители из авиакорпуса генерала И. Д. Подгорного, были начеку. Только 6 летчиков-истребителей — Д. А. Медведев, А. П. Бритиков, Н. С. Егоров, С. И. Коновалов, К. А. Красавин и И. Е. Череда-сбили за день 14 фашистских стервятников.