Константин Денисов - Под нами - Чёрное море

Пришлось срочно связаться по телефону со штабом 17-й воздушной армии. Там, оказывается, ждали прилета румынского самолета, но он сел не на обусловленном аэродроме. Мне приказали держать машину и экипаж под охраной до прибытия за делегацией специального самолета.

Прошел час, другой, четвертый, а самолет не появлялся. На запросы по телефону отвечали: "Ждите, скоро будет".

- Что будем делать с гостями? - задал я вопрос замполиту майору А. Ф. Шелехову.

- Если бы я знал, - ответил он и стал рассуждать. - С одной стороны, мы еще с Румынией воюем, значит, они - враги. С другой стороны, это правительственная делегация, которая летит в Москву, надо полагать, на мирные переговоры. Думаю, хотя бы из вежливости, их надо пригласить пообедать.

Пригласили делегацию в столовую, где покормили "чем бог послал". Похоже, неприхотливый обед в столовой нашим гостям пришелся по вкусу.

Наконец самолет прилетел. Однако, прежде чем направить к нему делегацию, мы с инженером В. Г. Попковским решили осмотреть его и ознакомиться с заданием, полученным экипажем.

Все оказалось хорошо, кроме... чистоты и порядка в салоне самолета десантного варианта - с боковыми скамейками вдоль всего фюзеляжа. Пришлось отрулить машину на границу аэродрома и там устроить генеральную приборку. Какой никакой, а все же международный контакт!

Вздохнули облегченно, когда транспортный С-47 с делегацией на борту взлетел и взял курс на Москву. А командир и штурман "визитера" остались временно у нас и, в меру наших иноязычных познаний, знакомили с брожением в румынской армии, с жизнью и чаяниями румынского народа, не желавшего проливать кровь за бесноватого фюрера...

Наш гвардейский полк благополучно перелетал на аэродром Мамайя. При первой же возможности я с группой летчиков отправился в Констанцу - хотелось своими глазами посмотреть, как выглядит военно-морская база после воздушной операции.

Мы увидели много разрушений, казалось, в базе нет ни одного уцелевшего объекта. Румынские портовики рассказали, а потом и показали нам на месте результаты нашей работы. Сожженные склады, разрушенные мастерские, торчащие из воды, где корма, а где и нос затопленных боевых кораблей и транспортов. Вот подводная лодка, в которую угодила фугасная бомба. Поврежденный корпус субмарины погружен в воду, а на рубке, как бы приткнувшейся к пирсу, чернел нарисованный железный крест. Как нам объяснили, в одну из ночей 1942 года эта лодка проникла в порт Батуми и торпедировала наш крупный транспорт. Действительно, был в Батуми случай торпедной атаки, но лодка на самом деле в порт не прорвалась, а выпущенная из-за его пределов торпеда попала не в транспорт, а в мол. Но вот награду за несостоявшееся отличие все же получила.

Пожалуй, больше всего нас заинтересовал эсминец, оставшийся на плаву. Бомба попала в дымоходный канал его трубы, пролетела в котельное отделение и там взорвалась, причинив кораблю тяжелые повреждения. Вот уж поистине снайперский удар наших пикирующих бомбардировщиков...

На следующий день наш 11-й гвардейский и 25-й истребительные полки получили приказание перебазироваться на аэродром Дежос, что в 40 километрах западнее Констанцы. Здесь были хорошо оборудованные землянки и капониры, но для личного состава двух полков их не хватало. Как старший в гарнизоне, я вызвал мэра города и дал указание подобрать и оборудовать помещения для жилья.

Но недолго нам пришлось быть на румынской земле...

7 сентября 1944 года командующий 3-м Украинским фронтом генерал армии Ф. И. Толбухин обратился с воззванием к болгарскому народу, а в 11.00 8 сентября советские войска перешли румыно-болгарскую границу.

В течение всего дня и в ночь на 9 сентября мы ожидали боевых приказов, держали непрерывную связь с оперативной группой штаба ВВС генерала Ермаченкова, разместившейся в одном из зданий на аэродроме Мамайя. Вскоре стало известно, что к исходу первого дня наступления войска 3-го Украинского фронта вышли на рубеж Русе, Варна и, не встречая противодействия, продвинулись на 70 километров.

Учитывая сложившуюся обстановку, командование флота решило высадить воздушный десант в предместьях Бургаса в целях захвата города и порта, а вслед за воздушным, уже непосредственно в порт,- и морской десант в составе 83-й бригады морской пехоты, возглавляемой полковником Л. К. Смирновым.

Летавшие накануне воздушные разведчики не обнаружили никакого противника на всем побережье до Бургаса включительно. Поэтому командующий ВВС приказал мне и подполковнику М. В. Авдееву под руководством полковника А. В. Долгова обследовать аэродромы и посадочные площадки на побережье Болгарии.

В воздух мы поднялись с рассветом 9 сентября и взяли курс на юг. Первую посадку совершили в Балчике. На аэродроме не встретили ни души, но вскоре к нам пришел болгарский офицер, который сообщил, что немцев в округе нет. Полковник Долгов принял решение перебазировать сюда полк Авдеева.

Полетели в Бургас, разыскали неподалеку от города аэродром, называющийся, как потом выяснили, Сарафово. Но поскольку посадочных знаков на нем видно не было, сделали несколько кругов. Невесть откуда выбежал солдат и стал выкладывать знаки.

Когда мы с Долговым приземлились и зарулили своих "кукурузников" к капонирам, увидели бегущих к нам со всех сторон гражданских и военных людей. Сначала это нас несколько смутило.

- Непонятно, кто это такие, что им нужно, - с тревогой в голосе заметил Долгов.

- Поживем - увидим, - неопределенно ответил я. Вскоре стало ясно: люди бежали для того, чтобы приветствовать русских летчиков. Радостные выкрики, объятия, поцелуи - бурные дружеские чувства буквально захлестнули нас.

- Добре дошли, братушки! - слышались возгласы со всех сторон.

Братушки, братушки! Тут и без переводчика яснее ясного.

Вдруг послышался гул самолетов. Встревоженные, все стали смотреть в северную сторону, откуда усиливался гул. Летели гидросамолеты - пять "Каталин" - под прикрытием шести Як-9. "Каталины" с ходу приводнились на озеро близ Бургаса и высадили около сотни автоматчиков. Как выяснилось, это были передовые отряды 83-й бригады, которые заняли город и порт Бургас.

К исходу 9 сентября полным составом наш гвардейский полк перебазировался на аэродром Сарафово. Начались непривычные в военное время будни, когда вокруг ни стрельбы, ни рвущихся бомб и снарядов, ни рева авиационных моторов - все ушло куда-то в недавнее прошлое.

В один из дней на аэродром Черная гора прибыли член Военного совета Черноморского флота контр-адмирал И. И. Азаров и генерал-майор авиации Б. Л. Петров. Они привезли добрую весть: 11-й гвардейский Краснознаменный Николаевский истребительный авиационный полк награжден вторым орденом Красного Знамени.