Александр Архангельский - Александр I

Нетрудно догадаться, что совету митрополита отец Феодосии не внял.

Впрочем, серьезных «ответных действий» противная сторона предпринять пока не могла — ибо государь «по обычаю своему выехал посещать Империю»; на это Голицын и рассчитывал. У него было время подготовиться к бою и закрепить первоначальный успех.

Для начала князь подтянул к Дворцовой набережной передовые отряды южан.

В сентябре прибыл архиепископ Кишиневский и Хотинский Димитрий; вместе с ним приехал иеромонах Паисий, «муж ангельского, младенческого, незлобивого нрава». Затем появились издавна знакомые отцу Феодосию отцы архимандриты — Георгий из Каменец-Подольского (впоследствии епископ Полтавский) и кишиневец отец Ириней, «муж достохвальный и весьма благодвижный» (будущий епископ Пензенский и Саратовский). А 14 октября на помощь новому Юнгу-Штиллингу, отцу Феодосию, явился лично вызванный Голицыным отец Феодор Лисевич, заштатный священник Свято-Троицкой церкви, что в местечке Томашполь Ямпольского уезда Подольской губернии.

Спустя два месяца, 18 декабря, Голицын предъявит отца Феодора государю — чтобы усилить впечатление, произведенное «старшим по званию» отцом Феодосием. (По принципу сугубый министр — сугубое действие.) Государь впечатлится; попросит усердно помогать Левицкому «молитвою о всеобщем спасении мира».

Об этом можно было бы и не просить: 19 октября, преисполненные «дивным строением Промысла Божия», убежденные, что «время суда Божия весьма приближилось, что знамения пророческие и апокалипсические исполнились и ныне явственно исполняются», отцы Феодосии и Феодор уже совершили некий сакральный акт самопереименования, — вполне в духе народной малороссийской религиозности. На время предстоявшей им великой работы «о всеобщем спасении мира» они приняли тайные имена: Лисевич — Григория, в память святителя Григория, Омирийского чудотворца; Левицкий — Феодора. Сделано это было не только в знак, что «сия служба и дело не есть дело нас убогих и немощных… но собственно Божественныя Десницы», но и как бы ради соблюдения «судебных формальностей». Они сознавали себя «формальными свидетелями» приближающегося Божественного суда над миром. И, если угодно, готовили проект конституции будущего небесно-земного государства, той становящейся, но не ставшей Российской империи, что, сохранив свои нынешние границы, в то же время невидимо расширится до пределов всего мира, просвещенного светом Евангелия. Так и осуществится «дивное, праведное и пресвятое» Царствие Божие на земле. Как подданные русского царя и служители Русской Православной Церкви они прозывались Феодором и Феодосием; как прижизненные граждане небесного Царства и служители Всемирной Церкви они именовались Григорием и Феодором; и только близлежащая эра христианского коммунизма подарила бы им — и каждому из людей — право на единственное, истинное и пока никому не известное имя…

«ХОТЬ ПЛЮНУТЬ ДА БЕЖАТЬ…»

Как раз в эти годы в моду вошли разговоры о гидростроительстве, о дамбах, об осушении морей — и о мести природы за покушение на ее властные полномочия. Чуть позже, в конце 1824-го и в начале 1825-го, случатся два страшных наводнения — в Петербурге и в Нидерландах. Оба наведут ужас на окрестных жителей, принесут смерть и разрушение; философы и сочинители срифмуют их с пророчествами о последних временах. Гёте сочинит одну из самых мрачных сцен второй части «Фауста». Ту, где в порыве преобразовательного безумия Доктор приказывает Мефистофелю осушить берег залива — и обрекает на гибель блаженно-счастливую чету стариков, Филемона и Бавкиду.[276]

И тогда же ссыльный Пушкин напишет «Сцену из Фауста», где скучающий мыслитель будет прогуливаться с Мефистофелем вдоль кромки моря и просто так, ни за чем, от скуки, велит потопить флотилию…

Оглядываясь назад из нашей исторической дали, и мы видим пустынный песчаный берег и маленького коронованного человечка, на которого несется огромная волна. Остановиться, оглянуться — значит погибнуть; бежать — значит потерять пространство, отвоеванное у стихии мировой истории.

Он — бежал.

Вставной сюжет. МАРШРУТЫ ПУТЕШЕСТВИИ ПО РОССИИ ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА АЛЕКСАНДРА I ПАВЛОВИЧА ЗА 1819–1825 ГОДЫ

(Выписки из камер-фурьерского журнала с некоторыми пояснениями.)

26 июня отъезд в Марьино, имение гр. С. В. Строгановой, в 11 ч. утра, причем ночлег был на станции «Померанье» Новгородской губ., 27 приезд в Грузине. 29 возвращение из Грузина в 7 ч. 15 м. вечера, 23 июля отъезд в Архангельск и Финляндию (на 42 дня) в 7 ч. 20 м. утра.

Примечание. В то самое время, как царь вкушал картошку в простой финской избе и отказывался есть ананасы по причине их несообразности с окружающей обстановкой, граф Аракчеев обдумывал формулы личного письма к «батюшке» о расправе над бунтовщиками из Чугуевского военного поселения. Расправе — несообразной со степенью вины военнопоселенцев. 275 человек приговорены были к лишению живота; приговор смягчен: 52 человека пропущены сквозь строй из тысячи шпицрутенов 12 раз. 25 человек после наказания умерли.

В конце концов Аракчеев отправил два письма. В одном, официальном, говорилось: «С призыванием на помощь Всемогущего Бога, я видел с одной стороны, что нужна решимость и скорое действие, а с другой — слыша их злобу единственно на меня, как христианин останавливался в собственном действии, полагая, что оное… признаться может мщением за покушение на мою жизнь». В другом, личном, обращенном «уже не к Государю, а к Александру Павловичу», скорбно извещал: «…Несколько преступников, самых злых, после наказания, законами определенного, умерли, и я от всего оного начинаю уставать…»

Получив донесения, государь на словах одобрил действия любимца: «Благодарю тебя искренно от чистого сердца за все твои труды». На деле же — решил на обратном пути сделать крюк и лично посетить поселения: вдруг и впрямь в них не все благополучно?

2 сентября возвращение из Финляндии в начале 2 часа пополуночи, 6 отъезд в Варшаву через Новгород, 13 октября возвращение из Варшавы в 2 ч. 5 м. дня.

4 марта отъезд в Грузино, 5 возвращение из Грузина в 12 ч. ночи, 26 июня отъезд в Грузино в 10 ч. 55 м. утра, 29 возвращение из Грузина в 4 ч. 30 м. дня, 8 июля отъезд в 5 ч. 30 м. утра в следующие города:

1) местечко «Зализы» —10 июля,

2) гор. Осташков — 11 и 12 июля,

3) гор. Тверь — 13–15 июля,

4) гор. Москва — 17–18 июля,

5) гор. Рязань — 19 июля,

6) гор. Козлов — 20–22 июля, обед,

7) гор. Липецк — 22 июля,